— А я дверь давно заперла, — говорю тихо. — На всякий случай.
И это однозначно мое согласие, Нэт только этого и ждал.
— Вот и отлично, — говорит довольно, подхватывает, мягким броском снова укладывает меня на кровать. И фыркает так, или скорее даже хрюкает от удовольствия. — Мы быстренько, не бойся… а потом можно и повторить…
Руки у него тоже теплые, жесткие, немного шершавые, когда касаются кожи под сорочкой — щекотно… но даже приятно сейчас. Это же Нэт, он не может быть другим. Я обнимаю его за шею, тяну ближе к себе. Он меня целует, так горячо и быстро… долго… не отпускает больше. И я сама не отпускаю его, обхватываю его руками и ногами, и тянусь к нему сама. Он мне так удивительно нужен сейчас… что невозможно ждать.
И Нэт, конечно, ждать не заставляет. Хотя в этой спешке мы слегка путаемся в одежде и в одеяле, но это скорее смешно… нетерпеливая возня… одеяло Нэт отбрасывает, и хочется прижаться к нему сильнее… Скорее, прямо сейчас. И он с усилием и тихим стоном вжимает меня в кровать.
Где-то краем сознания понимаю, что надо бы нам потише, а то снова сбегутся… но потише как-то не выходит. Мы оба ждали слишком долго. И думать уже не выходит совершенно. И так натужно скрипит кровать…
Конечно, все слышат…
Потом, когда я уже тихо и расслабившись лежу у Нэта на груди — тихий деликатный стук в дверь.
— Стучат… — лениво говорю я, сейчас встать просто нет сил.
— Но мы успели в этот раз, — Нэт улыбается с видом заговорщика. — Как думаешь, мне спрятаться под кровать?
И ржет.
Я легонько толкаю его в плечо.
— Пойду посмотрю, может быть, там свои.
— Слушай, если свои, скажи им, чтобы приготовили бараньих ребрышек? Я неделю о них мечтаю.
И смотрит так, почти умоляюще. Смешно. Скажу, конечно.
Ужасно не хочется вставать, но Нэту точно нельзя. Поэтому я… долго ищу, чтобы поприличнее на себя накинуть… Пока ищу, там стучат снова.
— Иду! — говорю я.
Когда открываю, понимаю, что вот, да, так и есть, все наши собрались. Мартин и Кит, и даже Турун уже успела к нам приехать, с баночкой чудодейственной мази в руках.
Кит смотрит на меня, такую всю розовую и растрепанную, и сам краснеет, что даже становится его жаль. Его всегда смущала моя личная жизнь. А тут у нас вдруг такое…
— Мы так поняли, что вы уже проснулись! — жизнерадостно говорит Мартин. — И размяться успели, — тихонько кашляет, с пониманием. — Нам бы поговорить. Тут вашему сыну письмо от лорда Макинтайра пришло, тот хочет видеть его у себя как можно скорее.
Все, никакого отдыха больше не будет.
— Заходите, — говорю я.
Глава 21. О государственной измене и личных мотивах
— Айлин… — Гордан смотрел на меня, словно на привидение. — Ты жива?
— Не должна была?
У него подбородок дернулся. И все же, я отлично видела — Гордан рад. Он вскочил из-за стола, даже почти дернулся обнять меня, но удержался. Замер на месте.
— Мне сказали, твоя карета не доехала до Ована, что-то случилось. Я боялся…
Он запнулся, облизал губы.
— Меня хотели убить, — сказала я. — Кто-то заплатил, чтобы меня убили. Хочешь сказать, ты ничего не знал об этом?
Признаться, я была зла на Гордана. Как бы там ни было, но я всегда была уверена, что уж мне-то нечего бояться с его стороны, меня он никогда не тронет, защитит по возможности. Да, с Нэтом они бы поубивали друг друга не задумываясь, но я… Я не была уверена, что все устроил он, но почти уверена, что он знал.
Это от того, что я ему отказала? Месть?
Гордан молчал. Раздумывая. Даже сел на краешек стола, я видела, как пальцы стиснули столешницу.
Не может решить, стоит ли сознаваться? Я попробую с другой стороны зайти.
— Ты хотел видеть Кита, — сказала я. — Зачем?
— Я хотел убедить его вернуться в Эларсу, — сказал Гордан мрачно.
— Чтобы не мешал?
— Чтобы остался жив, — глянул на меня зло. Сжал зубы, потер подбородок. Зажмурился даже на мгновение и, наконец, решился. — Айлин, ты не понимаешь, насколько это может быть опасно сейчас. Мне обещали, что не тронут тебя и Кита, но если только вы сами не будете проявлять настойчивость. А ты задавала слишком много вопросов. Лишних, неуместных… Я… Я не знал, что они так… Если бы я знал, что решат все так быстро, и так… поверь, я бы не уехал, я бы сам проводил тебя до Ована.
— Но ты уехал, очень благоразумно.
Гордан вздохнул. Все эти объяснения давались ему с трудом, он не хотел объяснять.
— У Джона был приступ, меня срочно вызвали в Кетнах. Сейчас об этом предпочитают не говорить, не показывать Джона никому. Немного отпустило, но… даже сейчас он почти никого не узнает. Об этом никто не должен знать, Айлин.
То есть времени у нас больше нет. Джону осталось недолго.
Мы можем бесконечно ходить кругами. Но я, пожалуй, все-таки задам этот вопрос.
— А когда свадьба Майрет? Вы успеете обставить все до смерти Джона? Или это уже не имеет значения?
Гордан вздрогнул, даже вскочил. Таких вопросов от меня он не ожидал точно.
— Что ты знаешь об этом?
— Кое-что знаю, — сказала я.
— Айлин, зачем это тебе? — в голосе Гордана почти отчаяние. — Для тебя ведь это ничего не меняет, зачем ты… просто отойди в сторону, отвернись, держись подальше. Тебе стоило уехать к Фергюсу сразу, переждать, там было бы безопасно.
— Дороге нынче опасны, — сказала я. — Думаю, я бы не доехала.
Гордан закусил губу. Долго смотрел на меня. Потом кивнул.
— Возможно, ты права, — сказал он. — Сейчас тебя не отпустят. Айлин, но тогда я вижу только один способ защитить тебя. Если ты станешь моей женой.
Что?
Я даже рассмеялась, настолько дико это звучало сейчас. Он не может не знать.
— Не думаю, что Нэту понравится эта идея, — сказала я.
Гордан нахмурился.
— Айлин… Ты думаешь, Нэт жив, да? Ты видела казнь и… Даже если так, ты не все знаешь.
Так… подождите. Гордан думает, что Нэт мертв? Это он послал людей за старые доки, убить? И он не знает, что не удалось?
Но Нэт говорил, что один заказчик, один и тот же человек нанимал людей для убийства меня и Нэта.
Но тогда, может быть, тогда не стоит раскрывать карты? Подыграть? Кто знает, что еще выплывет…
— Казнили не Нэта, — сказала я.
Посмотрим, что он готов рассказать.
Гордан кивнул.
— Джон передумал в последний момент, решил отпустить его. Решение суда отменить было уже нельзя, но Джон попытался сделать это иначе. Но ты же понимаешь, Айлин, что оставить Нэта в живых было нельзя. Его увели и… сделали все тихо, не на глазах у Джона. Он мертв.
Гордан верит в это? На самом деле? Говорит очень уверено.
Но если верит, его тоже водят за нос, ему говорят не все. И это значит, ему тоже не готовы доверять.
Или сейчас он врет мне.
— Ты видел его тело? — спросила я.
И Гордан напрягся. Так, словно сомнения у него все же были.
— Тело бросили в реку, чтобы никаких следов. За доками.
За доками, значит.
— Ты не видел? — все же, уточнила я.
— А что ты… Айлин…
Гордан начинал нервничать.
— Не знаю… В этом деле слишком много лжи, — сказала я. — Обвинения, суд, это представление вместо казни. Я уже не знаю, во что верить.
О том, что Нэт жив — лучше промолчать.
Гордан слегка выдохнул, расслабившись. Решил, что это все мои догадки, не более.
— Айлин… — он шагнул ко мне, пока еще не слишком близко, но в его глазах уже что-то такое блеснуло… — Я понимаю, как все это выглядит. Паршиво… Но я пошел на это только ради тебя. Единственное, чего я желал, это чтобы ты стала свободна. Я… люблю тебя, — его голос чуть дрогнул, очень честно. — Я так и не смог забыть тебя, все то, что у нас с тобой когда-то было. Я уже говорил, что не могу прятаться и встречаться с тобой тайно. Я хотел, чтобы ты была моей по закону. Чтобы жила в моем доме, чтобы возвращаясь вечерами, я мог видеть тебя. Говорить с тобой, обнимать тебя… Да, чтобы каждую ночь ты была рядом в моей постели. Чтобы ты была рядом, Айлин. Завтракать с тобой вместе, обсуждать дела…
