Сбоку прошмыгнул кто-то очень тихий и крупный. Возможно, крысак. Пять сотен лет назад это были зверьки размером в полторы ладони вместе с хвостом, но после первого катаклизма начали быстро эволюционировать.
Теперь встретиться даже с одной такой тварью может быть опасно для человека. А вот на оборотней крысаки не нападали. Чуяли зверя и не рисковали связываться.
Николь тоже услышала. Оглянулась тревожно, посветила фонариком, а губы в белую нитку сжаты и лицо чуть бледнее обычного. Боится. Волк сразу оживился, подтолкнул успокоить пару словом, а лучше делом, но Дарк и пальцем не пошевелил.
Сближаться им никак нельзя… А шею он не только Оржевски, но и Грину свернет, как и планировал. Придумает что-нибудь. А там пусть там Николь сама себе мужика выбирает на «долго и счастливо». Зверь опять окатил волной сопротивления. Все такого же ярого. Вот проклятье…
Широкий коридор вел в бывший солнечный зал. Под землей обитать не слишком радостно, поэтому люди, а потом и оборотни, научились создавать подземные парки с искусственным небом над головой. Но если человек может довольствоваться пустышкой, то зверя не обмануть. Он чуял камень вокруг и над собой. Оборотни все рисковали вылазками в Верхний Сектор, чтобы немного ослабить давление второго «я». Но там их ждали с распростертыми сетями из законов и лжи. Налетел на тебя какой-нибудь идиот — оборотень избил человека, бросил мимолетный взгляд на женщину — грубое домогательство, а то и насилие. Разумеется, были и те, кто предоставлял убежище, но их травили свои же.
Николь тихонько охнула, когда пятно от фонаря выхватило изгрызенный временем и крысаками ствол дерева. А потом еще и еще. Над головой слабо мерцал разбитый видео-купол, спутанной паутиной висели провода и сухой лишайник, а под ногой тихо скрипнула сухая земля.
Николь залюбопытничала сразу. То чуть отойдет, то вперед забежит. Но все равно ни звука. А у него под кожей зудело от желания похвастать, что в их городе солнечный зал куда лучше. И он сам нужное оборудование доставал. Даже кондёры приличные. Такие только в логове вожака имелись.
Глупое желание покрасоваться злило, но куда его засунешь, если рядом вертится охренеть какая соблазнительная девочка? Дарк ускорил шаг, пытаясь добраться до следующей вешки, которую должен был оставить Рольф. Ивет загрузила подробную карту маршрута, но она ни к чему была — Дарк тут каждый камешек знал. Столько раз, сколько он, ни один оборотень сюда не спускался.
Но до конца зала они не дошли.
Чуткий слух оборотня уловил стон. Такой слабый, что Дарк сначала сам не понял, почему остановился. Вслушался в тихие шорохи, пытаясь разобрать, померещилось ему или нет. Стон повторился. И принадлежал он точно не местной живности.
— Держись ближе, — скомандовал девчонке и достал пистолет.
Черт его знает, кто тут стонать может. Забрались они не то чтобы далеко, но порядочно. Вместе с крысаками мог и крот зубы показать. А у этой твари безобидное одно лишь название…
Дарк осторожно двигался вперед, тщательно обходя места, которые казались ненадежными. Старые постройки, материалы использовались куда худшего качества, и в иссохшей земле можно было видеть нечто вроде ям, которых быть не должно.
Первые двадцать метров, вторые…
— Твою ж мать, — зарычал, когда земля ощерилась черной ямой. А у самого комок под горлом встал. Холодный такой, мерзкий.
— Не подходи, — зашипел на девчонку. Взял фонарик в зубы и осторожно подполз к краю. И едва только луч света протиснулся на самое дно, Дарк чуть не взвыл.
На дне свежего разлома виднелась окровавленная лапа. Но самое хреновое — обломки балок и перекрытий сложились так, что ему даже зверем на такую глубину не пробраться. Слишком узко для оборотня!
В голове щелкнуло. Не то мысль, не то ощеренная в протесте волчья пасть. Оборотню, но не человеку… Не тонкой девчонке, которая сможет влегкую проскользнуть между сплетением металла, стоит только попросить.
Дарк облизнул внезапно пересохшие губы. Он должен будет попросить дочь Оржевски. Даже если прозвучит как приказ, все равно это будет просьба. И долг. Его долг перед кровью ублюдка, одно воспоминание о котором рождает взрывную ярость и у него, и у зверя.
Из ямы донесся стон. Слабый, короткий… Так стонут те, кто одной ногой в могиле. У кого осталось, может быть, несколько жалких часов, и они мечутся в горячке, из последних сил взывая к помощи.
А пока Айс сюда с подмогой доберется, пройдет не меньше пяти часов…
В спину кольнуло внимательным взглядом, и пятно света рядом чуть дрогнуло. Девчонка тоже услышала предсмертные хрипы. Свет ее фонарика медленно скользнул к краю расщелины. Пробежался по острым изломам и упал в глухую тьму.
Не теряя времени Дарк поднялся на ноги и, послав Айсу тревожный сигнал, сбросил с плеч рюкзак. Нырнул чуть ли не с головой, избегая смотреть на застывшую рядом Николь. К черту! Он сделает все сам. Протиснется в эту кроличью нору, подлатает шерстяного идиота, а потом, как только Рольф оклемается и крепко встанет на ноги, вызовет на дуэль. Начистит хвост так, чтобы надолго запомнил.
А в пальцах тихонько немело и покалывало. Не сможет. А вот Николь... Всего-то рот открыть надо — два слова сказать… Слух какого-то черта обострился настолько, что Дарк слышал неровные удары сердца и слабое дыхание, доносившиеся из ямы. А еще грохот собственной крови, бившей тревожным набатом. Да, надо просить.
— Бинт нужен, — ударил над головой звонкий голос, да так, что эхо под черепом гулять пошло.
Дарк даже головой затряс.
— Что?...
Перед носом очутились пыльные носочки берцов. На глаз подбирал и наверняка не угадал с размером, а это сто процентно стертые ноги… Но девочка не жаловалась.
— Бинт и жгуты, — терпеливо повторила Николь. — Или ремень.
Глава 14
— Рука, э-э-э, правая передняя лапа — перелом. Открытый. Накладываю шину…
Пальцы дрожали. И голос. И вообще вся она. Одно дело — смотреть видео-лекции. Пусть с полным погружением, но подсознательно Николь знала — все вокруг ненастоящее. А распростертое перед ней тело…
Оборотень был без сознания. Из брюшины торчал железный штырь, а одна из лап вывернута так, что Николь опасалась глянуть лишний раз. Но хуже всего то, что лечить она умела людей! А как найти вену у здоровенной лохматой туши? Или засунуть капсулу между бритвенно-острых зубов?
— Готово?
Приглушенный голос звучал тревожно — Дарк тоже нервничал. Светил фонариком, сыпал вопросами без остановки. За каких-то пятнадцать минут наговорил больше, чем за все дни плена. А она, скрючившись в три погибели, латала едва живого оборотня и тоже говорила.
А могла бы отказаться. Не лезть в утыканный сколами и арматуринами разлом, наплевав на нуждавшегося в помощи. Потому что это чертовски заденет Дарка. Она видела, как суетливо оборотень достает и перебирает аптечку. И прекрасно понимала, что огромный мужик не протиснется в яму, сколько бы не пытался.
Николь осторожно распылила био-гель на торчавшую кость. По-хорошему, надо бы вправить. А еще вести себя как надменная сучка, каждым словом тыкая взвинченного оборотня его никчёмностью, но… Плевать. На Дарка и всех остальных. Пусть хоть пеной изойдут, а она просто не может корчить из себя камень. От одной мысли о бездействии трясти начинает. Однажды пришлось в полной мере прочувствовать… На хрип изошла, рвалась из грубых рук так, что неделю синяки сходили, но так ничего и не сделала. Да и отец бы не позволил.
— Ну что там?! — послышалось сверху.
Встревоженно так, нетерпеливо. Николь моргнула, заставляя себя сосредоточиться на раненом.
— Шину закрепила, повреждения обработала. Делаю еще один укол Лив-5, но сюда нужно врача, срочно.
Снять оборотня со штыря не по ее силам. Как и протащить через завалы.
— Сколько у него времени? — тут же сбавил обороты Дарк.
Николь внимательно осмотрела волка. Дыхание стало чаще, датчик на лапе выдавал стабильный пульс.
