вдруг сожаление в его глазах, почти тоска.
Да, мне тоже жаль, что мы не встретились раньше, что все это не просто так… что это почти договор, ради общей цели. Почти война. И забыть об этом не выйдет, даже на одно утро.
– Знаешь, – сказала я, – сейчас я почти готова поехать с тобой в Мьёльвуд и забыть обо всем.
Он улыбнулся мягко и тепло. Коснулся губами моего виска, у самой брови.
– Я очень рад этому, Ингрид, – сказал честно. – Я тоже почти готов уехать и забыть. Но у нас не выйдет. Пройдет день, два, неделя… и ты сама начнешь жалеть, что поддалась этому чувству.
– Начну жалеть, – признала я. – Но так же буду жалеть, если не попробую.
Отер кивнул и по моим волосам легонько провел пальцами.
– Нам не стоит терять время, – сказал он. – Если Камень признает Искандера, то мне к нему уже не подобраться. Лучше решить все как можно скорее.
– Не признает, – сказала я.
– Почему? Потому что чужак? В твоем отце не было ни капли рёйгенской крови, но Камень в конце концов признал его. Камню достаточно огня. И если огонь сильный, остальное уже не важно. Думаешь, в Искандере только южная данхарская кровь? Да за столько веков перекрестных браков все перемешалось.
Я вдруг… вдруг взглянула на него другими глазами.
– Ты его видел? – спросила я. – Искандера?
– Да, – сказал Отер.
– И что он за человек?
Отер вздохнул, и вся утренняя мягкость и легкость исчезла окончательно.
– Он привык получать то, что хочет.
– Как и ты?
– Как и я. – Отер оттолкнулся от кровати, сел.
Он сидел, отвернувшись, все еще голый. Я смотрела ему в спину… Широкая крепкая спина, исполосованная плетью. И не такие уж старые эти следы, не в детстве, не мальчишкой заработанные. Сбоку они перекрывают другой широкий шрам, явно полученный в бою.
Так ведь не может быть? Если это…
Если он командовал людьми, то точно не простой голодранец. И высечь его плетью? Кто мог позволить себе такое?
Тунсет… Года три или четыре назад, я как-то не придала этому значение тогда, просто случайно слышала… К отцу приезжал человек. Из Тунсета. Я случайно слышала, как орал отец: «Как вы могли упустить его?! Да еще приехать с этим ко мне! Хоть понимаешь, что это значит?» Тот человек понимал. Гнев отца пугал его. «Он подыхал, милорд! Он не мог уйти сам! С пробитым легким… да у него вся шкура со спины под плетью слезла… он подыхал…»
Я не знаю, что было потом, что это был за человек. Мне было лет пятнадцать тогда, и я совсем о других вещах хотела думать. Подумала, может, вор и что-то серьезное там…
И сейчас приподнялась сама, потянулась к Отеру, коснулась его спины, провела пальцами.
– Скажи, у тебя свои счеты с Севером, да?
– С Севером? – удивился он. – Нет.
– А с кем?
Он покачал головой.
– Я не мстить сюда приехал. А попытаться исправить. – Вздохнул тяжело, поднялся на ноги. Подобрал штаны. – Ингрид, нам нужно собираться, иначе не успеем к вечеру доехать до жилья.
Когда спустились вниз, оказалось, что ни Кадима, ни Уилла уже нет.
– Доброго утра, милорд! – хозяин трактира кланялся, с интересом поглядывая на нас. – Желаете завтрак?
Так поглядывал!
Мы шумно ночью себя вели? Я подумала об этом только сейчас…
– Давайте завтрак. Что там у вас? – согласился Отер.
– О-о, милорд! Вы наверняка голодны! У вас прекрасная жена и такая горячая, что наверняка требуется много сил! У меня есть копченые…
Отер глянул на него так, что трактирщик разом заткнулся, подавившись словами.
– Простите, милорд, – краснея, еще ниже поклонился он. – Миледи…
Отер кивнул, прощая.
– Несите… что у вас там? На троих.
Трактирщик неуверенно оглянулся.
– На троих, милорд? Ваши друзья уехали.
Но… Уилл уехал? Не сказав мне?
– Оба? И Уилл? Белобрысый? – Отера это тоже удивило.
– Да, милорд.
– А то, что уехал Кадим, ты знал? – спросила я.
– Да, – сказал он. – Мы говорили вчера, что теперь каждый пойдет своей дорогой. Я знал, он попрощался. А Уилл не говорил ничего?
Отер внимательно смотрел на меня.
– Нет, – сказала я. – Я даже не думала…
И Отеру это не понравилось.
– В какую сторону он поехал? – спросил трактирщика.
– Он поехал дальше, милорд. На запад. Ничего не сказал, на рассвете просто вышел, взял лошадь и уехал.
– Он просто ревнует меня, – сказала я неуверенно. – Мы выросли вместе, и сейчас Уилл…
– Может, и так, – согласился Отер. – Ингрид, скажи… а Уилл часто ездил с твоим отцом?
Меня передернуло даже.
– О чем ты говоришь?
– Это просто вопрос. Твой отец доверял ему? Насколько Уилл был посвящен в дела?
Мне даже не по себе стало. И Отер… снова совсем чужой вдруг. Все вдруг показалось ложью, все эти игры и ласки, и только…
– Ингрид, – он сделал шаг ко мне, взял за плечи, заглянул мне в глаза. – Посмотри на меня, – попросил он. – Я ведь не желаю зла твоему Уиллу, он хороший парень и наверняка верен тебе. Но он молод и горяч, и сейчас совсем один в зимнем лесу. Я переживаю, как бы он не наделал глупостей. Чтобы с ним ничего не случилось. Ну… Ты веришь мне?
Я не знаю.
– Зачем тогда ты спрашиваешь о делах отца?
– Хочу понять, куда Уилл мог рвануть. Вдруг какие-то незавершенные дела?
Почти убедительно. То, как он говорит это, то, как смотрит. Этому почти невозможно сопротивляться.
– Ты поедешь за ним?
– Нет, – Отер покачал головой. – У нас нет времени, нужно возвращаться.
Глава 5. Как верить тебе?
Накроет метель белым плащом плечи его.
