Не самый лучший момент, надо отдать ей должное.
Не то чтобы я был в настроении признавать это.
— Это был наш медовый месяц. Ни одна душа под этой крышей не подумала, что мы играем в карты и обсуждаем стихи Данте в своем номере. Теперь ты готова к наказанию?
— Мы сейчас играем в ролевые игры? Это здесь ты меня шлепаешь, папочка?
К моему большому ужасу, мой член зашевелился.
Тем временем Зак завис на периферии, вероятно, опасаясь, что я сделаю что-то, о чем, по его мнению, я пожалею. Например, выгоню Даллас из моего дома и брошу ее книги о Генри Плоткине в Потомак.
— Ты знаешь, что Хетти несет ответственность за каждую твою ошибку?
Это ее задело.
Печенька выпрямилась, быстрыми шагами встречая меня.
— Это не ее вина. Я пообещала ей небольшую встречу. Но я никак не ожидала, что в твоем доме появится так много людей. Я думала, они все будут избегать тебя, как чумы.
— И я должен верить, что приглашение каждого человека, которого я когда-либо заносил в черный список в радиусе ста миль – это простая невинная ошибка?
Она надулась.
— Я думала, это твой список друзей. Сюрприз? — при виде моего бесстрастного выражения лица она закачалась на ногах. — Откуда мне было знать, что это за список? Ты мне ничего не рассказываешь. Я ничего о тебе не знаю. В каком городе ты родился. Имя твоего первого питомца. Девичья фамилия твоей матери. Твоя любимая еда в детстве.
— Ты узнаешь что-то, спрашивая, Даллас. Не бросая ярость, которую можно услышать с Международной космической станции.
— Я спрашиваю. Ты никогда не отвечаешь мне.
— Потомак. Никаких домашних животных. Серра. Что-нибудь калорийное. Видишь, как это было легко?
— Ром, — Это исходило от Зака, подошедшего ко мне сбоку.
Я проигнорировал его.
— Что-нибудь еще, что ты хотела бы знать?
— Марка и модель твоей первой машины?
— «Порше каен».
— Ром.
Я повернулся к Заку.
— Что?
— Эти вопросы ничего не напоминают? Из, ох, я не знаю... Вопросы по безопасности к банковскому счету, возможно?
Даллас бросила на него свирепый взгляд.
— Значит, ты можешь наслаждаться моей вечеринкой, но не можешь помочь с ее финансированием? Ты собираешься оплатить счет, если он отключит мою кредитную карту? По крайней мере, не мешай мне, пока я суечусь.
В коридоре захихикал Оливер.
— Я люблю ее, Ром. Я просто люблю.
Я даже не понял, что он вернулся.
— Уходи, — я указал на дверь, за которой стояли двое моих друзей. — Вы оба. Уходите. А ты… — я повернулся к Даллас. — Ты пойдешь со мной.
— Почему я должна? — она взмахнула волосами.
Мне потребовалось все свое терпение, чтобы не схватить ее за талию и не выебать из нее дерьмо перед полной аудиторией. Единственное, что меня останавливало, это то, что, к сожалению, это, вероятно, было частью ее генеального плана.
— Потому что я так сказал.
Она театрально ахнула.
— О, почему ты так не сказал? В таком случае, начинай идти. Я обязательно последую за тобой.
Я улыбнулся.
— Потому что вся серия Генри Плоткина будет прекрасно смотреться с танцующим пламенем вокруг него, когда начнется твой огненный театр.
Это стерло удовлетворенную гримасу с ее лица.
— Веди.
Путешествие в мою спальню прошло в полнейшей тишине. Между нами, по крайней мере. Сам дом произвел больше шума, чем концерт BTS.
Я закрыл дверь, заперев ее на всякий случай. Теперь, когда мы остались одни, неуверенность омрачила ее тонкие черты. Я вцепился ей в лицо, потеряв остатки самообладания.
Ее спина прижалась к моему окну.
— У тебя сердечный приступ? — но из ее голоса исчезло раздражение, сменившись робостью. — Учитывая, что ты аккуратист, а здесь веселится триллион человек.
— Чье это платье? — я схватил ткань ее одежды между нами, скручивая ее, пока она не натянулась вдоль ее гладкой кожи.
— Морган, — она смотрела на меня сверху вниз, подняв подбородок. — Она здесь.
Я даже не пропустил ни одного удара.
— Хорошая попытка.
— Откуда ты знаешь?
— Потому что после того, как я с ней покончил, я сослал ее в Норвегию. Она не была в Штатах последние шесть лет. Она покончила бы с собой, прежде чем добровольно искала бы меня.
Холодные слова. Поставлено без унции сочувствия.
И все же больше, чем заслуживал Морган.
Печенька выглядела испуганной.
— Господи, что ты сделал с этой бедной женщиной?
— Только то, что она заслужила. Теперь ответь на мой вопрос. Чье это платье?
— Эбби Калгман.
Эбби Калгман. Одна из самых известных связей Мэдисона. Он часто водил ее по нашим кругам.
На самом деле, я подозревал, что она ему искренне нравилась. Готов поспорить на остатки моего поместья и дикую жену, которая его разрушила, что они все еще встречаются.
— Наверное, мне следует вернуть его ей… — Даллас сглотнула. Смущение окрасило ее щеки в розовый цвет, вероятно, из-за свежих воспоминаний о том, как она показывала всей вечеринке свои сиськи и задницу. — Мне нужно идти.
Она попыталась нырнуть под мою руку, но я теснил ее сильнее, злобная улыбка играла на моем лице.
— Боюсь, миссис Коста, я не могу позволить вам уйти, не попрощавшись должным образом.
— Что ты имеешь в виду…
Одним плавным движением я разорвала платье от декольте до низа, оставив его в беспорядке из двух частей на деревянных досках. Даллас теперь носила черный бюстгальтер без бретелек и кружевные трусики в тон.
Ее рот был открыт.
— Ты сумасшедший.
Я начал расстегивать ремень. Если мне приходилось тратить полдня впустую, из этого должно было получиться что-то хорошее.
Как только я выпустил свой член, тяжелый и наполненный кровью, все протесты и злоба покинули Даллас.
Она облизала губы.
— Где ты хочешь его? — спросил я.
Ее взгляд поднялся вверх, встретившись с моим.
— Внутри меня.
— Где? Покажи. У тебя много дырок, и все они прямо сейчас просят, чтобы их трахнули.
В редкий момент осознания мне пришло в голову, что Печенька воспримет это как награду, а не как наказание, и это может привести к непреднамеренному побочному эффекту в виде поощрения ее плохого поведения.
Но мне также пришло в голову, что, если моя несговорчивая жена не прикоснется к моему члену в следующие несколько минут, этот член может действительно сгореть.
Даллас поджала губы, отказываясь подыгрывать. Женщина таила в себе слишком много гордости ради собственного блага.
— Здесь? — я сжал свой член, водя им по ее щели через трусики.
Она вся вздрогнула.
В глубине души я представил ее задницу у окна. Что некоторые из наших гостей в саду внизу были посвящены в то, что происходило между нами.
Но мне было все равно. Я пришел к удручающему выводу, что моя неуправляемая молодая жена пробудила во мне черты, о существовании которых я даже не подозревал.
Она вздернула подбородок, но не ответила.
— А может… здесь?
Я схватил ее за талию и развернул, прижимая к стеклу. Я просунул палец в ремешок ее стрингов и отвел его в сторону, позволив ему шлепнуть по ее коже.
Затем я провел головкой своего члена по ее заднице. Из нее вырвался стон. Она выгнула спину, чтобы вместить полдюйма между ягодицами.
Но слов все еще не было.
Мой рот нашел раковину ее уха.
Я обхватил ее рукой, потянув за сосок.
— Возможно, ты наконец-то готова отплатить мне за все те разы, когда я тебя пожирал.
Печенька вцепилась в подоконник, наполовину согнулась и толкнулась в меня. Мой член скользнул в ее мокрую киску, заставив меня зашипеть от беззастенчивого удовольствия, прежде чем я вышел.
Я хотел врезаться в нее так, будто от этого зависела моя жизнь, и она знала это.
— Грязная игра, — я ущипнул ее сосок.
Она ахнула, внутренняя часть ее бедер все еще становилась влажной от ее желания.
— Ты начал это.
