Она захихикала, как только он ушел, и подставила свои груди к моему лицу, наслаждаясь вниманием.
— Ты такой ужасный.
— Я не помню, чтобы ты заступилась за дорогого Пэдди, когда я сказал ему развернуть самолет.
Я вернулся к тому, что, как оказалось, лучше всего работало для меня и моей жены – доводил ее до грани оргазма, не доводя ее до точки назначения, а она хихикала и дергала меня за волосы, пока я не облысел.
Когда самолет приземлился через час, грудь Даллас была красной, сырой и вся в следах. Она также была прикрыта моей толстовкой MIT и пальто, которое я накинул на нее на всякий случай.
В целом, это был не самый худший полет за всю мою жизнь.
Но, по крайней мере, в отличие от того, который мы разделили с Джорджией, я никого почти не убил.
Что напомнило мне...
Я надеялся, что где бы ни был Скотт, он помнит свой новый жизненный девиз.
Никогда не трогай то, что принадлежало Ромео Косте-младшему.
ГЛАВА 28
Даллас
У меня не было особых ожиданий от моего парижского медового месяца.
И все же моему мужу удалось меня разочаровать.
После того, как мы приземлились в Париже, самом романтичном городе в мире, мы с Ромео зарегистрировались в экстравагантном номере для новобрачных в отеле «Le Bristol Paris».
Что я должна была сделать, так это сорвать его толстовку и смыть румянец от нашей предыдущей встречи в самолете.
Вместо этого я крутила чемодан за ручку, любуясь Монмартром через открытые двери террасы.
— Хочешь пообедать, а потом посетить какие-нибудь туристические места?
Ромео уже снял смокинг, положив на нашу кровать еще один хрустящий костюм.
— У меня несколько встреч подряд с некоторыми клиентами и старым университетским другом.
Он оставил меня на произвол судьбы в наш медовый месяц?
Поскольку попытки воззвать к его совести МВД оказались тщетными, я остановилась на другом подходе. Тактика взбитых сливок.
— Звучит отлично, —я пожала плечами, расстегивая чемодан у изножья кровати. Кара упаковала мне достаточно нижнего белья, чтобы соблазнить всю французскую нацию. — Увидимся, когда-нибудь, я думаю.
Он остановился перед ванной, шрамы выглядывали из-под его расстегнутой классической рубашки, и достал свой телефон, бросив его мне в руки.
— Запиши сюда свой номер. Последнее, что мне нужно, это чтобы ты заблудилась.
Если повезет, меня похитят с целью получения выкупа а-ля «Взятые». Конечно, похитители были бы лучшей компанией.
Я набрала свой номер и вернула его телефон.
Он нажал на циферблат и сбросил вызов, когда мой рингтон пронзил воздух.
Большие проблемы с доверием.
— Хорошая девочка.
— Плохой муж.
— Перестань притворяться, что хочешь проводить время со мной больше, чем я хочу проводить время с тобой.
К сожалению, я действительно хотела проводить с ним время.
Я скучала по человеческому общению. Я бы не стала точно определять его как человека, но он был близок… вроде.
Как только он прыгнул в душ, я надела юбку-карандаш, шелковую блузку и прозрачные черные колготки с красной полосой спереди. Затем я подбежала к тумбочке и открыла его бумажник.
Он никогда не предлагал замену кредитной карте, которую он аннулировал, так что я интерпретировала его бумажник как открытое приглашение помочь себе.
И помогла себе.
К тому времени, как он закончил принимать душ, меня уже давно не было, мой телефон был выключен, а его карта Центуриона была на буксире.
Сначала я побаловала себя обедом из четырех блюд на Елисейских полях. Когда я не могла переварить больше, я распределяла богатство, метафорически и буквально, оплачивая счет за каждого посетителя в помещении.
После этого такси отвезло меня на улицу Сент-Оноре, где я купила себе несколько скромных свадебных подарков в виде трех сумок «Хермес».
Поскольку я не могла опозорить своего нового кавалера, купив одну из более доступных (читай: менее назойливо дорогих) «Биркинс», у меня не было выбора, кроме как замахнуться на респектабельные лимитированные издания.
120 тысяч за штуку, умноженные на три.
Настоящая сделка.
Неудивительно, что я вернулась, чтобы купить одну для мамы и две для Фрэнки.
Из «Хермес» я перешла в «Диор», затем в «Шанель», прежде чем сделать последнюю остановку в «Балмейн».
Но было бы негуманно уехать, не поддержав местных дизайнеров, так что в итоге я потратила неплохие деньги на единственные в своем роде бутиковые находки.
Изнурительное испытание длилось десять часов, в течение которых мой телефон оставался выключенным, а Черная карта работала, как Трейси Андерсон.
Я потратила почти семьсот тысяч долларов, прежде чем поймала такси около девяти вечера.
Париж все еще гудел от активности. Ослепительные огни сверкали, как светлячки в темноте.
Влюбленные парочки толпились на тротуарах. Они держались за руки. Смеялись. Влюблялись глубже. Делали вещи, которые я бы никогда не сделала. Такие недостижимые вещи, как поцелуй солнца.
Ревность пронзила мое сердце. Все деньги мира не могли купить мне того, что было у них.
Настоящая, содержательная любовь.
Такси остановилось у входа в отель. Я дала на чай пятьсот евро и выскользнула, борясь с десятками сумок.
На помощь мне бросился посыльный. Он разгрузил мои руки и переложил мои покупки в золотую багажную тележку, следя за мной.
Легкий размеренный стук каблуков по мраморному вестибюлю меня не обманул. Я знала, что меня ждет в люксе.
Разъяренный муж.
Я представила, как Ромео хрустит костяшками пальцев и облизывает губы, ожидая возможности наказать меня.
Как только я побежала в лифт, я включила свой телефон. Как я и подозревала, на моем экране мелькнули три пропущенных звонка, а также многочисленные текстовые сообщения.
Ромео Коста
Я закончил со своими встречами.
Где ты?
Очень типично для тебя молчаливо обращаться со мной в единственный раз, когда я не хочу, чтобы ты заткнулась.
Ответь на звонок.
200 тысяч? Покупки?
Ты понятия не имеешь, что такое деньги?
700 000 долларов – ЭТО БЛЯДСКИЙ ДОМ.
О, подруга.
Он использовал ненормативную лексику.
Он никогда не использовал ненормативную лексику.
Кто-то не смотрел на стакан наполовину полным. На этой карте было 1,5% возврата наличных. Я заработала на ней 10 500 долларов, а папа однажды пожаловался, что я завалила алгебру.
Лифт со звоном открылся. Я на дрожащих ногах ввалилась в зал.
Теперь, когда пришло время смотреть в лицо кошмару, я вспомнила, как глупо было потратить достаточно денег, чтобы купить впечатляющий особняк в большинстве штатов, просто назло моему грубому мужу.
Посыльный катил за мной мои сумки с покупками, не подозревая о надвигающейся буре. Потребовалось четыре попытки, чтобы вставить карту-ключ в слот.
Как и ожидалось, когда я распахнула дверь, Ромео сидел в общей зоне, скрестив ноги в лодыжках над столом, жуя жвачку и наслаждаясь виски в полурасстегнутом костюме.
Его ледяное выражение лица не изменилось при виде меня, врывающейся внутрь с половиной содержимого магазина «Шанель» позади меня.
Поставив свой «Макаллан» на недавний выпуск «Блумберга», он выудил мелочь из переднего кармана и встал, сунув пригоршню купюр в руку посыльному.
Поблагодарив на прощание, малыш весело пошел своей дорогой, захлопнув дверь с убийственным щелчком.
Теперь были только я и Ромео.
Стоя друг перед другом, как два врага перед дуэлью.
Томный язык тела Ромео поднял мою бдительность.
Он выдавил одну из своих редких, но злобных улыбок.
— Хорошо провела день, милая?
Смогу ли я когда-нибудь смотреть ему в глаза, не чувствуя, что сижу на американских горках, вот-вот перевернувшись?
— Отлично, — я бросилась к мини-бару, набирая «Эвиан». — А твой?
