Она открыла глаза и взглянула с выражением, которое ради блага человечества следовало бы объявить вне закона.
— Ничто не мешает нам разговаривать.
— Боже милостивый!
— Начинай.
— Что? — Он почувствовал, что задыхается. Может быть, из бассейна внезапно улетучился воздух?
— Научи, как надо к тебе прикасаться. — Голос звучал мягко, но взгляд обжигал, манил, ласкал.
— Боже милостивый! — повторил Элайджа, однако послушно исполнил задание.
Увлеченная зрелищем Джемма на миг потеряла равновесие и сползла глубже, оказавшись в воде почти по плечи. Тут же вернулась в прежнее положение, однако рубашка намокла и прилипла к груди.
Элайдже вовсе не хотелось ласкать себя. Хотелось ощутить в ладонях прекрасную нимфу. Глаза упорно смотрели в одну точку — под воду, в укромный темный уголок, а руки тем временем скользнули вниз.
— Можно будет прийти сюда еще, когда захочется? — спросил он.
Джемма увлеченно следила за движением ладоней и медлила с ответом. Наконец подняла голову и посмотрела отсутствующим, туманным взглядом. Невозмутимая, уверенная в себе герцогиня бесследно исчезла, уступив место неведомой сказочной фее с раскрасневшимися от желания щеками и темными, как бездонные колодцы, глазами.
— Кажется, ты о чем-то спросил?
— Всего лишь заметил, что хорошо было бы приехать сюда еще раз. — Радость заявила о себе не менее настойчиво, чем вожделение. Как бы ни обхаживали его герцогиню, хилые французы пробудить дремлющую чувственность им так и не удалось. Что ж, отлично! Значит, все еще впереди.
— Конечно, можно заказать бассейн на любое удобное время, — подтвердила Джемма. — Надо всего лишь заранее прислать лакея с просьбой нагреть воду к определенному дню и часу. Смотрителям нужны деньги, так что посетителям здесь всегда рады.
— Но как же все-таки тебе удалось обнаружить это потрясающее место? — Любопытство не давало ему покоя. Элайджа расставил ноги, с удовольствием ощущая, как вода расслабляет мышцы. Атлетическое сложение господина нередко вызывало критические замечания камердинера: Викери казалось, что панталоны неэлегантно натягиваются на бедрах. А вот Джемма, судя по всему, не возражала.
— Мама очень любила термы, — рассеянно пояснила она.
Элайджа провел ладонью по ноге, и ответ не заставил себя ждать. Мужское естество сгорало от нетерпения.
— Место не из тех, которые принято посещать всей семьей.
— Угу, — неопределенно отозвалась Джемма.
— А зачем она привела сюда тебя?
— Давняя традиция: — Подобрать верные слова оказалось нелегко.
Элайджа провел ладонью по напряженной плоти и запрокинул голову от удовольствия.
— Когда девочка достигает зрелости…
— Она приходит сюда? — Воображение услужливо нарисовало тоненькую застенчивую девушку, и рука невольно сжалась.
Нет, Джемма никогда не отличалась застенчивостью, это ему доподлинно известно. Смелая, откровенная, остроумная — эти эпитеты точнее определяли ее характер.
Она продолжала рассказывать о традициях, связанных с термами Аполлона.
— Какой ты была в то время? — не выдержал Элайджа.
— Романтичной. Верила в фей и в волшебные исцеляющие источники.
— А этот бассейн волшебный?
Она покачала головой:
— Нет, что ты! Волшебные источники прячутся в глуши дремучего леса, и чтобы найти хотя бы один, надо пройти много-много миль по холмам, пробраться через колючие заросли и преодолеть топкое болото.
— Знаешь по собственному опыту? — лениво уточил Элайджа.
— Няня замечательно рассказывала сказки… Не хочешь продолжить?
— О чем ты?
Она показала на его бедра.
Рука снова опустилась.
— Тебе нравится смотреть?
— Еще ни разу не доводилось видеть ничего подобного.
— А ты доставляешь себе удовольствие?
— Как по-твоему?
— Несомненно, — прошептал Элайджа. — Безусловно.
Джемма улыбнулась.
— Может быть, покажешь?
Румянец на щеках стал еще ярче.
— Нет.
— Нет?
— Не сегодня.
Сам он чувствовал себя свободным и всесильным, словно древнеримский бог.
— Надеюсь, этот старый «монах» внезапно не появится?
— Он никогда не приходит во время купания. Да и уйдем мы отсюда без посторонних глаз.
Элайджа позволил себе предаться чувственным мечтам.
— Хочу думать о тебе, — признался он новым, глубоким голосом.
Не сводя глаз с любимой, он начал откровенный рассказ о впечатлениях, ощущениях, открытиях… с уст легко слетали земные, плотские слова, которые уважаемый государственный деятель не имел права произносить вслух. Фразы дробились на отдельные фрагменты, то и дело, прерываемые стонами: он рассказывал, как будет ласкать грудь, как раздвинет ноги, как будет ее целовать… какой вкус ощутит на губах…
Джемма полулежала в теплой воде и смотрела широко раскрытыми, полными изумления глазами, а он продолжал вдохновенно описывать подробности самой интимной из ласк.
— Но ведь ты никогда так меня не целовал! — внезапно воскликнула она.
Увлекшись, Элайджа не заметил, когда успел закрыть глаза. А сейчас, вернувшись к действительности, увидел, что жена сидит прямо и смотрит с нескрываемым подозрением. Силой воли он заставил руку замереть, хотя тело болезненно требовало продолжения.
— Так я не целовал ни одну женщину на свете, — откровенно признался он. — Когда мы поженились, я был еще слишком молод и глуп.
Джемма встала и спустилась в бассейн. Теперь вода доходила ей до груди и, казалось, нежно ласкала. Неужели она шла к нему? Неужели решила нарушить глупый запрет?
Однако едва розовые пальчики ног коснулись разделительной линии, она окунулась с головой и вынырнула мокрой обитательницей морей, скользкой и прекрасной.
Элайджа стремительно бросился ей навстречу — так быстро, что поднял волну. Даже не глядя вниз, почувствовал, что клинок ожил и наполнился прежней силой.
— Думаю, поцелуи разрешены даже здесь — предположил он, наклоняясь.
Джемма покачала головой. Мокрой она предстала совсем иной: новой, таинственной, незнакомой.
— Не прикасаться, — предупредила она, и на ее губах вновь появилась лукавая усмешка.
Но стоило лишь протянуть руку, и пальцы коснулись бы мягкой округлости груди.
Сердце Элайджи билось гулко, но сильно и ровно, уверенно отбивая могучий ритм жизни.
Кто придумал, что правила незыблемы?
— У тебя появились фантазии, которых не было раньше, когда мы были женаты, — удивленно заметила Джемма.
— Мы и сейчас женаты, — хрипло возразил Элайджа.
— Не притворяйся, что не понимаешь, о чем я. Тогда мы встречались… — Она взмахнула руками, и брызги осыпали грудь, словно поцелуи, о которых он мечтал.
