Подождите. Она возле него, не так ли?
Кейн похлопал позади себя и убедился, когда ее тепло обласкало его руки.
Жозефина приподняла подбородок, возможно пытаясь казаться надменной, но вызвала только восхищение.
— Ты разозлишься, если я признаю вину?
— Ты была бы уже переброшена через колено, если бы я злился.
В глазах девушки заплясало веселье.
— Ты не станешь меня шлепать.
— Уверена, что хочешь оспорить это утверждение?
Она подняла ладони и отступила от Кейна.
— Нет, нет. Не я. Я никогда ничего подобного не делала.
Кейн засмеялся и поманил ее обратно, чувство абсолютной беззаботности его удивляло.
— Почему бы просто не поговорить со мной лично?
— Три причины. Я нетерпелива. Прямо сейчас наши тела полностью истощены. И так Бедствие не может причинить мне вреда.
— Способ уклониться от существенных фактов, — с улыбкой сказал Кейн. — К кому еще ты так вторгалась?
— К своей матери. — Призналась Жозефина с грустной улыбкой. — До того, как она отдала мне эту способность навсегда, я несколько раз случайно забирала ее.
Кейн спросил с любопытством:
— Почему не используешь с другими?
— В этой реальности нет никого с кем бы я хотела поговорить, и никто не хочет говорить со мной.
Всегда разбивает мне сердце.
— Ладно, продолжай и дальше так делать. — Кейну не нравилась мысль о том, что она будет так интимно связана с другим.
Жозефина показала ему язык.
— Как скажешь, папочка.
Кейн фыркнул и сел.
— Осторожней. Для такого парня как я это приглашение.
— Что это? Обвинение или оскорбление?
— Оба.
Жозефина открыла рот, и мужчина заподозрил… обнадежился… что она выскажет словесное приглашение. Но все что она произнесла:
— Кейн?
Мышцы его живота напряглись, словно от ласки.
— Да. — Кейн перекинул ноги через край кровати.
— Я кое-что хотела спросить у тебя. — Жозефина встала перед ним. — Это нечто личное.
Кейна окатила волна ужаса.
— Говорил же, ты можешь спрашивать обо всем.
Жозефина остановилась и потянулась к его бедру.
— Почему бабочка?
Ладно, это просто. Кейн встал… но его тело как-то осталось позади.
Он нахмурился.
— Что происходит?
— Ох, думаю ты только что спроецировал свое изображение. Как и я.
— Но как?
— Я не знаю.
Были ли они связаны на каком-то глубоком, примитивном уровне? Её способности перешли к нему? Или, она оставила частичку себя, когда забрала у него Бедствие?
Жозефина потянулась и очертила пальцами изгиб крыла, выступающий над поясом его штанов.
— Так, я могу тебя чувствовать.
Мгновенный. Стояк.
— Я тоже тебя чувствую, — прохрипел Кейн.
— Бабочка… — вздрогнув, подсказала она.
Верно.
— У нас с друзьями есть теории, и у каждого своя.
— Я хочу услышать твою. — Костяшками пальцев она задела его пупок, и Кейну пришлось побороть желание схватить её руку… и заставить опуститься ниже.
— Внутри куколки, гусеница распадается до имагинальных клеток [5]. Эти клетки самостоятельно собираются в новую форму и создание появляется уже в виде бабочки. Когда-то я был воином. Потом пришел демон, я разбился и превратился во что-то еще. Что-то темное и запутанное.
Жозефина взглянула Кейну в глаза.
— Но ты и демон не одно существо. Вы разделены.
— Пока нет, но будем, — ответил он, не в состоянии скрыть свои намерения. Прежде, чем Жозефина смогла спросить еще о чем-то, Кейн предложил ей руку.
— Что? — смущенно спросила она.
— Возьми её.
Через мгновение девушка переплела их пальцы.
В тишине, Кейн медленно обошел комнату. Жозефина держалась возле него, и от каждого их движения туман постоянно завихрялся и танцевал. Кейн наслаждался миром и спокойствием.
— Как работает эта твоя способность? Ты проецируешь свое изображение в мой разум, но можешь ли ты управлять всем, что я вижу?
— По большей части, да.
— Покажи мне.
— Что бы ты хотел увидеть?
— Лучшее, на что ты способна.
Жозефина взглянула на него с решительным восхищением.
— Готовься поразиться моей удивительностью. — Она потерла руки и закрыла глаза.
В следующий миг, лес деревьев с пышной зеленью занял место комнаты. На одной из веток появился мутант, какой-то гибрид собаки и обезьяны. Он качнулся к Кейну и бросил яблоко ему в голову.
Кейн уклонился, но недостаточно быстро. Красный фрукт ударил его в плечо и Динь засмеялась.
— Вот теперь у тебя неприятности, — буркнул Кейн.
— О-о, милый, о-о, нет. Ты собираешься отшлепать меня? — Вздохнула она с притворным ужасом…. и еще одно яблоко ударило Кейна в плечо. — Или сердитый воин собирается прочесть мне строгую нотацию?
Кейн издал низкий рык, такой же поддельный как и ее страх.
— Я точно прочту тебе нотацию.
Жозефина засмеялась и побежала, бросив через плечо: — Сперва, ты должен меня поймать.
Ах, этот смех… столь же сильно, как он хотел снова поцеловать и прикоснуться к ней, на столько же он хотел слышать чаще этот смех. Кейн бросился вдогонку, преследуя Динь среди толстых стволов и других мутантов животных, созданных ею. Кошка-олень. Белка-оса. Слон-зебра. Кейн почти поймал ее, и Динь снова прыснула со смеху. Кейн тоже засмеялся.
Он не был уверен, проходят ли они сквозь стены, или все еще остаются внутри спальни, и его это не заботило. Он никогда не играл подобно ребенку.
Да Кейн никогда и не был ребенком. Он пришел в этот мир полностью сформированным, сосуд созданный для войны и мести. Потом, после открытия ларца Пандоры, Кейн стал вместилищем зла… и те недели в аду только увеличили тьму внутри него. До Динь, он никогда не был ничем большим; он никогда не знал света.
— Ты не можешь меня поймать, я пряничный человек, — сообщила Жозефина.
— Имбирный пряник.
— Теперь мы играем в "назови еду"? Кексик.
Кейн затрясся от смеха, когда поймал Динь, но та умудрилась ускользнуть.
— Бедный Кейн, — позвала Жозефина, и он мог бы сказать, что девушка запыхалась. — Слишком старый, чтобы тягаться с молоденькой Феей?
Прибавив скорости, Кейн увеличил темп настолько, что почти дышал Динь в затылок.
Она смеясь, закричала, когда он поймал ее за талию и развернул.
— Все еще думаешь, что я слишком стар? — спросил Кейн.
— Тебе несколько тысяч лет. Конечно, ты стар.
— Да, но стар ли я для тебя?
— У меня есть разрешение папочки. Никто для меня не стар.
Кейн снова задрожал от смеха.
— Ты самая странная смесь невинности и современной дерзости.
Мгновение неуверенность заполнила глаза девушки, а потом:
— Слишком странная для тебя? — нерешительно спросила она.
— Ты идеально мне подходишь, — признался Кейн. Мужчина мог привыкнуть к такому. Мужчина мог увлечься.
Жаль, что это не продлится. Не для Кейна.
Он усадил Жозефину на землю и растянулся возле нее, задаваясь вопросом, может ли боль принять другой облик. Кейн знал, что Бедствие не сдался, так чего ему не хватает?
— Спасибо, Динь-Динь, — сказал Кейн.
— За что?
— За то… что ты есть.
* * *
Кейн постепенно просыпался, его разум медленно осознавал, что что-то мягкое и теплое переплелось с его конечностями… его не изводили ночные кошмары, он просто спал.
Его окутывал запах розмарина. Кейн моргнул и открыл глаза, разгоняя туман, и увидев виновника, неторопливо улыбнулся
Вот это жизнь, которую Кейн желал для себя. Красивая женщина, которой он восхищался и уважал… которую жаждал… обернулась вокруг него. Её голова покоилась на его руке, обнажённые руки на груди, и нога на бедре.
Черты лица Динь были великолепно расслаблены, а на щеках играл нежный розовый румянец. Кейн не знал, как она постоянно оказывалась в его объятьях, но очень хотел узнать.
Он убрал волосы с её лица. Она потянулась к прикосновению и причмокнула губами. Губы, которые Кейн испробовал прошлой ночью.
