— И все равно, странно, что преемник вам ничего не сказал, — настаивает журналистка. — Я думала у вас полное взаимное доверие. Наш приезд обговаривался загодя, уверена, он давно знал. Задолго до вашего отъезда. Почему же он вам ничего не сказал?
— И что именно вы снимаете? — игнорируя вопрос, спросил капитан.
— Очередную захватывающую историю любви. Не хотите стать героем этой?
— Я не камерогеничен.
— Не скромничайте, — пожурила Проскурина. — Вы идеальный кандидат для трогательных романтических сцен. Нарисуйте нам, что ли, сердечко на стекле шароплана. Это будет взрыв у телеэкранов! — посмеивалась она. — Кстати, идея использовать историю со мной как приманку для туристов принадлежит государю или?..
— Преемнику.
— Так и думала. Какой мужчина, — протянула она, внимательно наблюдая за реакцией капитана. — Я была взбешена, рвала и метала! Но… поразмыслив, не могла не признать, тот, кто это придумал — выше всяких похвал. Устройте нам встречу, капитан.
Проскурина сложила губки бантиком и несколько раз хлопнула ресницами, бессовестно провоцируя на согласие.
— С глазу на глаз. Вы поспособствуете по старой памяти?.. Ну не будьте вы таким… кровососом, устройте встречу, — уговаривала она тихим, волнующим шепотом.
— Это исключено, он очень занят, — холодно отсек Амир. Он щурил свои глаза и поигрывал напряженными скулами, глядя куда-то в сторону. На вампиров, что скопились возле стеклянного кафе, на съемочную группу, куда угодно, только не на Проскурину.
— Ревнуете?.. Ревнуйте. Причины есть. Таких мужчин как ваш преемник просто не бывает. Я должна еще раз увидеть его… Он гениален и наделен поистине государственным умом. Сын превзошел отца, без сомнений. Вот мужчина, перед которым не стыдно склониться даже самой гордой женщине. Я готова и желаю этого. Потому что все время думаю только о нем. Устройте нам встречу капитан. Не стоит завидовать. Быть может, вы тоже когда-то достигните его высот. Хотя… я не верю, в чудеса… Он удивительное исключение из правил и обязан стать моим, хотя бы один раз.
— Нет, госпожа Проскурина. Таких как вы у него много, а преемник крайне занят, — пренебрежительно бросил капитан.
— А вы вначале предложите ему, вдруг для меня он найдет время? — настаивала журналистка, сверкая задором в глазах.
— Не найдет.
— Вы уверены? — поджав губки, удрученно переспросила она.
— Уверен.
— Жаль, — вздохнула Калина. — А ведь у меня даже мурашки бегут по рукам, когда думаю о нем. Всегда особенно любила умных мужчин. А этот еще и марширует… Жаль.
— Проскурина, что у тебя там происходит? — окликнул Серпов.
— Интервью беру.
— Почему не на камеру?
— Товарищ бессмертный стеснителен, я под запись работаю.
— Хотите поговорить с преемником? — вдруг холодно переспросил Амир. Вскинул верх свой подбородок и окинул Проскурину высокомерным взглядом. — Передать ему свои восторги лично? Быть может, не только на словах?..
— Мечтаю страстно! — выдохнула женщина.
— Тогда запрыгивайте, только быстро. Устрою вам встречу прямо сейчас.
— Шеф я ненадолго! — крикнула журналистка. Она нарушала все законы субординации, но было уже плевать. Намечалось нечто сенсационное.
— Куда? Проскурина! — ругнулся Серпов, но она уже протянула руку бессмертному и Амир втянул ее внутрь шароплана.
Приземлилась Калина не очень удачно, на колени капитана. Только перекинула ноги в салон, Амир захлопнул дверцу и резко повел корабль вверх.
— Какой скандал меня ожидает по возвращению! — не без веселья сообщила она. — А как бы мне перебраться туда?
Женщина приценилась ко второму сидению, но Амир ее удержал.
— Не вертитесь, мешаете управлять.
— Автопилот включить нельзя?
— Он поломался.
— Ну, если я вам никуда не давлю, то, пожалуй, так даже удобней. Мягонько, — оценила Калина, слегка подпрыгнув, и тут же засмеялась, когда тело под ней напряглось.
— Вы не весенний пух, госпожа Проскурина, — строго одернул ее мужчина.
— Тогда позвольте «невесеннему пуху» перебраться на свободное место.
— Сидите спокойно, там ремень неисправен. А тут я вас придержу в случае чего, — он сжал ее левой рукой в области над талией.
— В случае чего? — рассмеялась женщина.
— Вот чего, — Амир перевернул шароплан и журналистка заверещала, упираясь в крышу руками.
— Мама дорогая, я же только поела! — и когда шароплану было возвращено нормальное положение, поправила волосы, и слегка повернувшись к сосредоточенному пилоту, спросила:
— Куда летим, капитан?
— К преемнику.
— А тут мы с ним поговорить не можем? Или он желает облачиться перед этим в свой лучший мундир? Для пущего эффекта. Такой с медальками и прочим… чтобы я зарыдала от отчаянного желания завладеть всей этой красотой?
Амир скосил глаза на женщину и Калина широко ему улыбнулась.
— Хорошо летим, Ваше Высочество! Или вам хочется продолжить цирк?
— Вам государь сказал? — неизменно спокойно спросил он.
— Нет. Сама поняла. В принципе сразу знала, но небольших деталей не хватало, и я отвергла версию за недостатком улик, так сказать. А зря! Своей интуиции нужно верить больше чем чужим словам. Вы неплохой актер, Амир, но были вещи, которые вас выдавали. Слишком уверенно держитесь даже для роли главы службы государственной безопасности.
— В самый раз. Он именно так и держится. Даже больше щеки раздувает. Я самый простой во дворце.
— Вы? — хохотнула она. — Нет, Ваше Высочество, простота, это не про вас. Вы скорее — сложность… Первый раз на мысль о том, что вы и есть преемник, меня навел Танум, который пожаловался на крайнюю степень нелюбви двоюродного брата. А вы ее очень активно демонстрировали. Почему вдруг?.. Тот, кого нам выдали за преемника не похож на субъекта на досуге отрывающего куклам головы. Другое дело, вы…
Амир молчал глядя на небесный путь впереди. Воздержался от комментария. Хотя Проскурина ждала и очень провоцировала взглядом и улыбкой.
Пролетая по городу они только что минули дворец.
— Кстати, кто это был?
— Военный глава. Главнокомандующий всей армией.
— Разве это не вы?
— Нет, я всего лишь капитан первого полка.
— Но он вам подчиняется?
— Государю.
— Но вы говорили, армия подчинена преемнику…
— Путал ваши карты. Всем в этом мире управляет государь. Он верховный главнокомандующий.
— Зачем вы отрывали головы куклам Танума? — удерживая смех, спросила женщина.
— Это девчачьи забавы, играть куклами.
— Вы ревнуете младшего братишку к папе?
