Все эти переживания под утро вылились в сон. Мне приснился Риган, дремлющий в ванне в облаках пены. Почувствовав мой взгляд, он открыл свои раскосые голубые глаза и, протянув руки, хрипло позвал:
— Соскучилась, кошечка? Так иди ко мне.
И я пошла… нет — плюхнулась к нему в горячую воду, подняв кучу брызг, и набросилась на него с жадностью… А проснувшись, ощутила себя одинокой и очень несчастной. Почему ничего у меня не складывается? Почему единственный мужчина, который что-то затронул в моей душе, мертв? Почему в моменты слабости Нигай рядом? Почему Джуди выбрала тот бар? Почему отец связался с моей матерью? Лучше бы мне не рождаться вовсе!
Я сидела на кровати, страстно желая по-детски лечь и спрятаться под покрывалом от всего мира… хотя бы на денек. Но на базе распорядок, и его нарушать нельзя. Поэтому я встала, приняла душ, оделась и пошла на завтрак.
В коридоре жилого модуля наткнулась на Нигая.
— Позавтракаешь, и иди сразу в питомник, — сказал он. — У нас гости. Хотят поглядеть на щенков.
— Ученые с «Найрив»? — уточнила я. Они к моим подопечным особый интерес питали.
— Нет, не ученые.
Нигай пошел по коридору дальше, а я поторопилась закончить с завтраком. Если эти гости не с «Найрив», значит, стоит беспокоиться. Посетители не нравились мне заранее, потому что в глубине души я знала: щенки не мои, и в любой момент у меня их могут отнять. После завтрака я едва ли не бежала к питомнику, и только у самой ограды заставила себя приостановиться и принять безучастный вид.
Войдя, я увидела у вольер Нигая и двоих центавриан. Мне хватило доли секунды, чтобы опознать в них «элитных самцов», как выражается Нери, той же породы, что и Нигай.
— А вот и она, — сказал капитан, и я подошла к мужчинам.
Они окинули меня одобрительными взглядами и приложили ладони к сердцу, приветствуя. Представив меня, Нигай назвал своих гостей: Калледа Креса, типичного идеального высокородного, и Мейна Нариаса, обладателя нетипичных для центавриан светло-карих глаз. О Роде Нариас я слышала, это Род с большим влиянием в разных сферах. А вот Род Крес не припомню…
— Вот вы какая, Кэя Миктула, — проговорил Нариас, скользя неприятным взглядом по моему лицу и ниже. Другой, Крес, смотрел на меня примерно так же.
— Какая? — спросила я холодно.
То, что они так беззастенчиво меня разглядывают, говорит об одном: они не считают меня особой, достойной уважительного обращения. И это естественно. Безродные девчонки для высокородных — не женщины, а так… что-то вроде развлечения или обслуги.
— Потрясающе красивая, — ответил за него Каллед Крес. — Нигай, как ты можешь прятать такое сокровище?
— С сокровищами иначе нельзя. Их обязательно нужно прятать, — с улыбкой ответил капитан. — Иначе украдут.
— Я, пожалуй, украл бы… — улыбнулся Крес.
— Давайте лучше посмотрим на другие мои сокровища, — перевел тему Нигай, и указал вперед. — Идемте покажу щенков.
«Да, идемте, посмотрим щенков, — добавила я про себя, — и пока вы будете смотреть на них, я буду смотреть на вас. И изучать».
Сначала мы подошли к мальчикам. Обычно тхайны бурно меня приветствовали, но в этот раз молчали и угрюмо таращились из самого дальнего угла. Только задира Неймен осмелился подойти поближе и рыкнуть: «Кто такие? Проваливайте!». Пригрозив, он вернулся к братьям.
Я покосилась на гостей Нигая. Они без особого интереса смотрели на тхайнов.
— Они всегда в вольерах? — лениво спросил Крес.
— Нет. Я стараюсь выводить их гулять по территории каждый день.
— На поводке?
— Да. Иначе нельзя, всех остальных людей они воспринимают как угрозу.
— Поводки — это смешно. Разве вы их еще не выдрессировали? Вышколенное животное должно беспрекословно подчиняться приказу. По какой методике вы работаете?
— Ни по какой.
Нариас рассмеялся и, покачав головой, произнес:
— Это действительно забавно. Профессионалы не могли справиться с животными, а вы, без образования, опыта работы и специальных навыков смеете надеяться на успех?
— Я лишь выполняю приказы капитана Нигая. Мне было велено заняться тхайнами, и я занимаюсь ими.
Мужчины посмотрели на Нигая с укором, как бы вопрошая: «Как ты мог доверить такую работу безродной девчонке без опыта?» Капитан ничего не ответил, но уголки его губ приподнялись в загадочной полуулыбке.
— Они что-то умеют уже? — пренебрежительно спросил желтоглазый Нариас. — Охотиться, например? Добычу выслеживать? Вы их для чего готовите? В каком качестве они могут быть полезны?
— Как животные-компаньоны.
— Без методики и плана ваши занятия — это просто детские игры, — заявил желтоглазый.
— Действительно, Кэя, это несерьезно, — поддакнул ему Крес, который все это время скорее мои внешние данные оценивал, чем тхайнов. — Вы лучше скажите, откуда у вас такие зеленые глазки? Цвет очень редкий. Встречается лишь у двух процентов центавриан.
Они называли меня по имени — фамильярность, на которую им никто не давал права, и одно это раздражало меня. Не говоря уже о том, что эти «самцы» толком и не слушали меня, считая незначительной персоной, которая примечательна только цветом глаз. А Нигай ни разу их не одернул, стоит, помалкивает. Ждет, когда я посмотрю на него и дам понять, что нуждаюсь в заступничестве.
— Хотите знать, какая у меня методика? — сказала я, проигнорировав мерзкий вопрос о «глазках». — Веганская.
— Какая-какая? — приподнял брови Нариас.
— Веганская. Треть веганцев — необразованные дикари, но легко приручают даже самых свирепых хищников. Знаете, в чем секрет веганцев? Гордого хищника нельзя подчинить силой, но можно завоевать уважением и терпением. Так что центаврианские методы никуда не годятся. Никогда вы не сделаете из тхайнов преданных компаньонов, капитан, если не измените методы, — обратилась я уже к Нигаю, с губ которого пропал намек на улыбку. — Да, вам удается выдрессировать тхайнов как охранников или ищеек с помощью имплантов. Но тхайны — животные со сложной психикой, это не пассивные мурнуки. Они помнят каждую секунду агонии, в которую вы вгоняете их через импланты. Да, они становятся покорны, да, выполняют приказы, зная, что иначе будет больно. Но однажды они перестают терпеть или бояться боли, и набрасываются на вас. Вы не хозяин в их глазах, вы надзиратель.
Говоря все это, я враждебно смотрела в глаза капитана. Только слепой не заметил бы агрессии в моем тоне и взгляде… И, конечно, ее заметили мои тхайны — Ярд, Топаз и Неймен. Распознав, что вот эти чужаки-мужчины и Нигай как-то меня расстроили, они зарычали, а потом осмелели до того, что подбежали поближе и стали яростно облаивать мужчин. Мало того, девочки, Цара и Искра, находящиеся в соседней вольере, тоже зашлись лаем. Лай стал раздаваться со всех сторон, и я с удивлением поняла, что все тхайны, включая ищеек Нигая, злятся вместе со мной.
Дежурный вышел из бытовки и завис, став свидетелем необычного зрелища. Тхайны очень редко лают, в основном они рычат, если им что не по нраву и, в отличие от других псовых, не поддаются общим настроением. Но сегодня они не только залаяли все, но и стали бросаться на прутья решеток, просовывать лапы, брызгать ядовитой слюной. Лай, скрежет когтей по решеткам, клацанье зубов смешались в одну злую нестройную мелодию под названием «Пошли прочь, чужаки!».
Самое удивительное в том, что я ничего для этого не делала, никак не воздействовала на них. Я просто разозлилась… и они стали лаять на тех, кто меня разозлил.
Такая демонстрация впечатлила не только гостей, но и нас с Нигаем. Я подозревала, как навредит мне эта ситуация, и особенно — как навредят сказанные слова.
— Знаете, Кэя, — оглядываясь с опаской (как бы слюна тхайнов не долетела), проговорил Нариас, — я начинаю верить в ваши методы.
— Ее методы, — жестко сказал Нигай, — это эмпатия. Она заставила тхайнов взбеситься.
— Ошибаетесь. Я ничего не делала. Просто вы… и вы, и вы, — улыбнувшись, сказала я капитану и гостям, — им не нравитесь. И вы окружили меня. Хотите, чтобы тхайны успокоились? Тогда отойдите от меня.
