в чёрные на удивление нежесткие волосы. Охотник прикрыл глаза от удовольствия. Наконец, она сдалась ему.
– Скажи еще! – хрипло выдохнул он, покрывая поцелуями её недавно израненную кожи спины. Ему хотелось, чтобы она забыла ту боль, что ей довелось пережить по его вине, хотелось заменить ту ласковыми касаниями.
– Вириан… – снова послушно повторила.
Ороти зарычал, сильнее стиснув девичью талию. Как же ему нравилось, как звучит его имя в её устах. Опрокинув невольницу обратно, лорд коснулся губами плоского живота и двинулся ниже.
Нарине только это и надо было.
Воспользовавшись свободой рук, она без промедления схватила вазу с прикроватной тумбы и ударила мужчину по голове. Тот рухнул, обмякнув на ней сверху. Кое–как выбравшись из под тяжелого тела, Нарина кинулась к выходу из покоев, но, по пути споткнувшись об его одежду, упала. На глаза попался кинжал, и схватив его на всякий случай, побежала к двери, но как бы не старалась, та никак не хотела открываться.
С кровати послышался глухой стон. Сердечко Нарины ухнуло и тут же заколотилось в бешенном ритме. Девушка медленно обернулась.
– Ах ты, тварь! – прошипел охотник, держась рукой за голову.
Его глаза налились красным цветом. Нет, не так. Они полыхали алым неистовым огнём. Мужчина был дико зол. Вскочив, он, немного шатаясь в стороны, направился к ней.
«Мне конец!» – подумала Нарина, прижавшись спиной к твердой поверхности двери. И в ужасе выставив кинжал перед собой, закричала: – Не приближайся ко мне!
Но Вириан и не думал слушаться, напротив, подошел вплотную, так что острие уперлось в его незащищенную грудь.
– Ну давай, убей… Чего же медлишь? – хрипло буркнул, с силой сжимая кулаки, да так, что побелели костяшки пальцев. Гнев немного утих, однако, дыхание было тяжелым и рваным. Уж чего–чего, а такого от своей пленницы он явно не ожидал.
– Ну же! – крикнул лорд и оперся руками по обе стороны плеч девушки. Та зажмурилась от его вскрика, руки сжимавшие оружие ходили ходуном. – Не можешь… убить это не так просто, малышка.
Нарина взглянула на него испуганными полными слёз глазами. Вириан мрачно хмыкнул и неожиданно шагнул вперед. Острое лезвие порезало кожу на груди, и из раны хлынула алая кровь. Пленница вскрикнула, выронив кинжал, тот с громким стуком упал на пол, и охотник откинул его ногой в сторону.
Затем прильнул к дрожащей девушке, прижимаясь к ней вплотную, пачкая своей кровью. Разорвал на клочки сорочку и следом подхватил её за ягодицы, заставив этим обхватить ногами его талию. А потом резко толкнулся вперед, сорвав с девичьих уст вскрик.
С изумрудных глаз срывались горькие слезы, они прочерчивали дорожки на коже, убегая вниз и смешиваясь с кровью лорда. Мужчина яростно, словно зверь, вбивался в строптивую пленницу, а та, закусив губу, лишь сжимала его крепкие плечи. И обнажив клыки, охотник впился в тонкую шею.
Нарина вскрикнула снова. С их уст в унисон срывались стоны: её боли, его наслаждения.
Вскоре достигнув разрядки, Вириан замер, сильнее вдавив невольницу в поверхность двери. А когда дыхание более менее выровнялось, отнес притихшую девушку на кровать, и растянулся с ней рядом. Отдышавшись, ухватил её за подбородок, заставляя посмотреть в свои тёмно–янтарные глаза.
– Все могло быть по другому, Рина… – произнес, смахивая большим пальцем слёзы с раскрасневшихся щёк. – Ты всё равно родишь мне наследника. Покорись мне.
И отпустив, Ороти прижал к себе её вздрагивающее от беззвучных рыданий тело, успокаивающе гладя по волосам и плечам.
«Никогда!» – подумала Нарина, проваливаясь в такой сейчас спасительной сон.
Глава 13
Чёрная бездна распростертая внизу так и манила. Девушка сидела на большом не ровном валуне у края обрыва окружённого горами, с которых срывали свои потоки водопады. С её волосами поигрывал ветер, подхватывая локоны своими теплыми порывами. Она сжала руками подол простой серой рубашки и шумно выдохнула.
Предрассветную тишину прорвал птичий крик, и следом рядом на корягу поваленного бревна приземлился огромный ястреб. Его желтые глаза–бусинки, внимательно всматривались в девичью фигурку, чей взор был устремлён вниз в глубокую тьму.
«Пора в путь Сориния…» – прозвучало в голове.
И девушка, словно очнувшись, перевела взгляд на стража. Его призрачный силуэт мерцал на фоне восходящего солнца, и протянув руку, она прикоснулась к пёстрым мягким перьям крыла. Только когда дух сам захочет, его можно коснуться, только тогда он становиться материальным.
– Да, пора в путь, – проговорила Рина. С кличем ястреб взмыл в небо, поднялась и девушка. Её изумрудные глаза последний раз обратились к виднеющемуся из–за горы мрачному замку. – Я же говорила, что уйду… глупый охотник.
Днем ранее.
Проснувшись утром в постели одна, девушка поспешила покинуть ненавистные покои лорда. Все здесь пропахло им. Его запах преследовал её: в воздухе, в волосах, на одежде. А поцелуи мужчины, словно клейма, до сих пор жгли кожу.
Сориния укуталась в одеяло и, опираясь на стены (так как все тело болело особенно низ живота), доковыляла до двери. Открыв её, сразу же натолкнулась на спины своих телохранителей–истуканов, те стояли не смея повернутся. Недовольно поджав губы, невольница просила позвать лекарку и вернулась обратно.
Спустя пару минут появилась Жанна с ворохом чистой одежды. На вопрос насчёт принятия ванны, девушка беспрекословно ответила – в своих покоях. Где потом долго и тщательно оттирала кожу до красоты, избавляясь от прикосновений охотника и его ненавистного запаха. Младшая целительница благоразумно не лезла с расспросами, за что Рина была ей благодарна.
Позже они сидели на балконе в мягких плетеных креслах, слушая мелодичное щебетание птиц в саду и болтая ни о чем. Попутно распивая чай с вкусной выпечкой. Лорд Вириан, как оказалось, ещё спозаранку взяв с собой небольшой отряд, куда–то уехал и когда вернётся не сказал. Но вроде как бы на охоту. И пленница от всей души пожелала ему там сломать себе шею, хотя слабо верила, что её маленькая мечта сбудется.
Жанна, жуя аппетитную сдобу, искоса поглядывала молодую госпожу. Та была хмурой и задумчивой, односложно отвечая на вопросы лекарки, которая старалась её хоть как–то развлечь.
Внезапно с гор донесся крик ястреба и Рина перевела взгляд на кружившую над обрывом птицу. Кареглазая уже не раз подмечала такие моменты. Наконец решившись, женщина с осторожностью спросила:
– Госпожа, вы ведь знаете этого ястреба? – и тут же наткнулась на настороженные изумрудные глаза, но тем не менее продолжила полушепотом: – Я ведь понимаю, девочка моя, как тебе тяжело здесь. С каждым днём ты увядаешь, словно цветок. Наш лорд очень жесток… и я не хочу, чтобы ты в итоге погибла. Ты стала мне как младшая сестра.
Жанна тепло улыбнулась, вызвав этими словами в душе невольницы прилив тепла. Наконец, она перестала ей «выкать», а ведь девушка давно об этом просила.
– И знаешь, я не вижу твоё будущее… со мной такое впервые, –
