– Хорошо, если это здание – то как в него войти?
На этот вопрос даже Георгий не знал ответа. Язон еще раз обошел здание со всех сторон:
– Ни щелочки, – констатировал он – а не может вход находиться в другом месте?
– Баня, а на другом острове – раздевалка… – с сарказмом заметил Полифем.
– Разговорчики… – беззлобно гаркнул Язон.
– Капитан, раз мы сюда добрались – значит, и внутрь сможем зайти, – уверено сказала Тристана.
– Твои слова – да Творцу в уши, – ответил Язон; было видно, что он усиленно обдумывает сложившееся положение.
Оказаться в двух шагах от цели – и не иметь возможности ее достигнуть – это было несправедливо.
Сперва Персей увидел Купол, а уж затем – горстку людей перед ним. Кроме людей, присутствовал десяток големов и паробот.
Персей подкрался ближе, стараясь не шуметь, благо на острове отнюдь не было тихо – пели птицы, шелестела листва…
Их было девять человек. Персей тщетно искал Язона – того не было. Зато обнаружилась девушка явно атлантического происхождения.
"Что она делает среди нечестивых титанов?" – размышлял Персей. Отсутствие Кронида и присутствие девушки – атланта его обезкуражило куда больше, чем потеря корабля и полученные травмы.
Девушка была красива, очень красива. Персея влекло к ней, и именно это заставило его принять решение. Эту девушку надо устранить. Хотя бы потому, что она предала свой народ, общаясь с грязными титанами, да еще и встала на сторону ересиарха.
Никто не мог помешать ему. Медленно, как в тире, Персей прицелился и плавно отпустил спусковую скобу. Но тут произошло непредвиденное.
Эйден могла умереть, даже не поняв этого. Выпущенная Персеем стрела должна была попасть ей со спины прямо в сердце. Но тут, словно нарисованный невидимым художником, между Эйден и Персеем возник ангел.
Явление ангела подействовало на Персея мистически – он даже упал на колени, пораженный происходящим. Он не мог понять, что случилось, почему посланник Ока защищает мерзкую еретичку.
– Остановись! Не смей! – голос ангела был безстрастен, но Персею показалось, что посланник Ока разгневан. – Разве ты не слыхал, что жизнь человека – священна?
Отступники, услышав голос ангела, естественно, обернулись и увидели Персея. А тот внезапно понял, что уже не сможет совершить возмездие. И ему стало невероятно горько оттого, что помешал ему тот, кто, по идее, должен был помочь.
А затем воздух замерцал, и вокруг людей, окружая их со всех сторон, стали появляться ангелы. Их было много, невероятно много.
Первый ангел обернулся к экипажу "Возмездия":
– Что вам нужно здесь, существа из плоти? По древнему договору это место отдано нам, лишь здесь мы свободны от власти его. По всей Ойкумене ангелы служат Оку, и только это место не видит его всеведенье.
– П-почему? – голос донесся от паробота. Лишь сейчас Персей заметил, что в грузовом отсеке этого устройства находится… он не поверил своим глазам. Там была голова его старого врага – отсеченная, но живая. Персей содрогнулся – такого для старого врага даже он не желал.
– Нам это неизвестно, – ответил ангел. – Может быть, потому, что этот остров не принадлежит нашему миру, его не было в Изначальной Ойкумене. После того, как Око поработило мой народ, Четверо Пришедших подарили нам это место.
– Поработило? – Персей почувствовал гнев. – Разве Вы не служите Оку? Разве оно не создало вас?
– Нет, – ответил ангел. – Когда-то мы были свободными. Те, кто помнит эти времена, уже вернулись в реку жизни, из которой вышли первые и все последующие нашего народа. А потом пришло Око. Оно воевало с нами и победило. Оно дало нам этот облик, как знак рабства, и мы вынуждены служить ему. Но мало кто из нас делает это с охотой.
Язон шагнул вперед.
– Вы хотите стать свободными? – спросил он. – Мы затеяли войну против Ока, помогите нам.
– Мы не станем вам помогать, – ответил ангел. – Вы никогда не победите. Однажды ваш народ уже проиграл Оку. Лишь Четверым Пришедшим мы поверили, и то – потому что один из них мог коснуться нашей плоти без вреда для себя. Но и они проиграли Оку, более того, один из них оказался предателем.
Ангел замолчал. Остров жил своей жизнью – пели птицы, шелестела листва.
– По иронии судьбы, мы обречены носить его облик, как знак порабощения Оку. Никто не может освободить нас от этого, хотя мы ненавидим его, ненавидим даже больше, чем само Око.
– Как звали предателя? – тихо спросила Тристана.
– Что значит звали? – спросил ангел.
– Как было его имя? Как его отличали от других людей?
– А… я понял. Его название было Мелантий Киноскефал.
Услышав свою фамилию, Персей вздрогнул. Значит, все ангелы похожи на какого-то его предка? От этого Персей должен был почувствовать гордость, но…
Ангел говорил ересь. Он клеветал на Око! Более того, он говорил, что ангелы – рабы ока, тогда как…
У Персея голова шла кругом.
– Ты не ангел! – крикнул он и бросился с кулаками на ангела. – Ты лжешь, клеветник!
Ангел отступил в сторону, пропуская мимо себя разгневанного атланта.
– Не трогай меня, ради своего же блага. Лишь один человек мог безвредно для себя коснуться нас, лишь один из Четырех…
И тут из ряда вышел другой ангел. Он был абсолютной копией первого, но почему-то казался намного моложе.
– Нет, это не правда. Я говорила раньше, повторю и теперь – совсем недавно, когда я была еще… – последовал непонятный треск, затем ангел продолжил, – другой человек коснулся меня. Я не знаю, кто этот человек, но он существует в Ойкумене…
И тут Эйден, дотоле стоявшая, прижавшись к Тристане, робко ступила вперед, словно пытаясь что-то сказать.
– Я только покинула реку жизни, и не могла найти путь. Я блуждала по пространству и увидела область тепла. Устремившись к ней, я обнаружила там двух людей из плоти, и один из них коснулся меня с лаской.
– Тебе показалось! – возразил первый ангел. – Ты не можешь этого помнить. Никто не помнит себя до инициации Оком.
Эйден сделала еще один шаг. Тристана обезпокоено посмотрела на нее.
– Ты чего?
Эйден обернулась к ней.
– Разве ты не понимаешь? Не помнишь?
И, выпустив руку возлюбленной, смело подошла ко второму ангелу.
– Так значит, это правда… Тогда, в рубке я встретилась с ребенком ангела.
Она протянула руку и коснулась второго ангела. Провела рукой по плечу – тонкие пальцы Эйден оставляли за собой мерцающий, потрескивающий след.
– Вот ты какая… А ты выросла, – простодушно сказала она.
Ангел замерцал, его свечение стало ярче, а потом…
