— Князь не любит говорить о старшем сыне.
— Но что с ним случилось?
— Простите, леди, я не знаю, — произнесла служанка тем тоном, в котором невозможно заподозрить незнание. Найрин кивнула, принимая к сведению, что ей пока не доверяют. Но она терпеливая и умеет находить подход к людям.
Перед дверью столовой будущая княжна сделала глубокий вдох и приготовилась не потерять лицо при новой встрече с братом своего жениха. Но ее ждала неожиданно приятная новость: на ужине старшего княжича не было и никто о нем не вспоминал.
Магнус поддерживая светскую беседу, украдкой разглядывал невесту. Отмечая, что если переодеть ее, припудрить и подвести глаза с ней можно было бы показаться в люди. Только волосы он рассмотреть не мог, и фигуру скрывала грубая ткань. Но в целом дочь волостного была скучная и блеклая, только глаза — два кристально чистых озерца выделялись на ее бледном лице. Княжича начинало мутить от мысли, что ему придется жить рядом с такой скромной, покорной мышкой. Он любил девушек яркий, веселых, в меру развратных. Будущая жена портила ему аппетит и в голове сами собой рождались планы как сбагрить ее брату. Один из них предполагал несколько дней слежки за невестой.
Ужин прошел спокойно. Найрин была довольна тем, какое впечатление производила на Магнуса, видела, что совершенно не привлекает его. Но вот фольский князь Мильнар улыбался ей приветливо, говорил ласково. И это стало нервировать девушку, она никак не могла понять зачем ему нужна такая невзрачная невестка.
Ночью в своих покоях Найрин долго сидела у открытого окна, смотря на звездное небо и расчесывала длинные шелковистые локоны. В душе поселилось ужасное чувство тоски. Все здесь было для нее чуждым, и себя она ощущала чужой этому месту. Стены дворца давили на неё, вся обстановка вокруг подчеркивала древность и величие фольского княжества. Не было того спокойного уюта, как в ее родном поместье.
Уснуть удалось поздно, прямо перед рассветом. Потому, утром к образу добавились синяки под глазами.
Следующие несколько дней проходили однообразно. Свадьбу назначили на конец месяца и Магнус не горел желанием общаться с невестой до этой даты. Ее такой вариант вполне устраивал. Девушка тяжело переживала разлуку с домом, по большей части она сидела в своей комнате, иногда выходила прогуляться по парку. Больше она не встречала уродливого княжича, но смогла найти красивый зал с книжным шкафом во всю стену и приходила туда почитать.
В один из вечеров она вновь явилась к облюбованному месту, но дверь внутрь оказалась прикрыта, а из-за нее слышались голоса. Мужчины спорили:
— Мне придётся возить ее в царский дворец, — Найрин узнала голос своего жениха и вздрогнула, представив себе перспективу вновь оказаться в хоромах владыки. Путешествия в столицу все ещё ассоциировались для неё с насмешками, ужасным позором и смертью матери. Хуже могло оказаться лишь то, что царь вспомнит ее, что тогда он сделает с девушкой было страшно представить.
Но у Магнуса душевные терзания были намного серьезнее:
— Придется представлять ее своей женой. Эйнар, пойми, у меня есть определенная репутация. Мои фаворитки, увидев меня с такой замарашкой, разочаруются во мне. А мои друзья просто не поймут.
— Ман, ты уже четвёртый день ноешь. Думаешь, если сменил место моего убеждения со своего кабинета на этот зал, что-то измениться? Ты уже плешь мне проел. Женись и не нервируй никого. Отец души не чает в этой девочке.
Найрин развернулась, но уйти не смогла. Прислонилась спиной к стене и продолжила слушать.
— Эйн, ты правда не понимаешь зачем она отцу? Ему нужна девочка, которая не воспротивиться, когда у неё отберут ребёнка. Ведь воспитывать внука отец хочет сам. Если родиться девочка — отдаст в монашки, а если мальчик, то воспитает как будущего князя. Женщина нужна лишь для вынашивания и родов.
Найрин внутренне сжалась и похолодела. Сама оказавшись брошенным ребёнком, лишенным матери, с садистичным отцом, она никогда в жизни не согласилась бы отдать собственное дитя. От услышанного девушкой овладела паника похлеще, чем та, которая возникала при мысли о посещении царского дворца. Но говорящие в зале не подозревали, что их подслушивают, продолжая разговор:
— Тогда я вообще не понимаю почему ты так скулишь, — голос чудовища напоминал раскат грома. — Запрешь ее в доме пока не родит сына, а потом отец разрешит тебе избавиться от неё.
— Я тоже так думал. Но князь хочет, чтоб я обязательно демонстрировал ее при дворе. А я не хочу связывать себя с этой мышью. Я в состоянии сам выбрать себе леди по вкусу. Я может уже и определился, осталось только предложение сделать. Знаешь, я думаю отравить ее. Прямо накануне свадьбы.
Найрин дернулась, зажав себе рот рукой. Тело прошиб холодный пот. Теперь она не сможет не только нормально спать, но и есть. За дверью раздался недовольный рык:
— Не говори так, брат! Бедняга ни в чем не виновата.
— Виновата, — зло выдал Магнус, — что не смогла соблазнить ни одного из фольских княжичей. Если не хочешь, чтоб я ее убил, то забери с собой. Будет жить где-то на границе, снимешь ей домик недалеко от заставы. А я женюсь на той, кого выберу сам.
— Как ты себе это представляешь, Ман? — недовольно ворчал Эйнар. — Отец не согласиться выдать девушку за меня. Она твоя невеста, он хочет твоих внуков.
— Я все придумал! — скорее заверил красавец, будто только и ждал бреши в уверенности родственника, и затараторил: — Ты обвенчаешься с ней ночью в храме пресветлой. А отцу скажем, что между вами вспыхнуло светлое и вечное чувство.
— Ко мне? — хохотнул Эйнар. Найрин передернуло от одной мысли о том, что такого человека можно любить. И старший княжич прекрасно понимал это: — Отец не поверит.
— Да какая разница, — скривился Магнус. — Поверит или нет, никому его чувства не будут интересны. Против жрецов князь не пойдет, такие браки даже разводу не подлежат.
— Отлично, ты собрался обречь ее на вечность с мужем-уродом.
— По-твоему лучше смерть?
— Я даже не знаю, что бы из этого выбрал. К сожалению, мне придётся жить с собой до конца дней. А вот ты прекрати уже придумывать хитрые планы и прими свою участь достойно. Твоя жена не старуха, она вполне мила, а то что тихая и скромная, так это только плюс. Завтра я уезжаю и больше не хочу слушать твоё нытьё.
Найрин успела лишь сильнее прижаться к стене, когда дверь распахнулась, пропуская огромную фигуру Эйнара. Он не заметил притаившуюся девушку и направился направо по коридору. Магнус проворчал вслед брату что-то неразборчивое, сам удаляясь через противоположную дверь.
Найрин сомневалась несколько секунд, а потом подобрала юбки и побежала за старшим княжичем. Он услышал ее в следующем коридоре, остановился и удивленно обернулся. Девушка была готова к этой встрече морально и сразу же опустила глаза, присаживаясь в книксене:
— Мне нужно поговорить с вами, лорд Эйнар.
— Что-то случилось, леди Найрин? — княжич смотрел на собеседницу с недоумением. Он понятия не имел что она может хотеть от него.
— Да. Женитесь на мне, пожалуйста, лорд.
— Что? — мужчина едва устоял на ногах от такого заявления. С высоты своего роста он смотрел на макушку девушки, которая так и не распрямилась, после книксена. Он подумал, что ослышался, потому переспросил ещё раз: — Что вы только что сказали?
— Женитесь на мне в храме пресветлой, прошу вас. Я не хочу той участи, которую уготовил мне князь Мильнар.
— Со мной ваша участь будет едва ли лучшей.
— Намного, лорд. Если князь не требует от вас внуков и вы не станете водить меня на царские приемы, то я готова стать для вас тихой и покорной женой.
Эйнар несколько раз глупо моргнул, потом оглянулся по сторонам и снова посмотрел на собеседницу. Ему показалось, что это розыгрыш, будто Магнус успел подкупить невесту и она подыгрывает ему. Но Найрин, наконец, выровнялась, подняла голову и бесстрашно посмотрела ему в глаза:
— Если вы завтра уезжаете, давайте обвенчаемся сегодня. И вы заберете меня с собой.
