— И переодень ее во что-то подобающее. Сейчас она…
— Вы похитили меня, — вновь напомнила я. — Прямо из кровати.
— И постель эта была не твоей, верно? — с отвращением уточнил Карл. — Глен забрал тебя из дома своего брата.
Мне помнилось, что у шерифа не было так много детей. Официально считалось, что у него с супругой был только один сын — Брок. Но на деле Карл оказался куда более плодовитым.
— Вы нарушили закон…
— Я тут закон! — сухо хохотнул шериф, запрокинув голову.
Невольно отметила, что он здорово постарел с того времени, как я видела его в последний раз. Вроде прошло всего ничего, но Карл поседел, кожа на шее стала дряблой. Его желтоватые зубы слегка разъехались и между ними темнели прорехи.
— Мы вернули свое, — продолжил он, не заметив отвращения в моем взгляде. Или сознательно его игнорируя. — Ты принадлежишь нам и теперь все на своих местах. А сейчас Мари отведет тебя в твою комнату.
Женщина ухватила меня за плечо и поволокла прочь, в глубину коридора. Я охнула, когда ее пальцы слишком сильно стиснули кожу.
— Не ерепенься, — глухо отозвалась Мари.
Я внимательно посмотрела на нее, чтобы оценить степень угрозы.
— Дернешься — я тебе зубы выбью, — флегматично пообещала она, вытаскивая из кармана деревянную колотушку.
Вместо ответа я кивнула, но ее руку с себя все же скинула.
— По лестнице наверх, — прозвучал приказ. — А там вторая дверь направо…
На электричестве тут явно экономили. Хотя в плафонах бра виднелись лампочки, свет нигде не горел, а ставни оказались закрыты. Однако в доме было чисто и совсем не бедно.
За тяжелой дверью оказалась комната с кроватью на высоких ножках, громоздким шкафом, креслом и столиком, на котором лежала стопка белья.
— Ванна вон там, — Мари указала на дверцу в противоположной стене. — Отмойся хорошенько. От тебя воняет.
Я недобро фыркнула, но спорить не стала.
— Выбраться не пытайся. Во дворе тебя Глен поймает. И вернет. Ясно?
— А второй? — спросила я.
— Мой муж? — нахмурилась женщина.
— Карл твой супруг? — удивилась я.
— Да.
— И давно?
— Уже почитай три десятка лет.
— Серьезно? — ошарашенно выпалила я. — Так сколько у него жен?
Я едва успела отшатнуться, когда моя собеседница попыталась ударить меня по щеке.
— Не смей говорить о нем плохо! — взвизгнула она, перестав походить на куклу.
Ярость взметнулась в ней, сделав живой и почти красивой. В этот момент воротник ее платья слегка сдвинулся и на шее блеснул шнурок, очень похожий на тот, что был и на моем горле.
— Ты ведьма, — догадалась я.
Мари нахмурилась и вновь ее лицо приобрело пустое выражение.
— Драконам нужны ведьмы. Чтобы потомство было годным, — пробормотала она, выходя, и закрыла за собой дверь.
Я осталась одна и тут же метнулась к окну. Оно оказалось зарешеченным, что ввело меня в ступор. Ну кто в здравом уме станет закрывать прутьями окно второго этажа жилого дома? Во дворе и правда вышагивал Глен. Словно почуяв мой взгляд, он резко запрокинул голову и уставился на меня со странным выражением голода и злобы.
Я попятилась, задернула штору и направилась в ванную. Смыть с себя грязь и впрямь показалось хорошей идеей.
* * *
Шкаф был пуст. На верхней полке лежал забытый кем-то носовой платок. А вешалки сиротливо покачивались в большом пространстве внутри.
Пришлось обратить внимание на стопку из ткани, лежащую на столе. Поначалу мне подумалось, что там были простыни и пододеяльник. Но сероватая ткань оказалась одеждой.
Мне приготовили странное платье, больше похожее на ночную сорочку. Широкое в подоле, с круглым вырезом ворота, обшитым колким кружевом — оно смотрелось на мне колокольчиком. Белья не нашлось и это нервировало больше всего. К этому странному наряду прилагался широкий пояс из шелка. Вещица казалась на редкость неуместной в комплекте с грубой рубахой. Переливающаяся ткань была украшена вышивкой из красных нитей и рубиновых крохотных бусин. Рисунок сложился в пламя, которое переливалось даже в скудном свете, что сочился из прикрытого шторой окна.
Дверь распахнулась и на пороге показалась Мари. Она придирчиво осмотрела меня и, кажется, осталась довольна. Хотя на ее безэмоциональном лице нельзя было что-то прочесть. Лишь губы ее перестали сжиматься в тугую прямую линию.
— Мне бы что-нибудь нормальное из одежды, — глухо сказала я.
— Где тряпка, что была на тебе? — женщина не обратила внимания на мою просьбу.
— Там, — я махнула рукой в сторону ванной.
Мари хотела пройти мимо, но не решилась оставить меня позади.
— Потом сожгу, — пробормотала она себе под нос и снова взглянула на меня. — Ты не дури, слышишь?
— То есть освободиться от сектантов не пытаться? — иронично уточнила я.
— Мы живем по заветам предков. Знаем свое место и тебе придется смириться, — с неожиданной страстью заявила мне аборигенка и подхватила пояс, который до того я бросила на кровать. — Тебе досталась великая честь.
— Неужели?
Сильными руками женщина развернула меня к себе спиной. И обернула поясом.
— Каждая ведьма проклята от рождения. Мы грязные от первого своего вдоха и ничем не может очиститься.
Пояс резко затянулся вокруг моей талии, сдавив живот. Была бы я сытой, то наверняка освободила желудок от такого давления. Но голод спас меня от подобной участи.
— Для ведьмы единственной радостью может быть служение высшей цели, — заученно продолжила женщина. — Каждая из нас должна уметь оказаться полезной высшему существу.
— Не уверена, что хочу знать, о ком ты говоришь, — произнесла я достаточно громко, чтобы быть услышанной.
— О драконах, — назидательно сообщила Мари. — Нам надлежит служить им. Только огонь драконов способен очистить наши души. Только их пламя может исправить нашу проклятую сущность…
— Хватит, — резко оборвала я женщину и отступила от нее.
Недовольно скривившись, я попыталась ослабить туго затянутый пояс, но не смогла этого сделать.
— Ты научишься, — усмехнулась Мари и в ее тусклых глазах промелькнули бронзовые блики. — Тебя воспитают. Выбьют из тебя всю дурь и…
— Меня тут бить собираются, — невольно содрогнулась, вспомнив шрамы на спине Рони. — Кто бы сомневался, что Карл и на мне будет отрываться.
— Карл не станет на тебя претендовать, — возразила ведьма. — Он готовил тебя для своего сына.
— Для какого из них? — со злой иронией уточнила я.
— Для того, кто не упустит свою добычу, — раздался голос от порога и я вздрогнула.
В комнату вошел тот самый парень, который тащил меня в дом. Он окинул меня кислым взглядом, уделив особое внимание царапинам на руках.
— Может стоит залечить? — угодливо предложила Мари. Но обратилась не ко мне, а к вошедшему.
— Добыча пострадала. В этом нет ничего постыдного для охотника, — фыркнул он и брезгливо посторонился собеседницы. — Проводи ее во двор, и я не буду недоволен, если у девки появится еще синяк-другой.
— Как скажешь, сын, — женщина довольно усмехнулась, повернувшись ко мне. — Твою невесту я с радостью научу смирению.
— Не перестарайся. Она должна быть в сознании.
С этими словами парень вышел и прикрыл за собой дверь. Я вдруг поняла, что он ни разу не посмотрел мне в глаза. Словно не видел во мне живого человека.
— Слушай меня внимательно, — начала Мари, вынув из кармана деревянную колотушку и обхватив ее крепкими пальцами. — Моему сыну досталась ты — порченая девка, которая грела чужую постель. Он примет тебя, потому что так решил его отец. Жаль, что годных ведьм не так уж и много и приходится связываться с такими…
Она едва не сплюнула на пол, как совсем недавно хотел сделать ее сын. Стало понятно, что ядовитая слюна — семейная особенность.
— Но ничего, я помогу Дену сделать из тебя достойного члена семьи. Ты сможешь питать его силой и принести сильное потомство. Хотя бы одного сына, который устроит Карла.
