Луистер вновь обратил свой взгляд на меня:
— Если кто-нибудь из эльфов заинтересуется тобой, не отказывай и раздвинь ноги по первому требованию.
Герцог Руэмар скривился:
— Надеюсь, вы не забудете то, о чём мы договаривались…
— Не волнуйтесь. Если ваша дочь сумеет добыть мне победу над эльфами, мы породнимся. Как-никак прежняя моя невеста и её отец скоропостижно скончались.
Больше ничего ценного мне узнать не удалось. Люди даже не потребовали снять ментальный щит, видя, что эльфы уже подают признаки нетерпения и в любой момент готовы прервать разговор.
Принц просто приказал мне держать ментальную защиту, сделать всё нужное для выполнения его приказа и отпустил.
***
Я чувствовала себя подмастерьем алхимика, которому вручили в руки огромный пузырь со взрывоопасной смесью. Одно лишнее движение — и всё вокруг займётся огнём, который не потушить обычной водой.
Так и я шла к Альвэйру и остальным эльфам, неся неведомую магическую заразу внутри.
«Жук» излучал довольство.
Он был уверен, что захватил моё тело полностью, но магия не дала ему пробраться глубоко. Песчинки волшебного металла засели в правой руке, невидимые глазу, но опасные, будто смертельный яд.
Я почувствовала прикосновение к ментальному щиту. Неведомый эльф попытался прощупать мою защиту, чтобы понять о чём я говорила с людьми.
Только не сейчас. Ещё одного боя я не перенесу.
Не знаю, что предпринял бы волшебник, но Альвэйр, уловив мои страдания, шагнул навстречу и предложил руку. Я приняла её, силясь сделать вид, что ничего не случилось — Луистер всё ещё наблюдал за мной.
— Уведите меня отсюда, — одними губами шепнула я.
Мужчина коротко кивнул и, подозвав неизвестного мне мага, увёл прочь от лишних глаз под сень деревьев.
Мимоходом я отметила, что воины Дома вереска рассеялись вокруг, чтобы следить за территорией.
— У вас хорошая защита, госпожа, — одобрительно ответил волшебник, после того, как проверил меня. — Думаю, у людей не было и шанса ничего сделать вам.
Я вымученно улыбнулась, отсчитывая мгновения до его ухода. Не могла я говорить о произошедшем при постороннем.
Мы вместе с Альвэйром смотрели в сторону удаляющегося мага, когда я услышала чуть хриплый голос супруга:
— Что-то случилось. Нас обманули. Но я не понимаю, как?
Мне показалось, что в чёрных глазах мелькнул призрак страха и почти неуверенности. Будто эльф боялся моего ответа. Я смутно догадывалась, что Альвэйр страшится не кого-то, а за меня, и даже сейчас это знание приносило мне искорку радости, но…
Я тихо вздохнула и поняла, что время настало. Нельзя было рассказать о хитрости Луистера и утаить о дикой магии.
А раз уж пришла пора говорить об этом, не имеет смысла молчать и о большем. О том, кем я была с самого рождения.
Чтобы Альвэйр сумел мне помочь, он должен узнать всё.
И не захотеть после этого убить меня.
Глава 42
Дождь продолжал накрапывать всё время, пока я говорила. Мои волосы и плащ потяжелели от влаги, пальцы замёрзли, голос чуть подрагивал от холода и волнения.
Не знаю, когда Альвэйр расстелил свой плащ на траве и усадил меня — я не заметила этого, погружённая в воспоминания. Его шлем лежал чуть поодаль, и пожелай я того, могла бы коснуться причудливого тёмного металла.
Он молчал, пока я рассказывала, кем была. Как жила среди людей, отваживая от себя женихов и скрывая свою силу.
Как приняла наследие матери.
Как превратилась сначала в чешуйчатое чудовище, а затем в красавицу по прихоти силы.
Как травила себя настойками, чтобы скрыться от пристальных взглядов.
Как встретила его. Там на поляне. И не смогла прочитать чувств.
Альвэйр молчал. Кожа эльфа блестела от мельчайших капелек дождя, тёмные пряди волос прилипли ко лбу и шее. Смотря на его застывшее прекрасное лицо, я как никогда ощущала чуждость эльфов для людей.
В силах ли были мы понять друг друга?
Лишь после того, как я рассказала о своём проникновении в его башню и о том, что сотворил Луистер, он промолвил:
— Почему вы говорите об этом сейчас?
— Пока мы не вернулись в ущелье. Возможно то, что поместил в меня Луистер, таит в себе и другие секреты. Я не хочу подвергать остальных опасности. И… я не знаю, как поступить. Стоит ли мне попытаться убрать эту мерзость прямо сейчас? Или мы можем использовать её, чтобы больше узнать о силе и способностях принца?
Я говорила совсем не то, чего желала. Ведь и без того, что сделал принц, я собиралась рассказать обо всём Альвэйру. Просто не могла решиться.
Но и он хорош. Почему задаёт именно те вопросы, на которые сложнее всего дать ответы. Разве то, что задумал Луистер не важнее?
Он медленно поднялся и встал чуть поодаль.
— Вы пробовали воздействовать на меня?
— Никогда! — я вскинулась и впервые за время моей исповеди взглянула прямо ему в глаза. Я видела своё бледное отражение в совершенной черноте. Мои глаза казались испуганными и несчастными. Неужели такой он видел меня? — Сначала, не скрою, у меня были такие мысли… Но отчего-то я не могла не то, что воздействовать на вас, но даже уловить чувств. А затем…
Он замер, возвышаясь надо мной. Его огромная фигура заслонила серое небо, полное хмурых туч и дождя. Тревога билась в груди, смешиваясь со смятением — я не могла отвести взгляда от его прекрасного лица, длинных мокрых волос и плеч, скрытых под облегчённым доспехом.
— Что было потом?
— Я испугалась.
— Чего?
— Того, что могу прочитать.
Странное выражение промелькнуло на его лице и исчезло. Но когда он присел напротив меня, в голосе его не было равнодушия:
— Что же мне делать с вами, Эльрис?
Я вздрогнула от его близости.
— Я могу отпустить… вас. Мы можем развестись прямо сейчас.
Это была правда. Обычно по законам эльфов на расторжение брака супругов требовалось разрешение жреца, но бывали случаи, когда позволялось развестись гораздо проще. Просто произнеся одну фразу: «Я отрекаюсь от тебя». Нужна веская причина для такого расставания, но наш случай мог бы быть таким.
— И вы уверены, что я оставлю вас после этого в живых?
— Да.
— Какая самоуверенность, — мне слышалась горечь в его ответе.
— Если бы вы действительно хотели моей смерти, я бы была давно мертва.
Губы эльфа гневно изогнулись, но мне показалось, что злится он не на меня.
— Значит, вы чувствовали, когда я… касался вас.
Жар прилил к лицу. Я поняла, что он имел в виду. Те мгновения, когда эльф, пользуясь нашей связью, проникал внутрь… моей души. Для него это, возможно, было ерундой, но меня будоражило не хуже хмельного вина. Полная открытость ему, какую я ощущала в те секунды, была одновременно болезненной и приятной.
Лицо Альвэйра заледенело — словно именно его разоблачение стало самым сильным ударом, а не то, что я — менталист и адепт дикой магии.
— Прощу меня простить. Я вёл себя недостойно.
Извинение от кого-то подобного Альвэйру стоило многого, но отчего-то мне стало больно. Будто то, что он попросил прощение за мгновения нашей духовной близости, возводило между нами непреодолимую стену.
— Остальное мы обсудим позднее. Куда важнее убрать эту тварь из вашего тела.
Мне хотелось услышать, что эльф думает теперь обо мне. Считает ли, что я предала его доверие или поступила правильно. Но Альвэйр молчал, взгляд его был непроницаем, а наша связь плотно перекрыта, словно он хотел наверняка укрыться от меня.
Горько. Но не самый худший исход.
— Мы не воспользуемся этой возможностью?
Альвэйр прохладно улыбнулся:
— Я не буду рисковать, позволяя артефакту принца и дальше находиться внутри вас. Подумайте сами, что случится, если во власть Луистера попадёт менталист, владеющий дикой магией? Если вам нужна помощь, я могу попросить о ней… но предпочёл бы не делать этого. Если подпустить к вам мага, велика вероятность, что он узнает слишком многое.
