Приведя себя в порядок, я вышла из каюты и замерла на месте — ко мне шел Нигай. Словно почувствовал, что я настроена на разговор…
— Блага, Кэя, — подойдя, произнес он бодро. — Мы скоро войдем в пространство ЦФ. Вы рады?
— Да.
— Решили прогуляться?
— Да.
— Не будете против, если я составлю вам компанию?
— Нет.
— Ваши ответы так очаровательно однообразны, — улыбнулся мужчина.
Мы неторопливо пошли к прогулочной палубе, и так вышло, что навстречу нам не попалось ни одного человека; вокруг стояла мягкая тишина. Вселенная словно устранила все помехи, чтобы мы могли спокойно поговорить. Я шла, не в силах избавиться от напряжения, которое всегда возникало в моем теле рядом с Нигаем. И, хотя сама хотела с ним поговорить, не могла начать разговор. Тем более что разговор предстоял весьма, весьма сложный…
— Боитесь меня? — спросил Нигай.
— Нет. Просто знаю, чего от вас ожидать.
— И поэтому так настороженно держитесь? Думаете, я наброшусь на вас?
Это были просто слова, лишь поддевка, но я отреагировала на них, как на угрозу. И, досадуя на саму себя за то, что так трушу, ответила:
— Не отрицаю такой вероятности. Вы здесь хозяин, и я в ваших руках.
— Это я — в ваших руках, — возразил он. — Вы не единственный эмпат низких энергий. Но вы единственная женщина, за которой мне пришлось погоняться. И какая женщина… — Нигай остановился и окинул меня долгим взглядом. — Ваши глаза, губы… На вас вся команда засматривается, и мои люди тоже. Вы осознаете, насколько привлекательны? Понимаете, какие мысли, какие желания вызываете?
— Да, осознаю, — без тени сомнения сказала я.
— А ведь я сначала не разглядел вас по-настоящему, — произнес задумчиво Нигай. — Не увидел, что вы из себя представляете.
— И что же я из себя представляю?
— Ценность. Большую ценность, — он улыбнулся. — А вы сомневались? Я ведь счел вас достойной стать моей женой. Забыли?
— Как же я могу забыть…
— Вы — можете. Вокруг вас всегда кто-то вьется, — ворчливо произнес он, делая вид, что ревнует.
Я вспомнила, что подумала о Нигае, когда только познакомилась с ним на Гебуме. Тогда он показался мне воплощением идеала мужчины. Высокое происхождение, безупречная мужественная внешность, власть, ум, манеры, эо-способности… Но не зря в первую же ночь после знакомства с ним мне приснился сон, в котором Нигай надевает на меня ошейник. Подсознание дало понять, что капитан опасен. Он может быть очень привлекательным и любезным, но никогда не стоит забывать, что я для него — очередной неприрученный зверек. Чередуя ласку и силу, он хочет меня приручить…
Я пошла дальше. Он последовал за мной.
— Вас смутили мои слова?
— Нет. Вы давно работаете с гибридами, капитан?
— Давно, — несколько удивленно ответил Нигай и уточнил лукаво: — Переводите тему?
— Да. Комплименты навевают на меня скуку. Так что давайте поговорим о том, что интересно нам обоим — о гибридах. Гетен рассказал, что вы были понижены в звании за то, что без ведома вышестоящих проводили опыты над захваченными гибридами и прочими слугами рептилоидов. Столь умный человек, как вы, не должен был совершать таких ошибок. У нас в ЦФ строго карают за нарушение закона.
— Если от цели меня отделяет закон, то я легко его преступлю.
— О! И вы не боитесь так высказываться?
— Нет. Меня не пугает риск, и тем более не пугает неодобрение. Я считаю, гибриды могут послужить на благо ЦФ и Союза. Если, конечно, найти безопасный и надежный способ управлять ими. Посредством имплантов, например. Тех самых, которых я испытывал на тхайнах.
— Так вот зачем вам были тхайны, — проговорила я, не сумев скрыть отвращения.
— Они подходящие объекты, — пожал плечами Нигай, ничуть не задетый моим тоном. — Крупные, умные, опасные животные. Вы меня ненавидите?
На этот раз остановилась я. И, посмотрев в его глаза, непроницаемые и гипнотические, ответила:
— Нет, не ненавижу.
Он кивнул, и, изучая мое лицо, протянул:
— Да, ненависти не вижу. Но вижу страх и отвращение. Вы меня не переносите. За то, что стер из вашей памяти воспоминания о допросе, за то, что накинулся на вас тогда, в палатке, за то, что убил тхайна… который был моим. Еще я упрятал вашего отца в тюрьму. Все перечислил?
— Нет, не все. Больше всего меня отвращает то, как цинично вы обращаетесь с животными и с гибридами.
Нигай иронически улыбнулся.
— Да, я жесток. Да, я циничен. Но вам ли, изучающей биологию, не знать, как все устроено в этом мире? Сильные особи теснят слабых. А я предпочитаю быть сильным. О, не смотрите на меня так! Думаете, это я, такой весь жестокий и злой, испортил вам жизнь? Но это не так. По-настоящему жестоко с вами обошелся Гетен, а вы были слепой дурочкой и позволили ему использовать вас. То, что я подчистил вам сознание и накинулся там, в палатке… вы тогда были для меня врагом, а я с врагами не церемонюсь. А тхайн… Если бы я тогда не убил его, он однажды набросился бы на вас и растерзал.
— Оправдываетесь?
— Нет, объясняю свою позицию. Мне не в чем раскаиваться.
— Тогда к чему все эти слова, объяснения?
— Я хочу, чтобы вы стали моей, — просто сказал капитан.
Я ожидала таких слов, и у меня был готов ответ. За время, пока мы летели, я успела сто раз все продумать и принять решение. Ужасное для гордости решение, болезненное, но спасительное для Тенка.
— Как раз об этом хотела с вами поговорить, — проговорила я, собравшись с духом. — Гибрид, который помог нам, Тенк, должен быть переведен из РО в ЦФ и отдан Гетену под опеку.
— Должен? — переспросил Нигай. — Уместен ли ваш командный тон, Кэя?
— Уместен. Вы меня хотите? Тогда платите. Цену я назвала.
Перемена в поведении Нигая была разительной и пугающей. Он толкнул меня к стене и рванул за ворот костюма. Ткань не разорвалась, но застежки расстегнулись, открыв плечи и полукружья груди, поддерживаемой бюстгальтером. Такое мы уже проходили… там, в палатке, где он пытался меня изнасиловать. Тело напряглось… но я даже не пошевелилась, когда он навис надо мной и зловеще проговорил в лицо:
— Я могу взять тебя прямо здесь, в коридоре, как ничего не стоящую девку. Я могу делать с тобой, что угодно, и сколько угодно, и никто не поставит мне это в упрек. Ты сама ни о чем не будешь помнить. Я сотру воспоминания из твоей головы, как и прежде, после того допроса… Ты назвала цену, но я никогда не платил за право пользоваться женским телом.
Я стояла, ни жива, ни мертва, и думала, что ошиблась. Разве можно с Нигаем договориться? Он же настоящий ублюдок… Но, глядя в его черные глаза, я поняла, что он не пытается завладеть моим сознанием, не воздействует, а просто смотрит. И, хотя я всем телом ощущаю жар вожделения, исходящий от него, он не продолжает…
— Вот этого ты ждешь от меня, Котенок? — проговорил он почти укоризненно. — Телом рассчитываешь откупиться? Ах, бедняжка, жертвуешь честью… — цокнул он языком, и, подняв руки, аккуратно застегнул расстегнувшиеся застежки на моем костюме. — Меня это не устроит. Я хочу тебя целиком, а не только тело. Я хочу, чтобы ты разделила мои принципы и цели. Чтобы стала моей женщиной.
— Многого хочешь.
— По-другому не умею. Между нами гораздо больше общего, чем ты думаешь. И… — он улыбнулся. — За помощью ты обратилась ко мне. Это о чем-то говорит.
— О том, что я дура.
— О том, что ты умница, — возразил он и отошел от меня. — Продолжим прогулку?
Я постояла еще немного вот так, упираясь спиной в стену, и подошла к Нигаю.
Дура я, или умница, станет ясно позже. А пока… пока что я иду на прогулочную палубу.
Когда я была в рабстве, мечтала о том, чтобы возвратиться в ЦФ. Но в ЦФ ничего для меня не поменялось, разве что хозяин сменился. Эти мысли угнетали, и потому настроение мое постоянно находилось на отметке «средне тоскливое».
Меня держали в специальном закрытом заведении на планете в той же системе, где находится Ланмар; Нигай привез меня в это заведение и больше не появлялся. Время я заполняла прогулками во внутреннем дворике, физическими упражнениями, просмотром фильмов и чтением книг, которые заключенным любезно предоставляли, дабы те не свихнулись от тоски. Других арестантов я не видела, и не имела возможности ни с кем общаться, поэтому допросам, «беседам» с военными и другими специалистами я радовалась — какое-никакое, а развлечение.
