Фрэнк и Мэри-Энн повисли на женщине, обнимая и целуя ее. Всего один раз Анабель видела, чтобы дети так искренне проявляли свои чувства. Но об этом ей вспоминать не хотелось. Она и не думала, что эти двое, слишком серьезные для своего возраста, слишком хмурые, вообще могут смеяться от радости!
— Что же вы стоите, милочка?! — Миссис Уилсоу спешила к Анабель, придерживая повисшую на ней Мэри-Энн и обнимая за плечи Фрэнка. — Как вы уже поняли, я тетя Теда. А вы знаменитая мисс Лоуэлл.
— Какая же я знаменитая? — Анабель окончательно смутилась и растерялась.
— Тед мне все уши прожужжал про вас! — поделилась пожилая женщина. — Каждый вечер как ни позвонит: мисс Лоуэлл то, мисс Лоуэлл это…
Фрэнк и Мэри-Энн рассмеялись, глядя на покрасневшую и растерянную гувернантку.
— Да не краснейте вы! Тед говорил о вас только хорошее. Мне даже показалось, что у вас нет никаких недостатков. Особенно для него.
Миссис Уилсоу подмигнула Анабель, отчего Анабель пришла просто в отчаяние. Ну разве можно выставлять ее такой дурочкой перед детьми? И все же хозяйка белого домика ей понравилась с первого взгляда.
— Какая же я ужасная хозяйка! Гости приехали, а я их держу на пороге! Идемте в дом. Будем обедать. Я как раз все приготовила. Ух, какая жара! Кстати, мисс Лоуэлл, зовите меня тетей Бетси, мне это будет очень приятно.
— Хорошо. Тогда вы зовите меня Анабель.
— Какое чудесное имя! — восхитилась тетя Бетси. — Мама зовет вас Бель? Ну конечно. Бель! Ведь по-французски это значит «красавица». — Тетя Бетси вновь подмигнула и тепло улыбнулась Анабель.
Смущение вдруг исчезло, Анабель расслабилась и поняла, что даже без Теда отдых будет удачным. Но если бы он был рядом… Она немедленно взяла себя в руки и приказала себе не думать о Теде. Ни к чему. Есть дети, есть чудесная тетя Бетси, что ей еще нужно? Она ведь уже смирилась с тем, что мужчина ее мечты просто не существует.
Да и Тед Уилсоу на мужчину мечты не тянет, подумала Анабель. У него куча недостатков: спесивый, легкомысленный, безответственный, самовлюбленный! Анабель была готова поспорить, что он не умеет любить, а лишь коллекционирует победы над женщинами.
— У вас такой вид, будто вы вспоминаете моего племянника, — вдруг сказала тетя Бетси.
— А как вы… — начала Анабель, но тут же запнулась и виновато посмотрела на нее.
— Проще простого! — отмахнулась тетя Бетси. — Фрэнк, оставь чемодан в коридоре, я потом разберу ваши вещи. А сумку мисс Лоуэлл мы отнесем в спальню с балконом. А сейчас мыть руки — и за стол!
Дети убежали.
— Так о чем мы говорили, Анабель? — Тетя Бетси хлопнула себя по лбу. — Вот она, старость! Ах да, о моем племяннике. Вы наверняка думали о том, какой он самовлюбленный, спесивый болван?
Анабель вновь мучительно покраснела.
— С этим сложно спорить, — спокойно продолжила тетя Бетси. — Но если бы нашлась женщина, которая смогла бы разглядеть под всем этим бахвальством и позерством истину… Она бы стала самой счастливой женщиной на земле. Да перестаньте же вы краснеть! Неужели вы никогда не сплетничали о мужчинах?
Анабель покачала головой.
— Мне всегда казалось это… недопустимым, что ли?
— О, тогда я вас многому научу! — оживилась тетя Бетси. — Мы перемоем косточки моему дорогому племяннику, и я вам расскажу про него все, что знаю.
— Я думаю, это будет излишним, — твердо сказала Анабель. — Я гувернантка детей мистера Уилсоу, и не более того.
— Почему же вы, молодежь, так любите себя обманывать? Ладно, кто ты Теду, мы обсудим потом. Ты собираешься мыть руки? — Тетя Бетси легко перешла на «ты», и Анабель восприняла это совершенно естественно.
— Но я же не знаю, где ванная комната. — Анабель совершенно растерялась, ею уже давно никто не пытался командовать.
— Прямо по коридору и налево. Анабель пошла в указанном направлении, и только через несколько секунд поняла, что безоговорочно подчинилась этой женщине. Неудивительно, что Фрэнк и Мэри-Энн у нее как шелковые!
— Честное слово, тетя Бетси, я не имею ни малейшего понятия, зачем Тед отправил меня к вам вместе с детьми! Когда есть вы, гувернантка совершенно не нужна.
— Ты права, — не стала спорить тетя Бетси. — Я бы отлично справилась с детьми, но я очень рада тому, что ты приехала. Мне хоть есть с кем поговорить! Спасибо племяннику.
Никакому режиму жизнь в доме тети Бетси не подчинялась: каждый вставал во сколько ему хочется, ложился, когда глаза начинали слипаться. Но, к безмерному удивлению Анабель, распорядок дня установился сам по себе. Они просыпались на рассвете, едва солнце начинало подниматься над океаном, и шли купаться, потом завтракали с отменным аппетитом, а после вновь шли к океану и уходили, когда солнце начинало палить так сильно, что ни шляпы, ни зонты не спасали. Перекусывали чем-нибудь легким и устраивались в гостиной, чтобы почитать или посмотреть интересный фильм. Эти посиделки заканчивались тем, что бодрствовать оставалась только тетя Бетси. Проснувшись, они вновь шли купаться, загорать и строить замки из песка. Едва солнце пряталось, дети безропотно шли домой.
Уложив детей спать, Анабель и тетя Бетси садились в плетеные кресла, что стояли на террасе, пили чай и говорили обо всем на свете. Анабель было легко с пожилой женщиной, как ни с одной подругой. Они сразу же нашли общий язык, а главной темой их разговоров были, конечно, Фрэнк и Мэри-Энн.
— Я не понимаю их мать! — горячо сказала Анабель. — Фрэнк и Мэри-Энн прелестные дети: умные, воспитанные, ласковые — что еще нужно?
— Нам с тобой никогда не понять Луизу и подобных ей, — спокойно ответила тетя Бетси.
— Ну хорошо! А Тэд? Я просто вне себя! — призналась Анабель. — У него ведь дети всегда на последнем месте!
— Ладно, не переживай, я надеюсь, Тед еще не потерян для отцовства.
— А я в этом не уверена.
— Если бы ты знала его отца, то думала бы совсем иначе. Вот ты удивляешься, как Луиза смогла бросить детей? Да очень просто! Так же, как мать Теда, как его отец. Ведь едва они поняли, что я привязалась к малышу, что готова возиться с ним, сразу же отдали Теда мне. Я ведь его воспитывала. Он мне не просто племянник, он мне сын. Смешно, он в детстве даже называл меня мама Бетси. Это потом, когда подрос, он вдруг решил, что мне неприятно это слышать, а у меня сердце каждый раз удар пропускало, когда он так говорил. Но не просить же… — Она помолчала. — А когда ему исполнилось восемь, Теда у меня отняли. Отдали мальчика в замечательную школу! — В голосе тети Бетси была обида и горечь. — Мальчик там проводил десять месяцев, потом родители забирали его на неделю и вновь отдавали мне. А я ведь знаю, ему там было плохо, но он делал вид, что все нормально, лишь бы меня не расстраивать.
