Ишмерай рассвирепела, но граф лишь возвёл глаза к каменному своду пещеры, покачал головой и отвернулся.
Лошади и мулы волновались, и путешественники ласково их подбадривали. Стук их копыт разносился мягким эхом, и пещеры озарились новыми звуками. На стенах не было ни письмен, никаких других свидетельств пребывания человека.
Примерно через час каменный тоннель закончился широкой площадкой с большой каменной лестницей. Постучав в тяжёлое кольцо с изображением сокола несколько раз, Нидар Сур выпрямился в ожидании. Через минуту в двери открылось квадратное окно, выглянул солдат.
— Отряд Его Величества Арнила Вальдеборга, — отрапортовал Нидар Сур.
Послышался стук, скрежет, могучий скрип отворяемой двери, и отряд впустили внутрь. Атийцы встречали их по стойке смирно. На стенах — знамя Карнеоласа и Атии.
— Слишком много атийцев, — буркнул Сагдиард, и Ивен Аим усмехнулся, согласно кивнув.
Они следовали по каменным коридорам верхом, пока не добрались до конюшен, где путники смогли оставить лошадей, забрать поклажу и подняться по длинной узкой лестнице, которая вела к длинному переходу в Замок.
К путникам вышел высокий седовласый, но крепкий мужчина. Он обвёл прибывших внимательным суровым взглядом и сказал:
— Я — Гелам, командующий фортом. Добро пожаловать, Ваше Высочество, добро пожаловать, сударыни Алистер, господин Рин. Здесь вы отдохнёте, для меня честь — принимать вам здесь. Гости здесь бывают не часто. Однако прошу придерживаться местных правил: не выходить на стену или покидать форт без предупреждения, не ходить по ночам по форту, держаться вместе.
Они прошли длинной процессией под открытым небом по стене к замку, словно выдолбленному в скале. Ишмерай, которая посещала такую древнюю и исполинскую крепость впервые, восторженно крутила головой. Ей очень хотелось посмотреть в бойницы, но по бокам её сопровождали атийцы, поэтому она не решилась подходить к краю стены.
Разместить пятьдесят человек было непросто, несмотря на размеры форта. Однако Гелам был предупреждён, и все комнаты приготовили заранее. Атанаис, Ишмерай и Сагрию поместили в одной комнате с двумя широкими кроватями. Марк ночевал с Акилом и Марцеллом в соседней.
Спальни жарко отапливались. Поверх одного одеяла — толстые шерстяные покрывала. Свежее чистое бельё, три рукомойника и умывальника.
— Какое облегчение! — вздохнула Атанаис. — Наконец-то отогрею ноги.
— Сагрия храпит по ночам на таких мягких постелях, — предупредила Ишмерай и получила подушкой по голове от рыжеволосой подруги.
Перед сном Королевский отряд собрался в общей столовой, чтобы поужинать и перекинуться несколькими фразами перед сном.
— Знаете ли вы что-нибудь об этих горах, господин Цесперий? — поинтересовалась Ишмерай, устало елозя ложкой по тарелке с горячей похлёбкой.
— Знаю лишь, что аваларцы триста лет назад покидали Архей тоже по тропам гор Илматара, но иным путём — тайными пещерами Авалара. Скалистый Лес в горах Илматара — граница Архея, за пределы которой сила фавнов не распространяется, посему Провидица не могла видеть свой народ, и многое в их судьбе осталось ей неизвестным. Какие только существа не населяли Скалистый Лес по древним преданиям: и свирепые драконы, и небывалые горные звери с огромными клыками, свирепые кошки размером с медведя, страшные василиски, грифоны, коварные духи горных рек…
— В духов рек верят и по сей день, — с улыбкой заметил Ивен Аим. — Моя добрая няня, ныне покойная, была родом из небольшой деревни у самых гор, и горячо верила в наяд, русалок и всех выше названных персонажей древних сказок. Рассказывала, как молодую девицу под воду утащил злой речной дух, когда та сидела на камне и тревожила его своим пением. По углам оставляли немного еды для духов-хранителей дома и всегда стращали детей духами ночи, дождя и болот.
— Духами ночи, болот да рек пугали детей не только в деревнях! — подал голос Александр, проверяющий свой меч. — Мой учитель увлекался фольклором, подкрепляя свое увлечение богатой фантазией. После его россказней я не спал ночами и представлял, как сражаюсь со всеми этими чудовищами и защищаю свою мать. Я даже убегал из дома по ночам и мчался к болоту, чтобы вызвать злого духа на бой, — граф раскатисто рассмеялся своим воспоминаниям.
— И долго же вы так бегали, господин Сагдиард? — мягко поинтересовалась Атанаис, с интересом глядя на графа, о котором они не знали решительно ничего, кроме того, что он шпион герцога, по совместительству граф Полнхольда.
— Долго, — не без удовольствия ответил граф. — Пока меня не поймали и как следует не высекли. Но на том я не остановился. И продолжал свои ночные вылазки, пока не… — тут граф Сагдиард внезапно запнулся и не смог найти слов, что, должно быть, было случаем удивительным по своей редкости. — Пока я не узнал, что… — он резко помрачнел от воспоминаний, которые ему, должно быть, страстно хотелось забыть.
— Пока ты, дорогой Сагдиард, не вырос и не оказался разочарован тем, что никаких духов рек или болот не существует, — пришёл ему на помощь виконт Аим.
Александр усмехнулся, кивнул, но когда вниманием всех завладел Цесперий, перестал выдавливать из себя улыбку и погрузился в мрачные раздумья, и лицо его при этом стало очень холодно и даже жестоко. Ишмерай же заметила каждую перемену и в голосе его, и в лице, и ей стало до того любопытно, что за воспоминание переменило его настроение столь сильно, что даже на время позабыла о своей к нему неприязни.
— Полагаю, вы, господин Цесперий, знаете множество увлекательных легенд, — с вежливой улыбкой проговорил виконт Аим. — Бесспорно, вы — самый лучший рассказчик из всех нас. Не будете ли вы столь любезны развлечь нас сказаниями?
— История Архея богата на сказания, — улыбнулся Цесперий. — Но, к сожалению, я знаю лишь малую их часть. Однако несколько всё же я припас. Если вы не слышали о Сердце Иркаллы, я охотно поведаю вам эту легенду…
— У Иркаллы есть своё сердце?! — изумился Акил.
— Разумеется, — последовал ответ. — Иркалла — не просто горная обитель, населённая тёмными тварями да духами прошлого. Архей был рождён из Иркаллы. А Иркалла находится в Кунабуле. Там родилось время, там родились ветра. Родились два брата, Иркалла взрастила их, стала сердцем Кунабулы, стало быть, она и по сей день остаётся сердцем всего Архея. Фавны верят в это.
— Вздор, — фыркнула потрясённая Ишмерай.
— Дорогая Ишмерай, — ласково пожурил её Цесперий. — Ваше негодование мне понятно, но Иркалла
