Александра Сагдиарда, искаженное яростью и напряжением, его растрепанные золотые волосы и лютую лазурь глаз.
— Ишмерай! — выдохнул он в изумлении.
В следующее мгновение появился Марцелл с обнаженным мечом.
Отрубленная голова Горста лежала рядом с его телом.
— Ишмерай! — приглушенно вскрикивал Марцелл, вытаскивая кляп из её маленького окровавленного рта, растирая освобожденные от пут руки.
Александр тем временем развязывал ноги девушки, которая все еще не могла произнести ни слова. Она только плакала и прижималась к широкой груди Марцелла, что-то ей шептавшего и гладившего ее по голове. Ее бил озноб, и она жалась к своему старому другу с отчаянной силой.
— Он был один? — спросил Александр, оглядываясь.
— Д-да, — вымучила Ишмерай.
Никого больше не было видно. Вспомнив, что у нее расстегнута туника и штаны, Ишмерай начала судорожно их застегивать, но дрожащие пальцы плохо повиновались.
Александр внимательно поглядел на нее, переглянулся с побелевшим от ужаса Марцеллом и нерешительно спросил:
— Он… изнасиловал тебя?
— Нет, — выдохнула Ишмерай, с трудом застегиваясь и с опаской глядя на мертвое тело Горста, будто тот мог ожить — Не успел… Он просто смотрел.
«И трогал», — подумала она, но не смогла произнести этого вслух.
— Его надо закопать, — сказал Александр Марцеллу, пнув мертвое тело Горста. — Лес кишит этими уродами. Как бы они на него не наткнулись.
— Спихнем с обрыва. Пусть полетает, — сухо возразил Марцелл. — А коня заберем. Славное животное.
— Сможешь сидеть в седле? — спросил Александр, повернувшись к Ишмерай.
— Что он сделал тебе? — требовательно осведомился Марцелл.
— Судя по лицу, пытался сделать из неё отбивную, — вздохнул Александр.
— Синяки да царапины заживут, — сказал Марцелл, подходя к ней. — Главное, чтобы он ничего тебе не сломал. А ну покажись.
Он приподнял ее тунику и поглядел на спину, изрытую порезами от резвой плети. Александр громко вздохнул, еще несколько мгновений поглядел на ее исполосованную спину и отправился к месту боя — заметать следы.
Ребра её оказались целы, руку Марцелл вправил, а раны, требующие ухода, пообещал промыть, когда они отъедут подальше.
Марцелл и Александр дружно, быстро и четко заметали следы. Вытащив все оружие Горста, они завернули его тело в плащ вместе с головой.
«Шпионы отца за работой», — подумала девушка, зябко обхватив плечи руками.
Как следует обвязав и голову, и шею Горста его же тряпками, Александр и Марцелл привязали его к коню.
Марцелл помог Ишмерай взобраться на его коня позади него, и кони понесли их по лесу.
Девушка позабыла о боли и усталости. Еще вчера она готовилась к смерти, но Марцелл и Александр вырвали ее из этого ужаса, и она все никак не могла поверить в свое освобождение. Она дрожала всем телом, и ничего не могла поделать со своей дрожью.
Вскоре добрались до обрыва. Крутой спуск стеной уходил далеко вниз, и подножие его заросло густой растительностью — травами, кустами и высокими развесистыми деревьями.
— Отвернись, — грозно проговорил Марцелл. — Как бы умом тебе не повредиться.
— Ей-то?! — невесело усмехнулся Александр, обвязывая голову и плечи Горста плащом и скрепляя их веревкой. — Она не пропадет! Боевое крещение прошла!
Он взял Горста за руки, Марцелл взял его за ноги, они размахнулись и выкинули мертвеца в овраг. Все трое долго смотрели, как его тело скатывается вниз, безжизненно переворачиваясь, ударяясь о кочки, тщась за что-то хвататься.
Ишмерай ни разу не отвернулась и не дернулась: ею овладело тяжелое оцепенение. И чем дольше она смотрела, тем больше у нее появлялась уверенность в том, что она никогда не сможет забыть этой картины.
— От коня бы тоже не помешало избавиться, — сухо заметил Александр. — Если эти «портки» поймают нас, они могут узнать его коня. Они поймут, что мы убили их товарища, и нас убьют.
— Они убьют нас в любом случае, — ответил Марцелл. — А конь нам пригодится.
— Нас двоих они сразу убьют, а её, — он кивнул в сторону Ишмерай, — заездят до смерти. Ты погляди на нее. Этот гад только посмотрел на нее, а она уже в истерике.
— Позже решим, — отрезал Марцелл, отряхивая руки.
Ишмерай наблюдала за ними с ужасом: они убили человека, уничтожили все следы, связали его голову вместе с телом, затем выбросили его в обрыв, и сделали все это, не моргнув глазом. Скольких они уже убили, прежде чем набрались подобного хладнокровия? И сколько из тех несчастных было убито по приказу ее отца?..
Ей стало страшно и горько. Она никогда не знала настоящего Александра, и вряд ли ей это удастся, но Марцелл, ворчливый, но добрый и справедливый, надежный и сильный, всегда представлялся ей большим добрым мишкой. Нынче же руки этого медведя были по локоть в чужой крови, а глаза люты, мрачны и свирепы. Отец всегда занимался ею, когда был дома, но его положение заставляло его часто и надолго покидать дом и ехать к королю, посему Марцелл стал ей и старшим братом, и отцом, и другом. Он учил ее многим ловкостям и хитростям, ездить верхом, обращаться с оружием, драться, прятаться. Он покрывал ее проказы, а она — его частые похождения по веселым домам Атии и Сильвана. И он никогда не был с нею жесток. Она могла делиться с ним любыми секретами, а Марцелл был надежным сундуком для ее тайн.
— Ишмерай?..Ты готова ехать дальше? — тихо осведомился Марцелл.
Ишмерай помедлила, но решительно кивнула и взяла его за руку. Марцелл помог ей сесть на коня, сам сел вперед, переглянулся с Александром, и они вновь кинулись прочь.
Ехали они недолго, и вскоре остановили коней в небольшом овраге в зарослях орешника. Пока Александр раскладывал поклажу, небогатые запасы еды — орехи, подсохшие лепёшки и немного валенного мяса, и разжигал небольшой костерок, Марцелл рыскал по округе и что-то искал среди богатых даров летнего леса.
Александр искоса поглядел на отсутствующее, растерянное, опухшее, синяками да кровоподтёками разукрашенное лицо Ишмерай, подошёл к ней, протянул ей свой плащ, взял ее руки в свои и начал растирать ее запястья. Девушка подняла глаза и оглядела его лицо, заросшее светлой щетиной, нахмуренный лоб, напряженно сжатые
