Однако сначала велела мажордому позаботиться о том, чтобы все вещи Колтера были сложены и выставлены на ступеньки крыльца.
Роксана нашла брата в гостиной. Колтер лежал на обтянутом розовым шелком диване и даже не потрудился снять сапоги. Захлопнув за собой дверь, Роксана тихо объявила:
– У тебя есть пять минут на то, чтобы убраться из моего дома. И если когда-нибудь ты отважишься вернуться, я велю своим слугам отходить тебя кнутом.
– Не слишком задирай нос, дорогая сестрица. Я здесь по приказу Аргайлла.
– Ангус мог умереть из-за приказа Аргайлла, а остальные дети напуганы до полусмерти. Проваливай из моего дома, или я сама тебя выпорю!
– Выглядишь как чертов уличный оборванец, – оскорбительно процедил Колтер. – Или молодому Карру нравятся мальчики?
Роксана взмахнула кнутом, который держала в руке.
– Если не встанешь, боюсь, твоя модная шелковая рубашка придет в негодность, я располосую ее в один момент, – предупредила она.
– Не посмеешь! – небрежно бросил Колтер.
Не успел он моргнуть и глазом, как Роксана взмахнула кнутом, и на переде рубашки появилась тонкая красная линия.
Взвыв от боли, Колтер вскочил. Но тут его настиг второй удар. Оторванный рукав рубашки повис, на плече появилась еще одна сочившаяся кровью полоса.
– Будь ты проклята! – заревел он, устремляясь к ней, но кнут обвился вокруг его щиколотки.
Роксана сильно дернула кнут на себя, и Колтер с воплем повалился на пол. На шум прибежали слуги; столпившись у двери, они со страхом следили за происходящим.
Ловким движением руки Роксана высвободила кнут и ударила снова. Теперь кровавая борозда появилась и на другом плече Колтера.
Потом удары посыпались градом. Роксана мстила за страдания ее детей, а заодно давала выход своей безумной ярости...
Наконец, обессиленная и задыхающаяся, она опустила руку.
Скорчившийся на полу Колтер злобно прорычал:
– Сука! Тебе следовало бы выпороть Аргайлла!
– Не надо пресмыкаться перед такими, как он, – ледяным голосом парировала Роксана. – Вон из моего дома! И если у тебя в голове осталась хоть капля мозгов, убирайся из Эдинбурга!
Колтер медленно поднялся на ноги. Его рубашка свисала окровавленными лохмотьями, глаза горели ненавистью.
– На этот раз ты оказалась не на той стороне, дорогая сестрица. Англичане все равно захватят страну, и когда это случится, не жди от меня помощи!
– Не волнуйся, Колтер, я никогда не дойду до столь отчаянного состояния!
– Прекрасная Роксана всегда имела большой выбор из трущихся вокруг котов! – прорычал он. – Надеюсь, богатство Карров защитит тебя, потому что Аргайлл обязательно отомстит.
– Я сама сумею себя защитить.
– Как и раньше, – съязвил Колтер, стягивая клочки рубашки, – с тем или с другим мужчиной.
– Проваливай, Колтер, да поскорее! Меня тошнит от твоей злобы и коварства.
– Очень надеюсь, что верну тебе долг с лихвой, – процедил он, показывая на свою изорванную плоть.
– И я должна бояться? Тебя, Колтер? Ты только и умеешь, что лизать сапоги англичанам. Хотя, думаю, ты достаточно храбр, чтобы ударить женщину.
– Посмотрим, кто будет смеяться последним и кто выиграет.
– Я не хочу выигрывать, Колтер. Мне нужно, чтобы тебя не было в моем доме. – Повернувшись, Роксана открыла дверь. – Ты знаешь дорогу.
Прежде чем вернуться к детям, она вымыла лицо и руки и переоделась. Теперь, выгнав вон брата, а из души – гнев и злобу, она немного успокоилась и оставшийся день провела с семьей, радуясь, что наконец-то оказалась дома и что детям больше ничего не грозит. Ей хотелось надеяться, что насилию и личным счетам положен конец: Аргайлл умиротворен, Колтер убрался, Каррам известно о ее намерениях.
Ей стало гораздо легче. Главное: она теперь с детьми, в знакомой обстановке дома.
Позже приехала Амелия. Увидев, что дети бодры и веселы, она облегченно вздохнула.
– Ангус прекрасно выглядит.
– Миссис Битти просто чудеса творит. И огромное тебе спасибо за помощь, – улыбнулась ей Роксана.
– Я всего лишь играла роль посланника. Это Джонни сделал все, чтоб детей освободили. Аргайлл больше не представляет опасности?
– Так мне сказали.
Амелия всмотрелась в напряженное лицо Роксаны.
– Хорошие новости, – осторожно заметила она. – А от Колтера можно ждать неприятностей? Я знаю, каким подлым он может быть.
– Думаю, в данный момент он мечтает только о мести. Если повезет, больше я его не увижу.
– Этот Джонни настоящий волшебник! Уже через несколько часов после того, как я обратилась к нему, сумел вернуть детей.
– Я очень ценю все, что он для меня сделал. Действительно ценю.
– Почему я слышу невысказанное «но»? – осведомилась Амелия.
– Потому что я чувствую себя ужасно. Не хочу, чтобы мужчины мной манипулировали. Не желаю, чтобы моих детей использовали ради чужих капризов и амбиций! И хотя именно Аргайлл приказал похитить моих детей, все же, не свяжись я с Робби, а следовательно, с семейкой Карров, он не предпринял бы таких решительных мер. Кроме того, Джонни сделал ошибку, заговорив со мной покровительственным тоном, когда я была не в настроении слушать его бесстрастные заверения о том, что «они все уладили». Я провела несколько ужасных часов, ничего не зная о своих детях! А мне полагалось проигнорировать все, что случилось, и вернуться домой, к своему вышиванию!
– Но разве не Джонни вернул тебе детей? Он по крайней мере заслуживает твоей благодарности.
– Знаю. Он дал Аргайллу огромную взятку. Я завтра же пошлю Джонни благодарственное письмо и еще одно – заемное. Верну все деньги. Но пока что я вне себя от злости на мужчин, использующих меня по своим эгоистичным причинам! Никто не учел, что я могу иметь свои собственные мотивы! Может, у меня есть собственные понятия о счастливой жизни!
– Без Робби Карра? – мягко спросила Амелия.
Роксана вздохнула:
– Не знаю... знаю только, что я слишком зла, и не только на себя, но и на него, за перенесенные моими детьми испытания. И в присутствии Робби Карра я почти не способна мыслить ясно. Еще до того, как отправить детей к тебе, я сказала ему, что мне нужно время решить, стоит ли так круто менять жизнь. И я все еще решаю. Хочу передышки для себя и детей, и чтобы ни один мужчина не уговаривал, не улещал и не угрожал мне!
– И тебе это позволят?
– Вот это я и хочу узнать. Останусь дома не меньше чем на две недели и никого не буду принимать. На расспросы друзей отвечай, что, пока Ангус выздоравливает, я решила посвятить себя семье.
– А через две недели?
Глаза Роксаны сверкнули.
