Каждый склонен оценивать людей и их поступки исходя из собственного опыта. Так уж устроен человеческий организм и противостоять этому сложно. Полицейский, заметив, крадующуюся в темноте фигуру, завернутую в плащ, в первую очередь наверняка подумает, что перед ним преступный элемент. Ученый-натуралист, вышедший понаблюдать за поведением летучих мышей, скорее всего увидит в незнакомце коллегу, занятого исследованиями. Игроман, любящий спустить немного (а чаще много) наличных в покер, подумал бы, что человек идет в ближайший клуб, таверну или паб, чтобы избавиться от звонких монет, оттягивающих карман. Человек, страдающий от хронической бессонницы, мог бы предположить, что то вышел на позднюю прогулку его собрат по несчастью.
Чародей Туссет не был ни полицейским, ни преданным делу ученым, ни игроманом. Туссет был влюбленным. Этому состоянию традиционно сопутствует масса разнообразных симптомов разной степени привлекательности. Потеря аппетита, учащенное сердцебиение, сновидения, наполненные ликом возлюбленного (или возлюбленной, как в случае Туссета) или же невозможность уснуть в принципе и еще множество других больших и малых приятностей и неприятностей.
Среди важнейших симптомов этого заболевания важно отметить желание регулярно лицезреть любимое лицо и прочие вожделенные части тела. Влюбленным обычно мало портретов или фотокарточек. О нет, для полноценного лицезрения им необходим объект целиком, во всей его реальной или воображаемой красе. Гонимый именно таким желанием, чародей Туссет покинул этой ночью свою уютную теплую спальню и не менее уютную теплую постель. Некоторые назвали бы подобное нерациональным и странным поступком одержимого чудака. Ну что же, возможно, эти некоторые будут правы. Также возможно, что они просто никогда не были влюблены. Посочувствуем же бедолагам и посмотрим, что же произошло ночью с чародеем.
Итак, Туссет, как любой порядочный влюбленный, предвкушал встречу, летел на крыльях любви и… и, пожалуй, других не менее важных чувств. Кто сказал, что возбуждение не способно окрылять?
Туссет плыл, летел и мчался. Делал он это быстро, но осторожно. В конце концов, наткнуться на кого-нибудь темной ночью, прошмыгивая в спальню одной из фрейлин дофины, не самое лучше, что может случиться с человеком. Именно поэтому, заметив какое-то движение в конце коридора, Туссет юркнул в нишу и замер на месте.
Существует немало теорий о том, как устроен и как работает мир. Одна из этих теорий называется эффект наблюдателя и предполагает, что обычное наблюдение явления неизбежно меняет это самое явление. Относительно явления сказать сложно, но наблюдателя это точно меняет. Кроме того, не будем забывать, что результаты наблюдений зависят от личности наблюдателя. Стой в том коридоре кто-то другой, он бы пришел к иному выводу и совершил бы иные действия, но там был Туссет. Влюбленный Туссет с трепещущим сердцем и всякими там дрожащими от предвкушения коленками. И даже сквозь дрожь этих коленок он сумел расслышать в собственной голове мысль, гласящую что-то вроде: «Хм. Интересно, кто это там крадется в ночи? Уж не мой ли это собрат по цеху спятивших от любви чудаков?». Подобное не всегда притягивает подобное. Порой оно просто замечает подобное там, где совершенно непохожий объект. Фигура на том конце коридора не была любовником, крадущимся к даме сердца.
Любопытство не порок, а скорее болезнь. Порой она приводит лишь к оторванным носам, порой заканчивается смертью очаровательных пушистых существ. Впрочем, поговаривают, что та кошка все же воскресла*. Туссету, однако, не так повезло.
Ведомый любопытством, он прокрался за незнакомцем, желая подсмотреть, кого из дам тот навестит. В конце концов, хорошей сплетней всегда можно поделиться с возлюбленной. Ей наверняка будет интересно узнать первой такую горячую новость.
К немалому удивлению чародея, фигура прокралась прямиком к апартаментам дофины Коры и, постучав определенное количество раз, скользнула было внутрь.
Человеческие тела неуклюжи, неловки и способны подводить своих обладателей в самый неподходящий момент. Тело Туссета, подглядывавшего из-за угла подвело его в роковое для чародея мгновение. Попытавшись высунуться чуть подальше и рассмотреть загадочного визитера, Туссет неловко поставил ногу и отчетливый звук каблука, стучащего о пол, раздался в ночной тиши. Человек, стоящий в дверях комнат дофины Коры замер, оглянулся и…
Очаровательная фрейлина не дождалась той ночью своего чародея. Любой придворный знает, что лучше всех хранят секреты мертвецы. Туссет никогда не сможет выдать чужую тайну.
___________________________________
* известная англоязычная поговорка гласит: «от любопытства кошка умерла, но, удовлетворив его, она воскресла». Так что не спешите осуждать любопытных и хоронить кошку.
Глава 20.
- Что дальше? – поинтересовалась я у короля.
Скучнейшее заседание правительства наконец-то закончилось, и его величество вновь оказался в моем распоряжении. Ну, то есть, под моим бдительным и неусыпным присмотром. Я ведь здесь не для того чтобы получать удовольствие от общения с королем, а исключительно для его защиты. В конце концов, это моя миссия во дворце и забывать о ней я не стану, даже если у объекта потрясающие глаза, глубокий низкий голос и сильные аккуратные руки, способные одинаково ловко управляться и с пером, и со шпагой. К слову, в последнем мне сегодня предстоит убедиться, насколько я помню.
- Мы заслужили перерыв, Ева, - легкомысленно подмигнул монарх. – А посему дальше у нас встреча с дофиной и обед.
- Хвала Бригитте, - пробормотала я.
Разумеется, обрадовалась я не встрече с дофиной. О, нет. Просто есть хотелось ужасно. Совещание с министрами оказалось долгим и нудным. Все же политика не для меня, не зря я от нее столько лет в стороне держалась. И так ведь понятно, что сельское хозяйство это хорошо и крестьянам надо помогать, магия это будущее, так что магическую науку необходимо поощрять и гранты всякие выдавать, а дороги вообще крайне полезная вещь, на которую денег жалеть не стоит. На практике же все эти простые и очевидные вещи сопровождаются долгими спорами и бесконечными аргументами и ссылками на законодательство, ведь в деле замешаны деньги, а чем больше денег, тем больше споров.
- С послами, - разбил мои радужные надежды король.
- Как с послами? – недовольно переспросила я.
- Торжественный обед, затем подпишем договоры и отправим гостей восвояси.
Конечно, радует, что все это скоро закончится, но, признаться, мысль о еще одном торжественном обеде не вызывает у меня ничего кроме легкой головной боли.
- Опять весь этот церемониал и в четыре раза больше вилок, чем нужно порядочному человеку.
А вдобавок нужно будет следить за его величество еще пристальнее обычного, потому что всяким там зарубежным делегациями я доверяю еще меньше, чем придворным и слугам.
- Зато если на меня нападут, ты всегда сможешь отбить мою честь при помощи столовых приборов, - оптимистично заметил король.
***
Дофина Кора ухитрялась игнорировать меня столь показательно, что не заметить это было невозможно. Я где-то слышала, что тигры умеют смотреть не на людей, а словно бы сквозь них. Ни на что не хочу намекать, но, кажется, наследница престола нашей страны – тигр.
- Я так рада видеть тебя, кузен Аргент. Удивительно, что ты не навещал меня столь долгое время, - сияя безупречной улыбкой, процедила дофина. – Видимо, какие-то незначительные и жалкие мелочи отвлекали тебя.
Она сделала паузу, достаточную, чтобы все присутствующие – к счастью, в гостиной дофины были лишь мы с его величеством, сама дофина и донна Серитер – поняли, какие именно мелочи отвлекали короля.
Ах, ну почему же дети такие сложные существа? И есть ли вообще период, когда они приемлемы и не заставляют твой мозг кипеть? Новорожденные это сплошные хлопоты, потом они начинают ползать и снова хлопоты, трехлетки обожают вопросы и мучают ими родителей все время, когда не спят. Так продолжается лет до шести. В шесть дети отправляются в школу – благо сейчас начальное образование доступно и обязательно для всех детей нашей страны – и родители начинают мучительно вспоминать буквы и цифры. Потом чадо вырастает и начинается подростковый возраст. Сплошные эмоциональные качели, первые влюбленности и неуверенность в себе. Сомнительная радость для родителей. А потом дети вырастают и… в общем, там, дальше ничуть не легче.
