Крес и Нариас, переглянувшись, отошли, следя за тем, чтобы не попасть в «радиус отплевывания ядовитой слюны». Нигай тоже сделал шаг назад. Я небрежным движением откинула со лба челку, неторопливо подошла к самой решетке вольеры, сунула внутрь руку и позвала:
— Неймен, сюда.
Неймен далеко не всегда меня слушался — этот парнишка бывает очень своевольным, но в этот раз подошел. Продолжая погавкивать, он глянул предостерегающе на мужчин и боднулся лбом в мою руку, требуя, чтобы его потрепали за ушами. Я так и сделала.
Высокородные, как зачарованные, смотрели за тем, как я ласкаю пса. А когда остальные тхайны замолкли и подошли ко мне, активно работая хвостами, и стали просовывать лапы сквозь прутья, чтобы коснуться, окончательно поменяли мнение.
— Никакая у вас не «веганская методика», а чисто женский подход! — рассмеялся Крес. — Приручаете хищников лаской, да, Кэя? Они даже лаять перестали…
— Имплантов точно нет? — уточнил Нариас. — Слишком резкая перемена настроения для животных. Невозможно их так быстро успокоить.
— Если бы импланты были, животные бы боялись меня. И ненавидели.
— А вы можете заставить тхайнов замолчать? — полюбопытствовал Крес.
— Я предпочитаю никого не заставлять.
— Ах да, «веганская методика»… Нигай, может, ты попробуешь? А то слишком стало шумно.
Редко, очень редко Нигай чувствует себя смущенным или поставленным в неловкое положение. Я лишь пару раз видела его сбитым с толку… и вот представился третий раз наблюдать его растерянным. Капитан сунул руку в карман, чтобы достать устройство, управляющее имплантами, и на его лице я увидела тень сомнения. Он не был уверен, сможет ли заставить тхайнов замолчать! И это заметила не только я, но и его высокородные приятели!
«Он меня убьет», — подумала я. Потрясенная, все же шагнула к нему и, положив руку на устройство, сказала:
— Не надо этого. Животные успокоятся сами, когда мы уйдем.
Мучительно долгое мгновение Нигай пугал меня тьмой в своих глазах, после чего обманчиво мягко проговорил, убирая руку с устройства:
— Разве могу я спорить с вами?
Глава 22
Позже мы с гостями проследовали в поселение гибридов. Сами гибриды их интересовали мало, они хотели посмотреть, удается ли мне контролировать их эмпатически. Пришлось показать, что внушить я могу любую эмоцию, любое состояние. Гибрид, которого выбрали для этого, перед началом демонстрации кинул на меня понимающий взгляд.
«Знаю, что ты тоже подневольная. Делай, что надо».
Это было ужасно. Я никогда не играла эмоциями тех, кого брала под контроль, но в этот раз мне поочередно пришлось внушить противоположное: страх и спокойствие, злость и радость. Крес и Нариас повели себя иначе, не так, как в питомнике, и открыто не выразили своих впечатлений. После они лишь поблагодарили меня за старания и, многозначительно глядя на Нигая, сказали, что им нужно кое-что обсудить.
Мы покинули поселение и, естественно, меня на обсуждение не пригласили. Так что, оказавшись в своей комнате, я только и могла, что предполагать, о чем они говорят и что планируют. Гетен просил нарыть компромат на Нигая и его приятелей. Пока что мне похвастать нечем — я могу, конечно, сдать Нигая, сообщив, что он нарушил закон, вытащив из-под заключения подозреваемую в связи с гибридами и рептилоидами, но тогда подставлю и себя саму, а о том, что капитан «присваивает» гибридов незаконно, Гетен знает и без меня. Что же касается гостей, то и Мейна Нариаса, и Калледа Креса моя интуиция признала опасными типами, но доводов интуиции мало, нужны реальные доказательства их деяний, желательно незаконных. Как же достать эти доказательства?
На следующий день они подловили меня по пути из жилого модуля; с ними, конечно, был Нигай. Крес, улыбаясь, сказал:
— Хорошо, что мы вас застали. Мы улетаем сейчас. Хочу сказать, что рад знакомству с вами, Кэя. Вы нас удивили… но особенно мне не методы вашей работы запомнились, а ваши невероятные зеленые глаза.
— Но и методы тоже запомнились, — усмехнулся Нариас.
— Скоро я устраиваю прием. Хочу видеть вас в числе гостей, Кэя, — продолжил Крес. — Надеюсь, ты, Нигай, рискнешь показать свое сокровище свету?
— Рискну, — кратко ответил капитан.
— Замечательно. До встречи, Кэя, — промурлыкал Крес и прижал ладони к сердцу.
— До встречи, — вслед за ним произнес желтоглазый Нариас.
— Спасибо за приглашение. Приятного полета, — отозвалась я, испытывая одновременно и недовольство, что придется увидеться с этими типами вновь, и радость. Приглашение Креса — это отличная возможность собрать информацию о Нигаевском окружении, пусть даже и из сплетен.
Нигай улетел вместе с высокородными в космопорт и вернулся после обеда — я как раз заканчивала кормить свою свору. Увидев его, я отошла от вольер и вышла навстречу.
— Нужно поговорить, — сказал он, спокойно глядя на меня.
Я кивнула и пошла за ним, так же сохраняя спокойствие, хотя кожа моя покрылась мурашками — и это в такую-то жару! Каждый шаг до его кабинета давался тяжелее предыдущего, и я слушала удары своего испуганного сердца, гадая — как же он накажет меня за тот инцидент с тхайнами?
"Что бы он ни задумал, сопротивляйся ему во всем", — велела гордость, но ей возражало здравомыслие: "Если сопротивляться, то на прием к Кресу не попасть, а попасть туда нужно".
Оказавшись в кабинете, я встала у стола. Нигай плотно прикрыл дверь — щелкнули автоматические замки, и повернулся ко мне. Его идеальное лицо ничего не выражало, и если можно было угадать какое-то выражение в его чертах, взгляде, то только миролюбивое.
— Хочешь пить? — спросил Нигай.
— Нет.
Он подошел к своему столу, уселся на край его, и сложил руки на груди.
— Я много думал о том, что ты сказала. О том, что мои методы неэффективны, и что я могу контролировать животных только через импланты. Это так. Я не могу уделять каждому псу столько внимания, как ты. Для меня это не творчество. У меня есть цель. Обозначены задачи. И сроки, в которые цель должна быть достигнута.
— Понимаю.
— Правда? Если так, то ты поймешь и мой приказ. Сними ТПТ-блок.
В моем горле пересохло, и я пожалела о том, что отказалась от его предложения выпить воды.
— Зачем? — спросила я, отлично все понимая.
— Зачем? — улыбнулся он. — Ты подсказала вчера, как обращаться с гордыми хищниками: завоевывать уважением и терпением. Но я надзиратель — так ведь ты сказала? А надзирателю нужно только послушание. Импланты и внушение — это жесткие методы, но они дают предсказуемые результаты и делают покорными даже своевольных кошек вроде тебя. Поэтому снимай ТПТ-блок.
— Ах, вот что… Как же твои слова о том, что ты хочешь завоевать меня, добиться моей симпатии? Выходит, твои слова — пустой звук?
— Я военный, Кэя, у меня все просто. Если тактика не действует, ее нужно менять. Снимай ТПТ, или я сделаю это сам.
Я медленно поднесла руку к ТПТ-устройству, надетому на ухо, и, дезактивировав, сняла. Нигай оттолкнулся от стола и пошел ко мне. За эти несколько секунд, что он шел, я успела вспомнить совет Ригана о том, как защитить свое сознание — всколыхнуть самые болезненные воспоминания. Нигай не должен узнать, что произошло со мной на Тои, и остальное, что важно сохранить в секрете.
Он подошел и опустил руки на мои плечи. Один взгляд в гипнотические глубины его глаз заставил меня ощутить, как пол уходит из-под ног. Но я все еще сохраняла какой-то контроль над своим сознанием, и проживала нарочно растормошенные воспоминания, самые болезненные и неприятные. Они сцепились в одно, замельтешили смазанными картинками, заговорили голосами, превратившими мои детство и юность в кошмар.
Ясный голос Главы Рода Унсури: «У тебя дефектная дочь, Хакан, такая же дефектная, как и ее мать». Ехидный голос брата: «Ты вторая кровь, толстуха, сиди и не отсвечивай». Разочарованный голос отца: «Мне стыдно за тебя, Кэя».
