Один из зрителей насмешливо фыркнул, и Феддрингтон метнул в сторону скептика недружественный взгляд.
— Конечно, и Филидору удалось раз-другой меня обыграть. В шахматах всегда так. Даже крупнейшие мастера порой уступают.
Джемма молча улыбнулась и передвинула пешку, а вскоре шахматное светило утратило безмятежный блеск и нахмурилось. Толпа болельщиков заметно уплотнилась.
— Спертый мат, — любезно объявила Джемма. — Кстати, как дела у герцога?
Мистер Парслоу подоспел, чтобы проводить восвояси поверженного лорда Феддрингтона, а лакей принялся расставлять фигуры на исходные позиции.
— Его светлость только что выиграл вторую партию и сейчас сражается с мистером Принглом, — сообщил он. — Позволите ли представить вам следующего оппонента, доктора Белсайза? Доктор — один из лучших игроков второго уровня.
Мистер Белсайз оказался жизнерадостным господином в больших очках.
— По-моему, мы уже встречались. — Джемма пыталась вспомнить, где именно видела этого человека.
— Боюсь, что нет, — возразил доктор. — Дело в том, ваша светлость, что у меня самое заурядное лицо: один нос, два глаза и так далее. Люди нередко принимают меня за давно потерянного дядюшку.
— Вспомнила! Вы ученый! И я слышала вашу лекцию в Королевском научном обществе.
— Весьма польщен. Приятно узнать, что ваша светлость изволили приехать на заседание. Неудивительно, что интересы столь энергичной особы распространяются на шахматы — занятие, не слишком традиционное для представительниц прекрасного пола. Считаю, что логика науки и логика игры связаны между собой самым тесным образом.
Мистер Парслоу проверил правильность расстановки фигур и перешел к другому столу. Спустя несколько ходов выяснилось, что мистер Белсайз — по-настоящему грозный оппонент. Настал момент, когда Джемма всерьез испугалась, что не сможет выкрутиться, если он… но до опасной ситуации оставалось еще не меньше пяти ходов, так что пока нужно было внимательно следить за развитием событий.
Вскоре стало понятно, что противник упустил возможность создать опасную ситуацию и вывести партию на уровень настоящего сражения. Джемма подавила вздох. Именно поэтому она не очень любила играть с незнакомцами.
— Вы вышли на третий уровень, — сказал мистер Парслоу, поздравив ее с победой. — Не желает ли ваша светлость прогуляться и немного отдохнуть?
Под дружный хор приветствий Джемма встала. Поискала глазами мужа и обнаружила его лицом к лицу с угрожающего вида соперником, усы которого топорщились подобно кухонной щетке.
— Что дальше? — обратилась она к распорядителю.
— Поединки третьего уровня проходят строго в рамках иерархии, — ответил мистер Парслоу. — Поскольку вы только что разгромили доктора Белсайза, который числится в рейтинге шестнадцатым, в следующей партии встретитесь с тем из свободных участников, чей порядковый номер выше.
— А как дела у его светлости? — не удержалась Джемма.
— Если герцогу удастся добиться победы в этом поединке, он обгонит мистера Прингла и окажется под двенадцатым номером.
В душе. Джеммы шевельнулась досада: оказывается, мистер Парслоу отдавал предпочтение Элайдже, отбирая для него оппонентов более высокого уровня. Что ж, значит, остается одно: доказать собственное мастерство. В ее силах преподать высокомерному шахматному клубу отличный урок: обыграть собственного супруга, не говоря о Вильерсе.
Спустя два часа, после того как она скромно, но уверенно подавила сопротивление очередного партнера, в зале появился Леопольд. Джемма сидела лицом к стене, в плотном окружении заинтересованных зрителей. Впрочем, чтобы понять, кто пришел, оглядываться не понадобилось. Все, кто стоял слева, мгновенно испарились.
И вот герцог Вильерс предстал во всей красе: волосы без капли пудры и, как всегда, связаны на затылке черной лентой. Камзол цвета корицы украшен черной вышивкой. Высокие каблуки подчеркивают сильные, мускулистые ноги. Джемма улыбнулась и сделала решающий ход.
— Шах и мат, — провозгласила она.
Насколько можно было предположить, от членства в клубе избранных ее отделяли всего два матча. Герцогиня любезно улыбнулась последней жертве и, сняв перчатку, пожала холодные дрожащие пальцы.
К этой минуте мистер Парслоу приобрел несколько растерянный вид.
— Ваша светлость, — обратился он к Вильерсу. — Герцог Бомон только что победил мистера Потемкина, а это означает, что теперь его светлость готов сразиться с вами. А герцогиня Бомон тем временем выяснит отношения с русским князем.
Джемма поднялась и протянула Леопольду руку для поцелуя.
— Рекомендую проявить крайнюю осмотрительность и осторожность, — предупредила она. — Несмотря на честное лицо, муж отличается невероятным коварством.
— Непременно последую мудрому совету, — галантно поклонился герцог, поразив окружающих великолепным камзолом.
— А потом я разобью вас, — пообещала Джемма. К чему напрасная скромность?
Вильерс смерил самоуверенную красавицу обычным невозмутимым взглядом.
— Ничто не мешает попробовать.
Джемма вернулась к столу и сразу забыла о герцоге. Господин Потемкин, судя по всему, представлял собой по-настоящему грозного противника, так как числился в рейтинге под вторым номером, уступая лишь Вильерсу. Вылететь из турнира, добравшись до вершины, было бы обидно до слез.
Русский аристократ отличался застенчивой улыбкой и жестокой манерой атаки. Впрочем, вскоре обнаружилось, что у мастера есть и слабое место: неуемная жадность. Тактика риска оправдалась в полной мере: ценой серии блестящих уступок и жертв, уступив противнику добрую половину арсенала, удалось безжалостно зажать в углу ферзя и одержать убедительную победу — тем более радостную, что Потемкин за доской не дремал и не зевал. В отличие от прежних оппонентов князь понимал тайный смысл каждого хода, взвешивал преимущества, позиции и возможности.
— Блестяще! — восторженно произнес он с заметным акцентом. Встал и низко поклонился победительнице.
— Игра доставила мне истинное наслаждение. Благодарю, — с глубокой признательностью ответила Джемма.
Она посмотрела в ту сторону, где сражались два друга, два герцога. Великолепную победу пришлось принять скромно, без аплодисментов, так как все присутствующие в зале напряженно, затаив дыхание, следили за битвой мастеров.
Она подошла к столу, и наблюдатели расступились подобно сказочному морю. Одного взгляда хватило, чтобы понять: Леопольд держал под контролем почти все фигуры Элайджи, кроме основных. Зрители уже перешептывались, обсуждая, что Вильерс снова, уже в который раз, лишил шахматный клуб нового члена.
