Вот как, значит… Орионская сторона уверена, что мы все слуги рептилоидов, а центаврианская сторона — что я воздействовала на гибрида и поэтому смогла спастись. И никто никогда не поверит в правду. Да и не нужна им правда…
Не желая разубеждать Нигая, я протянула:
— Поздравляю, верно. Только вот с Риганом мы не были любовниками. Я бы никогда не снизошла до такого, как он. Но, в общем, он был мне симпатичен и мне жаль, что он умер. — Говорить о Ригане, лгать о Ригане было слишком больно, и, опасаясь, как бы эмоции меня не выдали, я поскорее перевела тему. — Кстати… Тогда, на базе, ты проник в мое сознание и напрямую получил все ответы на вопросы. Что сейчас мешает поступить тебе так же? И что другим, в том чудо-заведении, в котором я провела месяцы, мешало так сделать?
— Я обещал тебе защиту и выполняю свое обещание. Никто тебя не тронет. Ты в безопасности со мной.
В безопасности! Надо же! Второй раз за время разговора мне захотелось грубо послать Нигая в далекое грязное путешествие… но я снова сдержала этот порыв. Пока Тенк не перейдет под опеку Гетена, я не позволю себе ничего лишнего и буду паинькой.
— Надеюсь, понимаешь, что после того, как ты обошелся со мной, с Улыбашкой, с моим отцом, я не смогу тебе довериться.
Он серьезно ответил:
— Прежде ты знала меня как врага. Теперь у тебя есть возможность узнать, какой из меня друг.
— Я использую эту возможность. Лучше быть тебе другом, чем врагом. Способствует более долгой продолжительности жизни.
Нигай рассмеялся и добавил:
— Моя дружба способствует не только большей продолжительности жизни, но и повышению ее качества. И ты убедишься в этом, Котенок.
Посмотрим…
Нигай пообещал, что с ним я буду в безопасности. Естественно, я не поверила, но и терзаться бесполезными мыслями о том, что нахожусь в компании высокородного ублюдка и живу за его счет, перестала. Он мне нужен. Пока что… Так что, оставив лишние мысли, я решила заняться делами.
Для начала нужно было убедиться, что я здорова и физически, и психически. Несколько посещений частной клиники, специализирующейся на восстановлении жизненной энергии, пара сеансов медитации в Доме Жизни, хорошее питание и продолжительные прогулки сделали свое дело. Я перестала вздрагивать из-за каждого шороха, наладился сон, а убеждение, что дальше все будет хуже, и что я все глубже увязаю в неприятностях, сменилось жаждой деятельности.
Вторым важным делом было получение статуса гражданки 1-й категории. Я не была уверена, что Нигай станет помогать и в этом, ведь мое ущемленное гражданское состояние только ему на руку, но капитан согласился безо всяких возражений.
Так что довольно скоро мы оказались на Ланмаре. Глядя в окна аэрокара на знакомые пейзажи, я с удивлением признала, что ничего не ощущаю. Ланмар был моим домом двадцать семь лет — всю жизнь. И вот я здесь после долгой отлучки, а сердце не екает, словно я всего лишь посетила очередную планету.
— Рада оказаться дома? — спросил Нигай.
Такой простой невинный вопрос, а я от раздражения готова зубами скрипеть. Мало ему, что я "сдалась", он хочет еще и в душу залезть!
Я, как и все центавриане, с малых лет умею держать чувства под контролем, но и Нигай центаврианин, и умеет различать малейшие оттенки эмоций и фальшь. Когда мы не говорим о делах — о том, например, когда Тенка доставят в ЦФ — ведем отстраненные беседы о погоде, о политике, о пользе медитаций.
Капитан ни к чему меня не принуждает, не говорит ничего такого, что может расстроить, и держится, как идеальный высокородный гражданин ЦФ, который хочет завоевать расположение девушки… Но при всем внешнем спокойствии между нами так и искрит.
— Котенок, — произнес он, напоминая о себе. — Задумалась?
— Да. Есть, о чем подумать. О чем ты спрашивал?
Он улыбнулся и повторил:
— Рада оказаться дома?
— Нет.
— Нет? — удивился он. — Ты выросла здесь.
— И все же ничего не чувствую. Наверное, я потеряла «чувство дома», когда ушла из Рода.
— Я тоже потерял это чувство. Давно. Но не сожалею об этом. Я везде себя чувствую, как дома.
— Тебе повезло. А я вот везде себя чувствую чужой.
— Что за упаднические настроения, Кэя? — возмутился он шутливо, и нажал на кнопку, чтобы окна закрылись. Во время разговора с капитаном Нигаем надо смотреть на капитана Нигая, а не в окно. — Сегодня отдохнем после перелета, а завтра займемся делами. Дел у нас много, и все интересные. Совместим приятное с полезным: покажешь мне свои любимые места в своем городе.
— Хорошо, — отозвалась я без воодушевления.
— Это не приказ, Котенок. Если не хочешь, заставлять не буду. Или ты все еще ждешь от меня чего-то ужасного?
Я ничего не ответила. Правда очевидна, а лгать не хочется…
Когда я ушла из Рода и переоформлялась, меня безжалостно гоняли из одного учреждения в другое, и я практически жила в очередях. А те кошмарные собеседования для личного дела? На меня тогда служащие с таким концентрированным презрением смотрели, словно я преступница вселенского масштаба, а не невинная (почти!) девушка, ушедшая из Рода.
Но в этот раз со мной был Нигай, и он устроил все так, что я не стояла в очередях, не доказывала свою финансовую состоятельность и психическое здоровье — я вообще ничего не доказывала. Мои документы приняли сразу, без задержек, и сразу назвали дату, когда они будут готовы. Я не стала спрашивать у Нигая, как он все это провернул, был ли подкуп, или звонок нужному человеку, лишь отметила про себя, что не ошиблась, назвав его имя тому майору с РО. Пока что Нигай — мой билет на свободу и в сытую жизнь. А о том, что делать дальше, подумаю, когда выполню обещание, которое дала Тенку.
Когда приняли документы, капитан настоял, чтобы мы отправились отпраздновать это событие. Я отказалась, сказав, что нет настроения.
— Вынужден настоять, Котенок, — возразил Нигай с очаровательной улыбкой. — Погода прекрасная, и столик в ресторане уже забронирован.
Я подумала, насколько привлекательным его делают порода, внешность, мужественность и галантность. Жаль, что это все напускное, и на самом деле он просто жестокий заносчивый цвин.
— Ну же, соглашайся, Кэя.
Я сдалась, потому что, по сути, мне было все равно, что делать, и спорить не хотелось. Но меня ждал еще один сюрприз… Нигай эдак задумчиво на меня посмотрел и заявил:
— Тебе нельзя идти в этом.
Я равнодушно окинула взглядом жемчужно-серый брючный костюм, который надела сегодня, посмотрела на туфли. И костюм, и обувь были дорогими, хорошо смотрелись и очень даже подходили для того, чтобы пойти в них в ресторан.
— Чем плох костюм? — спросила я.
— Он хорош, но не подходит. Надеть нужно что-то новое. И женственное.
Я напряглась. С того момента, как получила свободу, меня всем обеспечивал Нигай. Проживание, еда, поездки, перелеты, одежда, обувь, косметика… Я старалась относиться к этому как можно проще. К тому же Нигай не дарил украшений, изысканного нижнего белья, платьев. Вся одежда, которую он покупал, была простой, неброской, необходимой. И все это, чтобы я не чувствовала себя содержанкой… Он не хотел меня расстраивать.
— Хорошо, надену что-то другое, — безразлично сказала я.
— Заедем в магазин, подберем тебе что-нибудь приличное. И еще, Котенок, я хотел бы настоять на макияже. Ты, конечно, прекрасна и так, но…
— Понимаю, — кивнула я, и едко добавила: — Блистательный капитан Нигай не может себе позволить появиться в обществе с не накрашенной женщиной в брючном сером костюме.
— Не в этом дело.
— А в чем?
— Поймешь позже, — загадочно проговорил он.
Я ничего не ответила, и всем своим видом дала понять, что мне все равно.
Девчонкой я мечтала о том, что появлюсь однажды в каком-нибудь респектабельном месте, где собираются центаврианские сливки общества, красивая и надменная, в компании с самым-самым лучшим мужчиной во вселенной, и все замрут, увидев нас, от восхищения… или зависти… Мне тогда хотелось, чтобы мной восхищались, и чтобы все в Роду Унсури, особенно отец, поняли, что никакая я не вторая кровь, а первая. Первая — и самая лучшая! Достойная шикарных нарядов и лучших мужчин!
