По лестнице к часам я спустилась ровно без пятнадцати девять. Эти часы были местной достопримечательностью — они висели под потолком без какой-либо опоры, их не нужно было заводить — только изредка подпитывать магией. И под ними назначали свидания влюбленные. А теперь к «достопримечательности» спешила и я.
Вэлл уже ждал меня. Для бала он выбрал жемчужно-серый костюм, его темные волосы были аккуратно зачесаны — на занятиях он позволял себе оставлять их чуть растрепанными. Вэлл смотрел на часы, когда я подошла сзади. Обернулся — и замер.
— Катерина? — спросил неуверенно.
— Прости, я не опоздала? — робко улыбнулась ему и приняла предложенную руку.
— Нет, ты вовремя, — ответил Вэлл. — Прекрасно выглядишь. Идем?
Я только кивнула. В эту минуту весь мир вокруг перестал для меня существовать. Я не помню, о чем говорил директор школы. Какая звучала музыка, с кем мы беседовали. Помню только легкую улыбку Вэлла, его ясные глаза и теплую ладонь. У магов огня всегда горячие руки, стихия обязывает. А мы, водники, отличаемся чуть прохладной кожей. Так легче взаимодействовать с водой.
Мы танцевали один танец, другой, третий, пока у меня не начала кружиться голова.
— Устала? — сразу заметил Вэлл. — Давай спрячемся ото всех?
Я только кивнула — будто совсем разучилась говорить, и мы вышли в коридор. Вэлл толкнул одну из дверей. Это был тренировочный зал. Внизу располагалась небольшая арена, сверху — невидимые сейчас в полумраке места для зрителей. Мы с девчонками тоже иногда приходили посмотреть на тренировки старшекурсников. И Вэлла…
Вильям провел меня в центр поля, остановился. Он посмотрел на меня как-то странно, будто сожалея. О чем? Я не понимала.
— Ты хотел со мной поговорить? — впервые за этот вечер нарушила молчание сама.
— Да, — выдохнул Вэлл. — Послушай… А впрочем, зачем болтать?
Он наклонился, приподнял мое лицо за подбородок, и я зажмурилась, опасаясь и желая того, что сейчас произойдет. Мой первый поцелуй был сладким. Нежным, осторожным. И последним на ближайшие несколько лет. Потому что сверху послышались аплодисменты. Я отшатнулась от Вэлла, а к нам уже спустились его друзья — трое парней с его курса и двое со второго.
— Пари выполнено, — рыжеволосый Константин Борн похлопал Вильяма по плечу. — Козявка, малышка, ты чего застыла? Думала, он взаправду?
— Пари? — переспросила я, чувствуя, как внутри расползается ледок.
— Ага. Вэлл мне проспорил, — подтвердил Константин. — Поэтому я пожелал, чтобы он пригласил тебя на бал и поцеловал. Думал, откажется. Но нет, Арейны держат слово. Не злись на него, Козявка. Через два дня Ночь Звездопада, принято всех прощать.
— Я прощаю, — проговорила тихо и пошла прочь. А затем бросилась бежать. Услышала шаги за спиной — и припустила еще быстрее. Слезы застилали глаза. Я неслась вверх по ступенькам, чтобы спрятаться от преследователя — из оранжереи можно было легко попасть в общежитие, там был крытый переход, а над ним — небольшой мосток, где гуляли в теплое время года, а зимой нам строго-настрого запретили к нему приближаться, потому что перил там не было. Летом же пространство вокруг заплетали растения, страхуя незадачливых студентов. Даже не так сами растения, как магия, их поддерживающая.
В тот вечер все сложилось так, как сложилось — кто-то запер двери в крытый переход. Я остановилась, заметалась в поисках выхода.
— Кэтти, стой! — донесся до меня голос Вэлла, и сам он вылетел из двери, ведущей на лестницу. — Дай мне объяснить…
— Я и так все поняла! — крикнула в ответ и бросилась по ступенькам вверх, к открытому переходу. Уж в женское общежитие он точно не пойдет!
Не учла одного — выпал снег, и переход стал скользким. Будь на мне ботинки или удобное платье, я бы удержалась. Но в бальных туфельках изначально не было шансов. Однако под влиянием эмоций я добежала до середины, когда поняла, что Вэлл догоняет. Сделала еще шаг, каблук поехал по тонкому ледку, я всплеснула руками — и рухнула вниз с высоты третьего этажа, почувствовав, как мазнули по запястью пальцы Вэлла, так и не успевшего меня спасти.
Глава 2
Будь проклят, Вэлл
Я отложила книгу и прошлась по комнате, разминая затекшие ноги. То падение до сих пор напоминало о себе болью в ногах на погоду. Если бы в мире не было целительской магии, я лежала бы до конца своих дней. Но магия была, а отец бросил все средства, чтобы поставить на ноги нерадивую дочь, поэтому на память осталась лишь ноющая боль в ветреные и дождливые дни.
Очнулась я спустя три недели. Даже целители говорили, что только чудом. Меня даже перевезли в родительский дом — думали, умру. Но малышка Кэтти выжила вопреки всему, только разучилась любить и доверять. Мама причитала у моей кровати, угрюмый брат пару раз смахнул при мне слезы, а отец и вовсе будто постарел. И я поняла, что никогда не прощу Вэлла. Конечно, по опасному переходу он меня идти не просил. Однако если бы не глупое пари, его ложь, тот поцелуй… Если бы Вэлл не гнался за мной по всему общежитию… Много всяких «если бы», которые стоили мне здоровья.
Ходить я не могла. Целители не давали гарантий, смогу ли. Мне, конечно, об этом не сообщили, поэтому я была уверена, что поправлюсь, и сделала это — спустя шесть долгих месяцев в постели. И еще столько же пришлось восстанавливаться, заново учиться ходить. Поэтому в школу я вернулась, когда мои одногодки достигли середины второго курса — меня же восстановили на первом, и все пришлось начинать заново. И, конечно же, к тому времени Вэлл уже закончил свое обучение.
После того случая мы с ним виделись лишь однажды. Было начало весны. Мама потом рассказала, что на тот момент прогнозы целителей стали и вовсе неутешительными, а я все так же лежала в постели. Тогда-то Вильям Арейн и появился в моей спальне. Если бы могла ходить — ушла бы, но у меня не было такой возможности. Вэлл выглядел бледным, измотанным и виноватым. Он присел у моей постели, избегая даже на меня смотреть.
— Я пришел попросить прощения, — сказал тихо. Так, как никогда не говорил мой Вэлл. — Несчастный случай… Моя вина.
— Твоя, — легко согласилась я, пылая от ненависти. Легче всего ненавидеть того, кого когда-то любила.
— Нет ничего, чем я мог бы ее загладить. И все же мне искренне жаль, Кэтти. Глупая шутка…
— Шутка? — холодно переспросила я. — У тебя отвратительное чувство юмора, Вэлл.
— Так и есть. Я не хотел, чтобы ты пострадала.
— Да, ты просто решил сделать меня посмешищем для всей школы. «Посмотрите, Козявка подумала, что она может понравиться лучшему студенту третьего курса». Очень весело.
Я хлопнула в ладоши. Перелом руки к тому времени уже зажил.
— Согласен, невесело, — покорно признал Вэлл. — Моя семья приносит извинения вместе со мной. И… Катерина, ты согласна стать моей женой?
Очень великодушно! Учитывая, что у меня были все шансы так и остаться прикованной к постели. Кто угодно на моем месте ответил бы «нет». А мне уже тогда так хотелось отомстить! Поэтому я ответила:
— Да, Вэлл. Я согласна.
Глупая Кэтти думала, что никогда не вернет Вэллу его слово. А значит, он не сможет жениться ни на ком другом и останется один. Умная Кэтти год назад послала Арейнам письмо, в котором просила разорвать помолвку и возвращала кольцо их рода. Которое, впрочем, ни разу не надела. Вэлл тогда протянул мне кольцо, но перелом-то зажил, а пальцы все еще отекали, и вместо того, чтобы надеть, он вложил перстень мне в руку.
— Увидимся, — пообещал он и ушел.
Я долго плакала, затем швырнула перстень в стену и снова плакала. А потом твердо решила выздороветь Вильяму назло. У меня получилось. Только я взяла с родителей слово, что Вэлл никогда больше не переступит порог нашего дома без моего разрешения. Насколько знаю, он хотел увидеться, но родители слово сдержали и его не впустили. И с Арейнами перестали общаться. Тем более, что герцог и его супруга уехали с миссией за границу. Чем занимался Вэлл и где он дальше учился, я не интересовалась. Мама и папа поняли, что лучше при мне о нем не упоминать, и имя Вильяма Арейна перестало звучать в нашем доме.
