- Ну, так оно и есть, - заверила я его. – Я очень счастлива, и мамуля тоже.
Конечно же, я соврала. Не насчет мамы, а насчет себя. Меня страшно пугал предстоящий переезд. Даже сейчас я не была до конца уверена, что все получится. Эта история с Джессом… Я хочу сказать, где вообще мой папуля, а? Почему он не наверху и не надирает задницу этому парню? В конце концов, Джесс был мальчишкой, и он торчал в моей спальне, а считается, что папочки терпеть не могут всякие такие вещи…
Но с этими привидениями всегда так. Их никогда нет поблизости, когда ты в них действительно нуждаешься. Даже если они доводятся тебе отцом.
Должно быть, я ненадолго отключилась, потому что очнулась, лишь когда запищала микроволновка. Я вытащила попкорн, открыла пакет и как раз высыпа́ла кукурузу в большую деревянную миску, когда в кухню вошла мамуля и включила верхний свет.
- Как ты тут, милая? - спросила она и посмотрела на меня. – С тобой все хорошо, Сьюзи?
- Конечно, мамочка, - заверила я ее и закинула несколько зерен в рот. – Мы с Балб… я имею в виду, с Брэдом собираемся посмотреть киношку.
- Ты уверена? – Мамуля пытливо всматривалась в мое лицо. – Уверена, что все хорошо?
- Угу, я в порядке. Просто устала и все.
Похоже, она успокоилась.
- О да. Конечно, для меня не новость, что у тебя немного сдвинется суточный режим. Но… просто ты выглядела такой расстроенной, когда первый раз поднялась к себе в комнату. Я знаю, что кровать с балдахином – это перебор, но не могла удержаться.
Я жевала попкорн. Мне всегда это помогало.
- Кровать замечательная, мамуль, - заверила я. – И комната прекрасная.
- Я так рада, - сказала мама, убирая мне челку с глаз. – Я рада, что тебе понравилось, Сьюз.
У нее на лице было написано такое облегчение, что я в некотором роде почувствовала к ней что-то вроде жалости. В том смысле, что она замечательный человек и не заслужила дочку-медиатора. Я же знаю, что всегда чуть-чуть разочаровывала ее. Когда мне исполнилось четырнадцать, мамуля провела для меня отдельную телефонную линию, думая, что мне начнут названивать столько парней, что ее друзья не смогут к нам дозвониться. Можете себе представить, как она была огорчена, когда никто, кроме Джины, ни разу не позвонил мне по личной линии. Да и Джина обычно звонила, чтобы рассказать о свиданиях, на которых побывала она. Как я уже говорила, мальчишки, живущие по соседству, никогда не горели желанием пригласить куда-нибудь меня.
Бедная мамочка. Она всегда хотела обыкновенную славную дочь-подростка. А вместо этого получила меня.
- Милая, ты не хочешь переодеться? – предложила мамуля. – Ты же с шести утра не снимала эту одежду, так ведь?
Она задала мне вопрос, как раз когда вошел Док, которому нужно было взять еще клея для своих электродов. Не то чтобы я собиралась ответить что-нибудь вроде: «Сказать по правде, мамочка, я бы с удовольствием переоделась, но меня вовсе не вдохновляет идея делать это на виду у привидения мертвого ковбоя, живущего в моей комнате».
Вместо этого я пожала плечами и выдала с тщательно выверенной долей легкомысленности в голосе:
- Ну да, я собиралась переодеться немного погодя.
- Ты уверена, что не хочешь, чтобы я помогла распаковать вещи? Я чувствую себя ужасно. Мне следовало…
- Нет, помощь мне не нужна. Я скоро распакуюсь, - отказалась я, наблюдая за Доком, шарящим в ящике стола, и добавила: - Я лучше пойду. Не хочу пропустить начало фильма.
Разумеется, в конечном итоге, я пропустила начало, середину, да и конец фильма. Я уснула на диване и не просыпалась, пока Энди не потряс меня за плечо в начале двенадцатого.
- Подъем, детка, - позвал он. – Думаю, пора тебе признать, что ты в нокдауне. Не беспокойся. Брэд никому не расскажет.
Я встала и, пошатываясь, побрела в свою комнату. Там направилась прямиком к окну и распахнула его настежь. Слава Богу, Джесс не преграждал мне путь. Ура!Я все же сумела добиться своего.
Я схватила рюкзак и пошла в ванную комнату, где приняла душ и просто на всякий случай – я ведь не была уверена, исчез ли Джесс или нет, он же не оставил послания, – переоделась в пижаму. Когда я вышла из ванной, то уже немного проснулась. Я огляделась вокруг, чувствуя, как в комнату просачивается прохладный бриз и в воздухе пахнет солью. В отличие от Бруклина, где постоянно завывают сирены и машинные сигнализации, на холмах стояла тишина, и единственным звуком было изредка доносившееся уханье совы.
К своему удивлению, я обнаружила, что осталась одна. По-настоящему одна. В свободной от привидений зоне. В точности как всегда хотела.
Я подошла к кровати, хлопнула в ладоши и погасила свет. Потом уютно устроилась под хрустящей новенькой простыней.
Как раз перед тем, как я снова погрузилась в сон, мне показалось, что я слышу что-то еще, кроме уханья совы. Словно кто-то напевал слова: «О, Сюзанна, не плачь ты обо мне, я к тебе из Алабамы еду с банджо на спине»[20].
Впрочем, я уверена, что мне просто померещилось.
В Католической академии имени Хуниперо Серра, в которой можно было получить полное среднее образование, совместное обучение мальчиков и девочек ввели в восьмидесятых, а недавно отменили обязательную школьную форму. И слава Богу, потому что цвета формы – королевский синий[21] и белый – мне не слишком к лицу. К счастью, форменная одежда была так непопулярна, что от нее отказались, как и от правила «школа только для мальчиков» в свое время, и хотя ученикам все еще нельзя было носить джинсы, в остальном они могли надевать чуть ли не все, что угодно. Поскольку единственное, чего мне хотелось, – это носить дизайнерские вещи из собственной обширной коллекции (выбирать их в разнообразных сток-центрах Нью-Джерси мне помогала Джина, которая с удовольствием играла роль моего личного консультанта по моде), меня подобные правила вполне устраивали.
А вот католицизм мог стать проблемой. Хотя, конечно, не настолько неразрешимой, чтобы превратиться в настоящее препятствие. Понимаете, мама никогда особо не старалась привить мне какие-то определенные религиозные воззрения. Папочка был иудеем, хотя не соблюдал никаких обрядов, а мамуля была христианкой. Религия никогда не играла важной роли в жизни кого-либо из моих родителей, а меня, признаться, она всегда очень сильно смущала. Я хочу сказать, вы, наверное, думаете, что я больше кого-либо способна понять все эти религиозные штуки, но правда в том, что я совершенно не представляю, что же происходит с призраками после того, как я отсылаю их туда, куда они, по идее, должны уходить после смерти. Единственное, что я знаю наверняка, – после того, как я отсылаю их туда, они не возвращаются. Никогда. Точка.
