— Хотел бы я знать.
— Ладно, выясни это. Чем скорее все сделаем, тем скорее сможем убраться. Если мне придется взобраться на королеву еще раз… — Он вздрогнул. — Не пойми меня неправильно, обычно это мое любимое времяпрепровождение, но она отморозила мне язык.
— Ты думаешь, что я не пытаюсь это выяснить? — огрызнулся Кейн. Какой бы путь он не выбрал, это приводит к ужасным последствиям, он получал удары из-за выбора одного пути, затем менял свое решение, потом менял еще раз.
— Ты не захочешь узнать, о чём я думаю.
— Ты прав. Если ты ещё не думал о сексе, то думаешь, как бы им заняться.
— Мне нравится, что ты так хорошо меня знаешь. Между прочим, королева и принцесса завтра утром играют в какую-то игру в саду, и твоя Динь-Динь в этом участвует, так или иначе. Я предлагаю тебе тоже там появиться.
Очередная попытка унизить служанку Жозефину… и, если он услышит, что ее опять так называют, то сорвется.
— Я приду. И ты дашь мне уверенность и уберешь своих детей с моего пути. Они назвались моими помощниками, только чтобы быть с Динь.
— Ну да. Это моя идея. Им понравилось, что она сделала с ними, и они хотят большего.
Кейн толкнул Уильяма к стене, а его руки обвили его горло и сжали.
— Твоя идея?
Поразительная синева глаз светилась весельем.
— Да, и такова благодарность за это? Я сделал тебе одолжение. Надо ценить присутствие врага в пределах досягаемости. Я бы на твоём месте сказал бы спасибо.
Постепенно Кейн ослабил хватку.
— Они ее не получат. Я убью их, если попытаются. — Он может сделать так, в любом случае
— Ты ударился головой? Конечно, я знаю это. Именно поэтому я предупредил ребят о Повелителях Преисподней и их женщинах. — Уильям указал на закрытую дверь впереди. — А сейчас наши маленькие секреты закончились. Эта дверь в твой коридор. Ступай, Конфетка Кейн.
Кейн ушел без лишних слов. К счастью, в этой части дома не было ни одного охранника, спасая его от осложнений. Все думали, что он внутри своей комнаты… с любовницей.
Как можно тише Кейн отпер замок и вошел в комнату. Он задавался вопросом, что Динь делала, если злилась на него. Ему не нравилась думать о ней разозленной, он хотел, чтобы она была расслаблена и счастлива.
Он нашел ее лежащей в постели под одеялом. Пока он крался на цыпочках, что-то в его груди расплавилось.
Он подошел к краю матраса и осторожно отодвинул одеяло, отчаянно желая увидеть лицо Динь, возможно, провести пальцами по ее щеке. Но увидел… скомканную подушку?
Его ум затрещал, пытаясь понять, что это означает… Динь это сделала или кто-то сделал это с ней? Она в безопасности?… он услышал шуршание одежды за спиной.
В стороне шевельнулась тень. Затем тихий свист привлек его внимание… стекло разрезало воздух. Кейн повернулся и схватил потенциального противника.
Сначала он заметил хрупкость фигуры, затем волнующий аромат розмарина и мяты. Теплая, нежная кожа. Женский вздох.
Он понял, что это Динь, после того как бросил ее на кровать. Она отскочила вверх и вниз, и когда остановилась, то вскочила и прижалась к спинке кровати, растрепанные волосы упали на плечи.
Ваза, которую она держала, разбилась об пол. Несколько осколков впились в его голень.
Кейн стоял, смотря на нее сверху вниз.
— Я мог убить тебя.
— Да что ты говоришь!? Ты почти сдержал первое обещание, которое дал мне. — Взгляд тёмных сапфиров, словно кинжал пронзил его.
Кинжал, что глубоко вошёл в душу. Он всегда испытывал небольшую боль от ее присутствия, но это другое, влияющее на каждую клеточку его тела, разрывая на куски.
— Ты все еще этого хочешь? Умереть?
— Прямо сейчас я хочу, чтобы ты умер! — разозлилась она.
— Так ли это? — тихо поинтересовался он.
Гнев покинул ее, и взгляд устремился в пол.
— Нет. Ладно. Нет. Прости, что сказала такое. Но я действительно думаю, что ты должен извлечь урок. Ты обманом запер меня здесь, ты… ты… ох! Я не знаю, как назвать это достаточно ужасно.
— Я сделал тебе одолжение. Увидев тебя в моей одежде, все бы убедились в том, что и так уже думают.
— Что все думают?
Он приподнял бровь.
— Я так и знала! Они думают, что я не только твоя собственность, но и твоя шлюха! — Она ударила своими маленькими кулачками по одеялу. Затем спокойно сказала: — Но это не имеет значение, и не будет иметь значение. Никто бы не увидел меня. Если бы я прокралась в свою комнату и там осталась.
— Ты точно не та девушка, которую можно пропустить, Динь. — И он уничтожит любого, кто мельком на нее взглянет. И их части тела, и внутренние органы валялись бы на полу.
— Не будь смешным. Они не замечают меня всю жизнь.
— Не Леопольд.
— Да, ну, он не в состоянии прямо сейчас.
— На самом деле это не так. Он уже исцелился. — Кейн опустился на другую сторону кровати, стараясь, чтобы ее близость не влияла на тело в данный момент… поражение, как всегда. — Не говори мне, что расстроена тем, что я сделал с твоим братом.
— Нет. Я благодарна. Просто, у меня была…
— Работа по дому. Я знаю. Она позади.
Она моргнула от неверия.
— Ты приказал другим слугам сделать все, и они повиновались тебе?
— Да. — Затем сухо добавил. — Некоторые люди боятся моего гнева.
Уголки ее губ опустились. Такие пухлые, милые губы, даже когда она хмурилась.
— Ты имеешь ввиду, что и я должна?
Боже, спаси меня.
— Нет, Динь, Не должна. — Он сжал ее запястье и поднял руку, зная, что собирался сделать, и это представляло опасность, особенно теперь, когда адреналин от их столкновения сжег цепи, на которой держалось его желание. — Сейчас, когда мы уже обменялись любезностями, проверим, что ты можешь делать руками.
Она попыталась выдернуть свою руку.
— Ни в коем случае. Я могу причинить тебе боль.
— Ты должна волноваться о себе.
— Ну, это не так.
— Не следует так беспокоиться об этом. — Он снял одну перчатку, затем вторую.
Кейн никогда не видел ее руки раньше. Они должны быть мягкими, но их покрывали синяки и шрамы. Несмотря на защиту из ткани, которую она всегда носила, ладони были в мозолях, а ногти сломаны.
Снова она попыталась выдернуть руки. Опять он крепко держал ее.
— Перестань пялиться, — попросила она, неловко ерзая.
— Почему? Мне нравится то, на что я смотрю.
— Точно, потому что это так красиво.
— Конечно. На самом деле, они более чем красивы. — И это правда. Ее руки говорили о тяжелой работе и силе характера, чем обладали немногие.
Он поцеловал каждый её пальчик, осознавая, что необходим более долгий контакт, чтобы понять истощит она его или нет.
Динь смотрела на него широко распахнутыми глазами.
— Прикоснись ко мне, — приказал он.
— Ты… ты доверишь мне случайно отнять у тебя силы, чтобы я могла сбежать из комнаты?
— Да.
— Но почему? Я только что пыталась проломить твой череп вазой. И что если я заберу случайно? Что тогда?
Он пожал плечами.
— Что случится, то и будет. Мы должны знать, с чем имеем дело.
Она покачала головой еще более упрямо.
— Нет. Я не собираюсь рисковать тобой.
Она вообще знала, как прозвучали эти слова?
— Или дотронешься до меня, или я уйду из комнаты и найду Синду. Уверен, что она не возражала бы…
С диким воплем Динь вскочила с колен и отвесила ему пощечину.
— Ты такой подонок и заслуживаешь все, что происходит.
Кейну хотелось засмеяться. Но он не мог. Они были кожа к коже, тепло к теплу и все, что ему следовало сделать, чтобы она оказалась под ним, это наклониться вперед.
Она бы упала назад не в состоянии сохранить равновесие, а он был бы сверху. Ему понадобилось бы две секунды, чтобы раздеть ее. Еще две, чтобы раздеться самому. Еще одна, чтобы войти в нее.
Картина, висевшая над изголовьем кровати, упала и разбилась.
— Ты в порядке? — спросила Динь, настолько сосредоточенная, что не заметила разрушения.
