— Я не боюсь, — ответил Марьян с улыбкой. — Что нужно делать?
— Вам нужно взять бокал шампанского и осушить его до дна.
К Марьяну подошел официант и предложил бокал. Он осторожно взял его, рассматривая содержимое, вызывая смех у окружающих. Залпом опустошил его.
— Готово! Ваш талант мне уже нравится, — пошутил Марьян. Присутствующие засмеялись. Даже я улыбнулась его словам. — Что дальше?
— Одну минуту, — придерживая подол платья, я спустилась со сцены и подошла к одному из кавалеристов.
— Можно одолжить у вас винтовку?
Служивый удивленно уставился на меня, не зная, как поступить.
— Дай ей оружие, — раздался ледяной голос Гавриила. Я не обернулась, предпочитая не замечать его помощи.
Солдат молча отдал мне ружье.
— Спасибо, — поблагодарила и, взяв оружие, вернулась на сцену.
Уперла приклад в плечо, примеряясь к оружию. Оно было той же модели, как и винтовка деда, только новее.
Вокруг воцарилась тишина. Марьян тоже больше не острил.
— Бросай бокал, — сказала ему.
Бокал воспарил высоко в небо. Я прицелилась и выстрелила. Пуля попала прямо в цель, разбивая хрусталь на миллионы осколков. Не долетая до земли они таяли, как кусочки льда, не беспокоя гостей. Наверное, постарался один из придворных магов.
— Случайность? — спросил Марьян с азартом.
— Можете проверить еще раз, — ответила ему.
— Принесите еще бокал! — приказал император.
Второй прибор повторил участь предшественника. Он был поражен в воздухе, не успев долететь до земли. Марьян захлопал в ладоши. Гости подхватили аплодисменты, и они прозвучали так же сильно, как и после выступления Татьяны.
Из-за спины вышла Марта Голубинская:
— Спасибо меткой Софье за прекрасное представление. Не хотела бы быть ее врагом.
Я спустилась со сцены и отдала оружие. Марта вещала о завершении представления, поздравляла всех участниц и что-то говорила об особенных подарках, но я не слушала.
Присутствующие стали расходиться. Я была довольна, что удалось поставить конкуренток на место. Проходя мимо, сестры Грифонские молчали, побаиваясь мне что-то говорить.
На подсвеченных вечерними фонарями лавочках сидели люди и делились впечатлением о представлении. Я шла, и ко мне подходили мужчины выразить восхищение моей меткостью. Было приятно принимать комплементы.
— Прекрасная охотница, позвольте проводить вас домой, — ко мне подошел Марьян.
— А если я откажусь от вашей компании? — спросила с иронией.
— Вы окончательно разобьёте мое сердце, — и, схватившись за грудь, он попытался изобразить сердечный приступ.
Я рассмеялась над его кривляниями. Перед его обаянием невозможно было устоять, и обида на него таяла. А может, виной Гавриил, на фоне которого выходка Марьяна меркла.
— Ладно, можешь проводить меня. Не хочу стать убийцей императора.
Уголки губ Марьяна дрогнули. И он стал рыться в кармане брюк.
— У меня для тебя подарок.
Марьян извлек из кармана живую бабочку. Она сидела на его ладони, как ручная. Ее крылья пестрили черными и красными оттенками. Вспорхнув, она пронеслась возле моего лица и села на ворот платья, застыв серебряной брошкой с камнями сапфира и агата.
— Не стоило, Марьян. Это слишком дорогой подарок.
— Самый необычный талант заслуживает волшебного подарка… Софи, прости, я вспылил. Давай начнем заново, забудем нашу ссору?
На соседнем дереве я заметила какое-то движение. Большая птица сидела в тени, наблюдая за нашим разговором. Боковым зрением я рассмотрела в ней крупного хищника. Это, конечно, могли быть и сестры Грифонские, но зачем им следить за нами с Марьяном? Они не имеют на него никаких видов. Почему-то я была уверенна, что это сам Гавриил наблюдал за нами.
— И кто мы теперь будем друг другу?
— Взрослые люди, которым хорошо быть вместе.
— Снова друзья? — уточнила я.
— Нет. Чуточку больше, чем друзья, — он губами коснулся моего лба, заставляя меня замереть. Я не знала, как реагировать на его нежность. Когда он отодвинулся, я произнесла:
— Я не уверенна, что у меня получится быть кем-то большим, чем друг, — честно призналась.
— Я тебя не тороплю. Обещай, что подумаешь над моими словами.
— Хорошо.
Было не по себе от того, что за нами наблюдают. Когда я обернулась к дереву — там уже никого не было. Может, мне привиделось? Больше Марьян не затрагивал тему наших отношений и вел себя как прежде: мило болтал, хохмил и развлекал меня.
Распрощались по-дружески возле моей комнаты. Перед тем, как скрыться за дверью, попросил меня завтра отобедать с ним.
— Ничего неприличного — простой обед, — упрашивал он меня.
И я согласилась. Пусть Марьян и казался милым повесой, хватка у него хищная, своего не упустит. Когда он ушел, я, наконец, оказалась в тишине. Сменила туфли на домашние тапочки и, подойдя к туалетному столику, отколола брошь-бабочку. Заметила на поверхности столешницы письмо с королевской печать. Достала бумагу, на которой красовалась размашистая чернильная подпись.
Я читала государственный указ, коим Гавриил Гриф и представители сената вычеркивали лебедей и оставшиеся два вида из списка разрешенных к охоте птиц. На ресницы навернулись слезы — я не верила, что когда-нибудь буду держать в руках этот документ.
Гавриил
Я мерил шагами свой кабинет. Марьян расстался с Софи быстро, хотя мне эти минуты показались бесконечными. «Милый разговор, никаких волнистей» — отрапортовал один из шпионов, которого я приставил к ней после случая в лабиринте. В памяти глубоким рубцом высечены воспоминания: ее испуганный взгляд, она в страхе держалась за мой камзол и дрожала. Хотелось прижать к себе, защитить от всех невзгод и некому больше не отдавать. Вацлав перерыл весь дворец, но так ничего и не нашел убийцу Станиса. Мерзавец не оставил ни единой зацепки.
Софи сейчас у себя в комнате. Скорее всего, уже нашла приказ об исключении ее родовых птиц из черного списка. Понадобилось немного хитрости, и сенат пошел мне на уступку. Главную роль сыграл Мирон Клест. Раздосадованный отец переживал, что Марьян стал охладевать к его дочери. Я пообещал, что этим указом мне удастся отвлечь Софью от Марьяна.
Даже не могу представить, что она сейчас испытывает. Наверное, ее губы изогнулись в улыбке. Ее губы… Прикосновение ее нежных уст сводят с ума. Стоило закрыть веки, и я видел перед собой ее образ. От нее нет спасения ни днем, ни ночью, но с заходом солнца начиналась настоящая пытка. Софи приходила во снах — я целовал ее нежную кожу, зарывался в белоснежные локоны, наслаждался ее ароматом. С утра наваждение таяло, и я оказывался наедине с необузданным желанием обладать тем, кто мне не принадлежит.
Прятать чувства, думать наперед, принимать важные для империи решения — все то, что мне внушали всю жизнь, меркло, стоило посмотреть в ее бирюзовые глаза. Меня влекло к ней, но костью в горле стоял престол. Мой долг хранить магию внутри семьи. Пусть Клара мне совсем не нравилась, я не мог позволить, чтобы мой наследник родился без магии обычным неяром.
Мой идеальный план дал трещину. Игра закрутилась, тугой веревкой обхватив мое горло. Марьян без ума от Софи, а я вынужден смотреть, как он покоряет ее сердце.
Но без боя ее не отдам…
Глава 13
Тринадцатая глава
Я бродила по саду, решая, как поступить. Вчера Гавриил преподнёс мне долгожданный подарок — документ, благодаря которому я смогу спокойно летать в небе и без опаски принимать птичий лик. И пусть я зареклась никогда с ним не разговаривать, все же стоило поблагодарить за такой щедрый жест.
Взяв под контроль все свое самообладание, я направилась к его кабинету. Проходя мимо главного холла, увидела, как из комнаты вышла Марта Голубинская. Она обрадовалась нашей встречи, чего не сказать обо мне:
— Софья, душенька! Как удачно я вас встретила, — залебезила куратор.
— Добрый день, Марта. Извините, я тороплюсь.
— Я вас долго не задержу. Вы болели, поэтому я не смогла организовать вашу встречу с господином, подарившим вам колье. Но вам стало лучше, и мы можем вернуться к прежнему уговору.
