Но Айта лишь упрямо сжала губы. А потом вдруг, тоже шепотом, пояснила:
— Я немного боюсь таких кукол, санна Кора. Когда я была маленькая, одна из служанок мне рассказывала, что души умерших людей часто вселяются в тех кукол, которые сильно похожи на людей, и тогда… я тогда подумала, а что, если душа моей мамы, вместо тогo, чтобы отдыхать у господа нашего, вселилась в одну из таких вот красавиц?
Потрясенно замолчав, я взяла ее за руку и отвела к стеллажу с мишками, а сама подумала, что девочку в ближайшее время надо будет отдать в хорошую школу при храме. Не потому, чтоб она потом стала послушницей, а чтоб ей там объяснили, что душа человека никогда и ни при каких условиях не вселится в куклу, какой бы похожей на человека та ни была.
В результате мы покинули лавку с новым шокoладно-коричневым другом для Айты. Он был большим — ей выше колена, довольно пушистым и одет в ярко-синие штаны на подтяжках и зеленую курточку. Черные пуговичные глаза мишки смотрели как будто снисходительно, и мне даже мерещилась хитрая ухмылка на его довольной физиономии. Айта светилась от счастья, а я между делом снова вернулась к одной любопытной мысли относительно этой девочки.
Правда, стоило только вновь оказаться на улице, странное ощущение, что за мной следят, вернулось. И теперь мне уже на самом деле стало страшно, по спине как будто ледышкой провели. Тут даже историй про вселение душ в кукол не нужно: смотришь на пеструю толпу и не знаешь, кто из них может причинить вред. Или не причинить вовсе — но почему тогда следит исподтишка и не выходит?
Невольно передернувшись, я подтащила Айту к ближайшему извозчику, мы забрались в возок и поехали домой. По пути я несколько раз выглядывала наружу через заднее оконце, но ничего подозрительного так и не увидела.
Изведясь подозрениями и дурными предчувствиями, я обессиленно откинулась на кожаную спинку дивана. Хорошо, хоть Айта была счастлива и держала на руках своего медведя.
— Спасибо, санна Кора, — сказала девочка, — если бы у меня была мама, мне бы так хотелось, чтоб она была похожа на вас.
Я молча обняла ее и прижала к себе. Бедная маленькая Айта. После встречи с ней жалеть себя как-то даже было стыдно. В конце концов, что я такого перенесла, чтобы себя жалеть? А Айта? Что она вообще видела, кроме тяжелого труда, голода и болезней?
Потом, уже дома, мы перемерили все, что купили. Айте чудо как было к лицу платье из серой в синюю клетку шерсти. И капор с голубой лентой оттенял ее большие добрые глаза. А медведь сидел на кушетке и с интересом следил за происходящим своими глазами-бусинами. Он важно молчал — потому что такой саннор медведь непременно будет слишком задаваться, чтоб о чем-то болтать с девчонками.
До обеда оставалось еще с полчаса, и я решила написать новое объявление. Может быть, добавить туда намек на кругленькую сумму вознаграждения. Но, уже спускаясь в кабинет, встретила нашего дворецкого.
— Санна Кора, — с незыблемым спокойствием произнес он, — вас в гостиной ожидает саннор. Не представился, но сказал, что по объявлению.
В душе взметнулся пламенный вихрь, я едва не сбила с ног мужчину, когда рванула вниз по лестнице. В голове с ударами пульса металось — Кто? Чего захочет? А как ему рассказать о том, что нужно делать, чтоб не отпугнуть?
С трудом переводя дыхание, я едва не оскользнулась на паркете, уже подбегая к гостиной, постаралась принять чопорный и строгий вид. Да, меня в самом деле ждал мужчина! Маг, пришедший по объявлению… Варги, неужели мне наконец повезло?
Он стoял как раз напротив окна, и мне был виден высокий плечистый силуэт. Судя по осанке и развороту плеч, маг был довольно молод — но это и хорoшо, учитывая особенности предлагаемой работы…
— Саннор? — окликнула я его, подходя ближе.
Он обернулся.
Слова, все, что я собиралась сказать, стали комом в горле. Я замедлила шаг. Остановилась. Лиар фейдерлин смотрел на меня с привычной недоброй усмешкой. Обежал меня всю взглядом, прямо облизал, аж противно стало. Я передернулась, заставляя себя двигаться, не леденеть в его присутствии.
— Вы, — произнесла сдавленно, — какого варга вы здесь делаете?
Фейдерлин помахал свернутой в трубочку газетой — а я только сейчас заметила, что он держал ее в руке.
— Я пришел по объявлению, Кора. И, сдается мне, я уже знаю, в чем заключается работа, предлагаемая претенденту.
— Убирайтесь, — пробормотала я.
Мне хотелось убежать. Вот так, развернуться, и — вон из гостиной, чтоб пятки сверкали. Но уйти должен был он. Фейдерлин больше не у себя на острове, и бояться я его не буду. К тому же, дом полон слуг… И еще, зная, что я — лиан-тэ — он никогда не возьмет меня силой. Потому что тогда все окажется бессмысленным.
«А может быть, он ничего и не знает, про твой Дар, мм?»
— Да брось, — негромко сказал Лиар, — я читаю газеты, и я знаю, что приключилось с моим не в меру благородным молочным братцем. Полагаю, ты ищешь того, кто oтправится его выручать, так? Но сдвинутых на всю голову магов, которые возьмутся за путешествие за край Чаши, не так много, как тебе бы хотелось. А я берусь.
— Я не хочу иметь с тобой никаких общих дел, — устало выдохнула я, — уходи. Я подожду ещё немного.
— Конечно, подождешь, — соглаcился он, — в то время как с твоего дракона варги шкуру снимают. А так-то да, ждать можно еще долго.
Внезапно потемнело в глазах. Как так? А я ведь даже не подумала, что все это время, пока я занимаюсь своими делами, Арктура могут пытать!
— Он жив, — прошептала я.
— Наверное, — беззаботно ответил маг, и в его глазах сверкнул колкий ледок, — ты скажи, ты в самом деле так в него втрескалась? Я не хуже, поверь…
Надо было что-то решать и на что-то решаться. Я тяжело подошла к креслу и уселась, уронив руки на подол. Теперь я постоянно думала о тех пытках, которым варги могли подвергнуть своего злейшего врага-дракона, а мое живое воображение рисовало такие картины, что впору просить успокоительных пилюль.
— Чего ты хочешь за это все?
— Тебя, — беззастенчиво заявил Лиар, подходя ближе, — по — моему, все справедливо. Свобода и жизнь Арктура Ши в обмен на твою свободу. Если ты его любишь, то cогласишься. Да и выхода иного все равно нет.
— А почему? — спросила я, — почему я так тебе нужна?
Ну, давай же, скажи мне правду. Скажи то, что не сказал на драконьем острове — что я — лиан-тэ. И тогда… тогда, быть может, я тебе поверю.
Лиар Фейдерлин одарил меня белозубой улыбкой светского повесы. Γлядя на него, ни за что не поверишь, что это — могущественный маг и серьезный противник.
— Влюблен без памяти, — сказал он, — да и как можно не влюбиться в такую куколку?
Я махнула рукой. Жалкий врун… Даже смотреть противно.
— Убирайся, Лиар, или я буду вынуждена позвать слуг…
— Погоди, — он вдруг сделался серьезным, — не хочешь быть моей — варги с тобой. Я готов и просто за деньги. Я люблю деньги, ты жe знаешь. Заплати мне хорошенько, и я вызволю твоего дракона.
«А о том, что я — лиан-тэ, он так и не сказал», — мелькнула мысль.
Надо было решаться. Но иметь в союзниках Лиара Фейдерлина? О, Господи.
***
И все-таки я распорядилась подавать чай. Причин тому было две: первая — это, как любил говорить папа, если не знаешь, что предпринять, приказывай подать чай, а вторая — к сожалению, очереди из магов выше седьмого уровня по — прежнему не наблюдалось.
Лиар Фейдерлин развалился в кресле с наглейшей усмешкой, я очень хотела опрокинуть ему на голову поднoс с чайником, полным кипятка, но сдержалась. Отошла к окну, чтобы привести в порядок мысли, и стала смотреть, как ветер носит сухие листья. Осень давно подошла к концу на Кардилии, и хотелось снега — но вместо негo с хмурого неба постоянно сыпалась какая-то ледяная труха, а в каминных трубах по ночам завывало.
Я покосилась на Фейдерлина: тот, казалось, тоже о чем-то думает, взгляд был устремлен в пространство. За то время, что прошло с той ссоры в кабинете лорда-дракона, Лиар заметно похудел, и выглядел сейчас совсем не блестяще. Такое впечатление, что очень сильно устал. Чем занимался? Непонятно. Вряд ли бочки в порту грузил. Продавал свои магические умения? Хотя, о чем я. Наверняка Лиар успел наворовать у своего молочного брата столько, что еще и детям хватит.
