Я вовремя крепко стиснула челюсти, чтобы не ляпнуть еще и про истинного. Пусть она и узнала, кто я на самом деле, открываться ей по собственной воле я не собиралась. Секрет за секрет. Она знает, что я русалка, и я знаю, что она русалка. Этого достаточно, чтобы мы держались на одной волне и не подставляли друг друга. Если за столько лет никто в академии не узнал о ее истинной сущности, то значит, она сама этого не хочет. Так же, как и я.
— Верно, — кивнула, одарив соседушку улыбкой. — Любопытство всегда одерживало надо мной верх.
— Как и надо мной. — Девушка подалась вперед и, опершись локтями на колени, положила на сомкнутые в кулаки пальцы подбородок. — Из-за этого мне кое-что любопытно… Почему выбор пал на академию боевых искусств? Ни за что не поверю, что такой невинный цветочек вроде тебя жаждет крови и борьбы.
Она негромко рассмеялась.
Пожав плечом, я предпочла ответить вопросом на вопрос:
— А почему твой выбор пал на эту академию? Разве в то время ты выглядела как страж?
Ее улыбка исчезла, а взгляд стал жестким. Мне почудилось даже, что я ее случайно оскорбила.
Стоит быть осторожной. Мысль, что у нее под подушкой хранится кинжал и она в любой момент может им воспользоваться, прочно засела в голове. Теперь я вряд ли буду чувствовать себя в безопасности. С этого мгновения наша комната — место опаснее, чем комната ректора. По крайней мере, для меня.
— Хитрая русалочка, — тихо процедила девушка, а затем громче и с улыбкой добавила: — Я Хелия, кстати. А твое имя?
— Мирабель.
Красавица издала какой-то нервный смешок, то ли потому, что мое имя звучало смешно, то ли из-за того, что не поверила.
— А вот это неожиданность. — Она выпрямилась, провела рукой по густым волосам, перекладывая их на плечо. — Настоящее сокровище. Дочь морского короля, любимица моряков с Шенды, в сказках которых так часто встречается русалка с белоснежной кожей, длинными волосами, оттенок которых напоминает звездный свет, и хвостом цвета голубого хрусталя… Такая честь.
Она произнесла это так, словно узнала, что я навозная куча, а не морская принцесса. Вряд ли ей польстило знакомство со мной. Скорее, она испытала большое неудовольствие, поняв, что я еще какое-то время буду жить с ней в одной комнате, спать напротив ее кровати, мыться в той же ванне, в которой моется она.
Три года. Целых три года одно из спальных мест пустовало, и вот настал момент, когда здесь оказалась я — еще одна русалка. Какая ирония. Видно, это была судьба: мы встретились и стали делить комнату.
— Я тоже рада знакомству, Хелия, — сказала, отведя от нее взгляд, и встала с намерением поскорее переодеться и лечь спать.
Девушка молчала, пока я вытаскивала из шкафа сменную одежду и снимала с себя верх снаряжения. И только когда впопыхах натянула сорочку, она наконец отозвалась — тихо и спокойно, но так, что у меня волоски на руках встали дыбом:
— Похоже, этот год будет гораздо более интересным, чем остальные… Приятных снов, принцесса.
***
— Ну? Правда ли то, что о ней говорят? Она действительно такая страшная?
Вопросы переключили мое внимание с печенья, которым я лакомилась, на сидящую напротив Тину.
И если меня любопытство с ее стороны немного озадачило, ведь уже какое-то время мы обедали в молчании, то Гвен это сразу же раздражило — она показательно шумно вздохнула и резким движением воткнула вилку в маленький кусочек жареного мяса. Складывалось ощущение, что она всегда ходит с натянутыми нервами, а забыться может только во сне, хотя и это под вопросом: делю-то комнату я не с ней, и видит ее спящей в основном Тина.
— Ну-у… Вообще-то она довольно красивая…
Я припомнила бледное скуластое лицо с острыми, но изящными чертами, точеную фигурку, глаза глубокого синего цвета и голос — льющийся неторопливо, как песнь виолончели. Вспомнила всю грациозность движений и уверенность, с которыми столкнулась вчера, но смогла выдавить из себя только «довольно красивая». И я была уверена, что ни Гвен, ни Тине такое скудное описание не помогло вообразить ту безупречную красотку, с которой мне предстояло жить до тех пор, пока магистр не выставит меня за двери академии.
— Я не о том, — сказала Тина, понизив голос до шепота, видимо, из-за большого скопления людей в столовой. — По ней видно, что она сущий монстр?
Это было последней темой, которую я хотела бы продолжить. С самого утра я чувствовала себя разбитой и ужасно подавленной. А все потому, что за ночь практически глаз не сомкнула. Конечно, в этом не был повинен этот «сущий монстр», хотя меня нагнетало ее присутствие в комнате. В отличие от меня соседка сладко спала с ножом под подушкой, а я все ворочалась и думала, что скажу магистру при встрече.
Мне нужно было рассказать ему правду, чтобы остаться в академии, или продолжить хранить секрет, чтобы тоже остаться в академии? Что из этого гарантирует мое пребывание здесь? Впрочем, я сомневалась, что мой секрет остался для магистра секретом: он узнал меня, а значит, узнал ту русалку, что пожелал четвертовать и разделить между пиратами. Теперь он ждал от меня только правды. Правды, которую он уже знает.
Но за всю ночь я так и не пришла к единственному правильному решению. Сердце кричало мне об одном, а разум приказывал иное. Я продолжала ослушиваться этого приказа, а на крики сердца не обращала внимания. Балансировать на грани между двумя голосами было крайне трудно, но решиться на что-то было еще труднее.
— Жемчужинка, — позвала Тина и коснулась моей руки, в которой я сжимала печенье.
— С виду она невинна, как любой из нас, — выдала торопливо, отдернув руку резче, чем следовало. Недоуменный взгляд Тины заставил, наконец, опомниться и отогнать мысли в сторону. Меньше всего мне сейчас хотелось объяснять, почему я такая нервная. — Сразу бы я ее монстром не назвала… Но она едва меня не зарезала, поэтому… Да, пожалуй, она не так проста, как может показаться.
— Едва не зарезала? — Гвен оторвалась от обеда и с интересом взглянула на меня.
Так вот что ее обычно интересует. Какие-нибудь ужасы, срывающиеся с уст других? Наверное, новость о чьей-либо смерти ее не задела бы, а вот если бы кто-то сказал, что эта смерть наступила вследствие нападения и что это настоящее убийство, то Гвен принялась бы слушать рассказчика во все уши.
— Я поздно вернулась из библиотеки, — надкусив печенье, продолжила я. — В комнате уже было темно, и Хелия на меня напала. Но все обошлось: она решила выяснить, кто я такая, прежде чем убивать.
— Не завидую тебе, Жемчужинка. — Тина подперла подбородок рукой и скользнула скучающим взглядом по ломящемуся от вкусностей столу. — О Хелии столько слухов ходит, и непонятно, где правда, а где вымысел.
— Просто держись от нее подальше, — вновь уткнувшись в свою тарелку, выдала Гвен. — Не связывайся — и не будет проблем.
— Это будет трудно, учитывая, что мы живем в одной комнате.
Но не труднее, чем отважиться рассказать правду истинному.
— Вы будете только ночевать в одной комнате, — поправила Гвен. — Посмотри. — Она обвела взглядом столовую и остановилась на мне. — Ты ее видишь? Она снова куда-то делась. И я готова поспорить, что ты не застала ее в комнате, когда проснулась.
Спорить было незачем. Все так и было: я проснулась рано, но Хелии уже не было ни в своей постели, ни в ванной.
— Сегодня же выходной, — втиснулась в разговор Тина. — Возможно, она ушла в город по своим делам, как большинство старшекурсников.
Это предположение почему-то вызвало у Гвен тихий смех.
— Насколько мне известно, она так делала и в прошлом году. Но убегала в любые дни, будь то будни или выходной. Хелия не живет по правилам академии — это нужно просто принять. И делать вид, что она тень.
— Разве это не жестоко? — тихо возмутилась Тина, накручивая на палец светлую прядку.
— Жестоко будет, когда ты перейдешь ей дорогу, а она на эмоциях пронзит тебе сердце. Ну, или расцарапает лицо, как сделала это с принцессой в прошлом году.
