была будто другой. Она успела вымыться, чисто аккуратно одеться, высушить свои красивые волосы и даже немного их завить. Теперь они золотыми локонами ниспадали на её узкие плечи и переливались на ветру и в свете звезд.
Рабинара была хорошенькой девушкой, когда лицо её не искажалось в воинственном порыве, когда она не огрызалась и вела себя, как простая милая и любезная особа. Верно, она была жива и эмоциональна, но за год Марк так и не смог привыкнуть к её дикому нраву. Она была обидчивой и жуткой гордячкой, но уже несколько месяцев она вела себя все лучше и лучше.
Марк сможет подобрать ей хорошего мужа в Карнеоласе. Рабинара, племянница воинственного дикаря и бабки-колдуньи, была не знатна, но у нее имелось богатое приданное. Однако Марк плохо представлял себе эту девушку хозяйкой богатого имения, в тяжелых роскошных платьях, в домашних хлопотах, с детьми. Она была воином, владела всеми видами оружия, не морщилась от вида крови и даже без труда убивала сама. Пожелает ли она, привыкшая к свободе, поселиться в оковах брака?.. Разве что полюбит до безумия.
«Рабинара? — Марк развеселился. — Полюбит? Да никогда на свете! Вольный ветер её возлюбленный…»
— Почему ты улыбаешься? — осведомилась она, косо поглядывая на него.
— Вспомнил о доме.
Рабинара еще некоторое время глядела на него, потом несмело сказала:
— Расскажи мне о своем доме что-нибудь еще.
— Что еще рассказать мне тебе? — вздохнул Марк. — Родной дом в устах каждого прекраснее остальных. И мой не будет исключением.
— Ты говоришь о королевском дворце?
— Да. Он великий и древний, будто само время. Там царствовал еще Атариатис Рианор и его отец, Саргон, в честь которого меня и назвали. Там Атариатис был убит, и был рожден я спустя три сотни лет после его убийства. На территории дворца есть чудесный сад, широко раскинувший свои рукава. Он прекрасен в любое время года. Я никогда не видел дворца великолепнее Нелея.
Рабинара заворожено слушала его, разомкнув свои маленькие пухленькие губы.
И Марк вспомнил, что также его слушала Ишмерай. Только улыбалась она красивее, и глаза ее всегда загорались живым огнем, который грел его в детстве, а лет с семнадцати начал истомно жечь…
— Должно быть, при дворе много красивых дам… — тихо предположила Рабинара.
— Верно. Много красив дам. Писаных красавиц.
— А твоя… — Рабинара вдруг замялась. — Твоя невеста… очень красивая?
— Очень, — с горечью ответил Марк, вспоминая ее изумрудные яркие глаза, невероятную улыбку. — Я никогда не видел девушки красивее.
Рабинара, уже совсем посерьезнев, глухо спросила:
— А она любила тебя?
— Да.
Рабинара почти беззвучно вздохнула.
— Как её зовут?
Марк не желал называть её настоящего имени. Поэтому он, недолго думая, ответил:
— Ашерат.
— Разве невесту твою зовут не Ишмерай? Как богиню Ишмерай Изумрудноокую?
«Ах ты, умная дрянь!» — яростно подумал Марк, поднял на неё глаза и наткнулся на подозрительный резкий свет её глаз.
— Почему ты так решила?
— Ты часто произносил это имя во сне, когда мы шли в Баркиду. Не думаю, что ты, христианин, так сильно чтишь супругу нашего бога Шамаша.
— Я уже говорил, что я не христианин, что я чту богов…
— Я видела, как ты несколько раз заходил в церковь в городе, — последовал ответ. — И я видела, как ты молился. Ты не чтишь тех богов, которых чтим мы. И ты лжёшь Сакруму.
Марк с вызовом поглядел на неё, а после тихо произнес:
— Что ж, ты разгадала одну мою маленькую ложь…
— Не одну, а две. Ты христианин и твою невесту зовут не Ашерат, а Ишмерай.
— Какое дело тебе до имени моей невесты?
— А такое дело, что ты зачем-то намерено скрываешь её имя.
«Потому что я не хочу, чтобы вы произносили её имя вслух!».
— Так чего ты ждешь? — презрительно фыркнул Марк, довольный, что Сакрум уже узнал о нём всю правду, а шамширский отряд ещё нет. — Выдай меня своему дяде.
— За одну маленькую ложь? — Рабинара усмехнулась. — Все давно поняли, что ты темный тип, Саргон. И что зовут тебя вовсе не Саргон. Все знают, что ты служил своему принцу. Но так как он погиб, ты будешь служить его семье. Быть может, ты шпион принца или даже короля. Сакрум следит за тобой, и когда тебя нет, по его приказу твоя комната не раз обыскивалась. До сих пор о тебе не нашли ничего дурного. Но Сакрум знает, что ты не чист. У всех есть своим маленькие тайны от Сакрума. И все мы должны быть очень осторожны.
— Но зачем ты следила за мной? — холодно осведомился Марк.
— Я увидела тебя случайно! — воскликнула та, покраснев.
— Несколько раз? — Марк фыркнул. — Ты ищейка Сакрума. Ты его доносительница… Ты рассказывала мне не самые приятные вещи о нем и даже осуждала его. Стало быть, ты осуждала его, чтобы я почувствовал себя свободнее, развязал язык и начал осуждать его в открытую, следом за тобой, а ты бы потом донесла ему?..
— Нет!
— Я доверял тебе… — Марк знал, что едва ли Рабинара доносила. Она была грубой, дикой, не боялась пролить чью-либо кровь, но она не была очень хитрой. Ему хотелось смутить ее, заставить ее чувствовать себя виноватой и выйти сухим из воды. — Однажды мне даже показалось, что мы друзья. Как непростительно я ошибся!
Рабинара помрачнела.
— Я не следила за тобой! — воскликнула девушка. — Не смей обвинять меня в доносительстве!
Но Марк, продолжая играть свою роль, поднялся со скамьи. Он держался горделиво, прохладно и безразлично. Она пыталась объясниться, но Марк, уверенный в своей победе, гнул свое. За сверкнувшим в её глазах отчаянием, он вдруг разглядел нечто большее, чем дружба. Он не мог утверждать уверено, но он заподозрил, что эта неприступная дикая гордячка если и не положила на него глаз, то намеревалась сделать это в ближайшее время.
«Ох, дьявол! — подумал Марк. — Надеюсь, я ошибаюсь!»
Но Рабинара, пытавшаяся что-то сбивчиво сказать, Рабинара, едва ли не молившая его,
