в ожидании нового лорда из рода Еурустед…
Что ж. Видимо, вокруг черного дракончика никогда не появится пятнадцатый по счету луч. Какой там вензель у двора Арнеля? Впрочем, все равно.
Я выскочил за ворота и осмотрелся. В какую сторону лететь и где искать Амели, не имел ни малейшего представления, но кровь кипела и грозилась спалить меня изнутри, если я сдамся вот так просто.
Стражи позади меня появились бесшумно, они даже сняли гремящие части формы — остались в черных комбинезонах с капюшонами.
— Эй! — воскликнул, когда один из них схватил меня за плечо и развернул к себе. В следующее мгновение голову пронзила боль от удара чем-то тяжелым, и сознание уплыло в темноту.
В себя пришел, видимо, нескоро, потому что ноги затекли, я их практически не чувствовал. Попытался пошевелить рукой, и звон цепей, отразившись от стен, пронесся по помещению. Приоткрыл глаза и слабо застонал, вспоминая это место.
Подвальное помещение, выточенное в камне, всегда было сырым, потому что прямо под ним и вокруг него простиралось болото. Каморка метр на метр, одна из стен которой была решеткой из толстых железных прутьев такой искусной работы, что разогнуть их не хватило бы даже силы дракона. Впрочем, сбежать отсюда живым тоже не выйдет — болото не пересечь без вон того моста, который сейчас поднят высоко и находится на той стороне болота.
Зловонная жижа могла бы сойти за полянку, так как вся ее поверхность была затянута водорослями, которые очень уж походили на обычную траву. Но грязь, грозящая затянуть на дно все, что попадет в ее лапы, время от времени булькала и напоминала о безвыходной ситуации пленника.
В этой камере содержат самых опасных преступников мира, но они настолько редко бывают, что одной клетки вполне достаточно. Последние лет восемьдесят она и вовсе не использовалась, только в детстве отец приводил меня сюда, чтобы показать. Тогда мы шли очень долго, и я не запомнил дорогу. Сначала вошли в подземелье, вход в которое был закрыт железной дверью толщиной в метр, потом спустились по винтовой лестнице. Несколько коридоров, петляющих в разные стороны, отчего у меня тогда закружилась голова, и мы вышли в помещение с обычными клетками. Они тоже чаще всего пустовали, за редким исключением. Уже следом за этим помещением была пещера, пройдя которую, можно попасть сюда…
Я вскинул голову и посмотрел на самый верх, там, несмотря на полумрак, можно было отыскать взглядом круглый проход и ведущие от него вниз по стене ступеньки.
Несмотря на то, что вокруг клетки было болото, через которое невозможно перебраться, руки мои за спиной оказались скованы кандалами. Другой конец цепи толщиной с запястье был прикован к штырю в камне за решеткой.
Кричать бесполезно, никто не услышит. Оставалось только лечь и ждать. А еще невыносимо хотелось пить, в рот словно песка насыпали. Сколько же времени я здесь пробыл?
Откуда-то раздался звук, словно с потолка посыпались камни, а следом лязг металла. Стражи спускались по ступенькам, выдолбленным в камне, осторожно, боясь свалиться вниз из-за тяжести оружия, что им приходилось носить на себе.
Двое мужчин потянули за канаты, которые удерживали мост, и тот, со скрипом опустившись вниз, лег через всю поверхность болота. Стражников было четверо. Двое из них двинулись по мосту к клетке, двое остались по ту сторону, вытащив мечи из ножен. Я усмехнулся. Чувствовал себя как минимум предателем короны.
Один из мужчин отворил дверцу в клетке, второй дернул меня за руку, вытаскивая наружу. Стоять едва получалось, конечности хоть и стал чувствовать, но ноги словно кололи тысячи иголок, и ощущение это было не из приятных.
— Куда вы меня ведете? — хриплый голос был словно не моим. Стражники молчали. Проведя через мост, толкнули к ступенькам. Впереди меня пошли те двое, что ждали на этом конце берега, время от времени оглядываясь, проверяя, не сбежал ли.
Снова круглый зал, несколько коридоров, лестница, подземелье и комната с клетками. Воем отозвалась железная дверь, когда стражники толкнули ее, отворяя.
Под удивленными взглядами снующей по замку прислуги меня провели по коридорам замка, вывели в холл и буквально потащили за цепь в зал Советов. Ну, теперь хотя бы понятно, что в клетке я провел всего несколько часов. Только тогда отчего так хреново себя чувствую?
— Великолепный розыгрыш, отец, — выплюнул я, когда стражники оставили меня напротив длинного стола и отошли к выходу.
В зале Советов уже находились все: мой отец во главе стола, его преданный советник Грей Бомаль и его помощник Рауф Орзо. По левую сторону стола сидели: Хранитель прибрежья — Тразган Джозел; и служитель Храма Мироздания — Гриноран Цейк. Дракон рода палачей, Джехен Синон, стоял у окна. Взгляд его пробирал до костей, и меня всегда восхищала эта способность их рода — до сегодняшнего дня. Палачи редко присутствовали на заседаниях, и его присутствие именно сегодня несколько нервировало. Не сразу заметил в другом конце зала сидящих на диване Арнеля, Эву и девушку, лицо которой я помнил смутно.
Орнелия Роганро… Драконица, в которой течет кровь самых сильных Хранителей, но не самых симпатичных внешне. Девушка имела волосы цвета ржавчины, тонкие губы, уголки которых были всегда опущены, и глазки маленькие, словно бусинки. Не то чтобы я руководствовался именно внешностью в выборе невесты, и не будь у меня Амели, непременно бы женился на Орнелии. Наш союз был бы славным, на зависть всем, но не в этой жизни. Хотя бы потому, что мне жалко ее, ее пару, себя и свою пару. Амели страдать не будет, пока ее дракон не проснется, а вот я — еще как.
Я обвел взглядом всех присутствующих, вскинул голову и нарочито громко звякнул кандалами. Выглядел наверняка смешно, и отцу, прежде чем представить меня пред очи будущей жены, нужно было хотя бы дать мне принять ванну.
Рыженькая Виви зажарила колбаску с двух сторон и протянула мне, забрав мой прутик.
— Ты, наверное, не умеешь, — заметила она, кивнув на то, как я пытаюсь совладать с колбаской и прутиком.
— Да, не приходилось как-то раньше этого делать, — смущенно ответила я. Действительно, я за всю свою жизнь на кухне была несколько раз, и то по ночам, пока все спят. Уж точно не готовила и даже не видела, как готовят. Хедрик как-то звал меня помочь ему с пирогами, но мама запретила. Как
