Из такси мы выбрались наэлектризованные до предела. Я слабо помнила путь до квартиры, перед глазами стоял лишь его голодный подчиняющий взгляд. Но он больше не пугал. Пугало то, как я отдалась ему — вся, без остатка и сомнений. В первый раз мы даже не успели раздеться — Джейден прижал меня к стене и задрал платье до поясницы. На шее вспыхнули огнем следы его зубов, а в груди выплеснулось чистое концентрированное вожделение от того, с какой силой он насадил меня на член. Выходило жестко и одержимо, но мне нравилось все — намотанные на его кулак волосы, пугающее голодное рычание в затылок и тянущее пульсирующее удовольствие от его ритмичных движений. Чувствовала себя немного шлюхой в этом платье, задранном наспех, и на этих неподходящих каблуках, но недолго. Когда дикий голод был утолен, я уже напоминала себе медузу, растекающуюся по стене, и понятия не имела, что это — лишь начало.
Когда Джейден подхватил меня на руки и отнес в ванную, я предвкушала лишь ужин и кровать. Но вечер открытий продолжался. А главное ждало впереди — Зверь меня щадил все это время. Я понятия не имела, сколько секса ему нужно на самом деле и насколько голодным он может быть. Но отказать его зову было невозможно. Один взгляд — и меня лишало воли. Я летела к нему в лапы, как мотылек на огонь, и сгорала в его страсти без остатка раз за разом. Это было какое-то дикое сумасшествие. Задница горела от царапин, шея — от укусов, а мышцы, кажется, превратились в кисель от количества удовольствия.
К утру я просто изможденно вырубилась после пятого оргазма под его педантичное зализывание каждой царапины. Тело продолжало тлеть и плавится от ласки Зверя, но уже без меня…
* * *
— Зои, — провел я носом по ее скуле, но она лишь вяло замычала.
В меня вчера будто дикий зверь вселился — не мог ей насытиться. И она позволяла, соглашалась, откликалась всем существом, делая меня еще более голодным и одержимым ею. Я так и не смог сомкнуть глаз — продержал ее в руках весь остаток ночи, слушая дыхание. Инстинкты защиты выматывали. Все мое существо требовало «хватать и прятать». Но пришлось заставить себя выпустить ее из рук. В отделе меня ждали биотехнолог, спасенные Зои данные его системы… и чертова война.
Уложив девушку в постель, я осторожно поднялся и размял плечи — не чувствовал усталости вообще. Все же человеческие женщины для нас — не иначе как божественная подача. Если бы мы в них так не нуждались, война была бы еще более кровавой. А так мы вынуждены идти на вечный компромисс, потому что без этих женщин никакого будущего нам не светит.
Чего не скажешь о людях. Мы им как раз не нужны.
Тихо собравшись и одевшись, я вернулся к Зои. Она тихо сопела, скрутившись в одеяле.
— Зои…
— М-м-м… — повела она головой.
— Ты как?
— Спать хочу, — прошептала.
— Позвони, как проснешься, ладно? Не забудешь?
— Хорошо…
— Спасибо… тебе.
Но она не ответила, провалившись в сон.
* * *
Моя, казалось бы, удачная жаркая ночь ничуть не смягчила участи подчиненных. Оно и понятно — я был сытым, но злым из-за того, что приходится быть здесь, смотреть на эти испуганные морды, а не на спящую любимую женщину.
— Мистер Хауэр, — в приемной меня ждал Марк и незнакомый тип. — Это Дагард Сноу, заведующий кафедрой химико-биологического университета…
— Здравствуйте, — протянул мне руку ученый, но тут же одернул и затряс головой с непривычки. Ну откуда в ученом мире такие, как я? — Простите…
— Здравствуйте, — не придал значения инциденту. — Проходите.
Я направился в кабинет.
— Мистер Хауэр, уже в четыре утра у меня был отчет об информации с жесткого диска, — следовал рядом Марк, — мистер Лоу затребовал его себе…
— Что?! — Я резко обернулся и сузил глаза на побледневшего помощника.
— Я не мог отказать… — просипел он.
Неполиткорректно было показывать незнакомцу свои разногласия с руководством, но я рявкнул:
— Ждите в приемной, — и вылетел из кабинета.
— Мистер Сноу уже был у мистера Лоу на приеме, — долетел до меня дрожащий голос Марка.
Хорошо, до кабинета Лоу рукой подать, иначе все встречные мне на пути работать сегодня уже не смогли бы.
35
Лоу и глазом не моргнул, продолжая с серьезным видом пялиться на голограммы.
— Я вам уже не нужен? — хлопнул дверью сильнее допустимого. — Так я отпуск возьму.
— С чего ты взял? — холодно поинтересовался он.
— Ну, вижу, вы сами взялись за дело, — рычал я.
— Мне плевать, что ты там видишь, кроме своей… — Он с трудом заставил себя изменить какой-то взрывоопасный эпитет на более дипломатичный. — …пары. Надо было ехать сюда ночью и разгребать все, что наловил! Потому что утром было бы уже поздно!
— Ну и как, поздно? — сложил я руки в карманы.
Невозмутимая физиономия изменила начальству:
— Хорош скалиться, Хауэр, не зазнавайся. Забыл, откуда я тебя вытащил?
— Я уже благодарил, вы отказались. — Мы обменялись злыми взглядами. — Вы сами знаете, что бросить свою пару в медовый месяц невозможно…
— Возможно! — стукнул он кулаком по столу. — Попробуй, может, мозги встанут на место!
Его бессильная злоба вдруг позабавила. То, что он бесится, скрывало под собой какие-то личные основания, но мне было глубоко на это чхать. В его расширенных зрачках мелькнул страх и отчаяние, пусть и на миг, но этого достаточно.
— Есть претензии к моим мозгам? — поспешил нивелировать открытие.
— К твоему рвению. Сядь. — Я подчинился, стараясь не выдать ему чувство превосходства. Не сейчас. И, надеюсь, никогда. — Ты молодец, — выдавил он из себя. — Но ты не один такой — я знаю, откуда у твоей удачи ноги растут: это все твоя женщина…
Не сказать, что меня удивили его слова. Скорее, это было понятно и так, но Лоу решил обозначить факт. И я догадывался почему.
— …За последние двадцать лет я вижу это во второй раз, — продолжал он уже спокойнее. — Когда ты заявился ко мне несколько дней назад, стало понятно, откуда в тебе так искрит. И я не мог упустить этот шанс. Твой опыт, способности и новые возможности нужны мне, Хауэр. Я знал — зацепишься и вытянешь нужное. — Он неприязненно скривился. — Не иначе как чья-то насмешка, но вытащить из себя эти способности можно лишь благодаря человеческой женщине. И не простой, а той самой, которая в обмен лишает воли и плавит мозги…
Я моргнул, задерживая дыхание, будто эти токсичные эмоции могли отравить. Он ненавидел. Остро. Только кого?
— …И я вижу по твоим глазам — приручаешься, становишься ее рабом… — цедил он.
Сохранять спокойствие становилось труднее, но не настолько, чтобы не соображать. Это — его позиция. Она никак не влияет на мою. Да, темная сторона нашего прошлого заложила ненависть ко всему человеческому роду на генном уровне, но это не значит, что все идут по этому пути. Закон жизни гораздо проще: чем больше даешь, тем больше получаешь. Не в этом ли роковая ошибка старика, сидевшего передо мной? Я был сильнее, но не потому что моложе. Отец подал нам с Ааронам хороший личный пример, который определил многое в нашей жизни. И я, кажется, усвоил урок.
Чувство острой тоски по семье стало неожиданностью.
— Не возражаете, если мы поговорим о деле, а не о моей личной жизни?
Лоу срипнул зубами:
— Я просто тебя предупреждаю.
— Я сам разберусь, спасибо за беспокойство. Что с делом?
Лоу вернул взгляд на монитор:
— Мы изучили данные, что удалось сохранить… — хмурился он. То, что сохранить их удалось только благодаря Зои, он обозначать не собирался. — У Жана хранились дневники исследований новых препаратов, ты был прав. И дуокрион там фигурирует. Жан дает показания.
— Мне нужно с ним поговорить самому. Я обещал ему защиту.
— Никого я не буду защищать, — огрызнулся Лоу. — Эти твари делали тяжелые транквилизаторы, чтобы контролировать подопытных homo praedatum!
— Что? — сузил глаза.
