буквально ощущала себя так, словно вот-вот обратится в кого-то. Она не хочет, чтобы это повторилось.
Она прикладывается к чашке с кофе и за считанные минуты осушает ее до дна.
– Кстати, что значит – ты отвезешь меня в колледж? – спрашивает она, когда Эстер выходит, болтая по телефону. – Я еще в состоянии передвигаться самостоятельно.
Он улыбается ей, и у Ребекки перехватывает дыхание. Это новые чувства, они странные для нее, но она не может просто отмахнуться от них, как от мухи.
Они нужны ей. Мэтт ей нужен.
– Ты против?
– Нет, но… У меня есть машина.
– У меня выходной, я просто хотел…
Он словно смущается.
– Что?
– Ладно, возможно, это слишком приторно для нас, но я всегда мечтал появиться, как в какой-то мелодраме со своей девушкой под руку, чтобы все открыли рты от нашей крутизны.
Ребекка с трудом сдерживает смех.
– Хочешь похвастаться мной?
– А ты мной не хочешь?
Она представляет, как это будет, и у нее перехватывает дыхание.
Боже.
Она что – превращается в самую настоящую влюбленную девчонку?! Ужас какой!
Они останавливаются у парадного входа.
Мэтт отстегивает ремень безопасности, и Ребекка может видеть, как на них уже косятся ребята с парковки.
– Что ж, – сообщает она. – Ты подвез меня, спасибо.
Она все еще надеется на малые жертвы.
Но Мэтт вдруг перегибается через рычаг управления и целует ее.
Целует сладко, глубоко, у Ребекки заканчивается воздух в легких, но ей на это совершенно наплевать.
Она отвечает, ловя губы Мэтта своими, целует его жадно, целует, как в первый или как в последний раз.
Когда они останавливаются, ей кажется, что прошла целая вечность, а не пара минут.
– Идем.
Он выходит первым, открывает для Ребекки дверцу машины.
Ей неловко, она буквально чувствует, как покраснели ее щеки.
– Ты в порядке? – спрашивает Мэтт, когда она становится напротив него.
Ребекка оглядывается, прекрасно понимая, что на них таращатся все вокруг.
Она чувствует себя голой. И какой-то порочной, что ли, но, пока Мэтт рядом, ей нравится все проиходящее.
Он берет ее за руку и ведет прямо до двери.
Ребекка рядом с ним – маленькая, хрупкая, чувствительная и такая счастливая.
Она слышит голос Тима, который как-то непристойно комментирует их появление со стороны. Слышит Эмму и ее обалдевшее: «Очуметь!»
А потом не слышит ничего, потому что Мэтт снова целует ее – на этот раз нежно, обхватив руками ее лицо.
– Хорошего тебе дня.
Он уходит, махнув всем любопытным рукой.
А Ребекка стоит и думает о том, как бы ей удержаться на дрожащих ногах и не рухнуть на землю.
Они с Эммой не успевают войти в здание, когда на горизонте появляется Мартин. Он приходит пешком и стоит в стороне, ожидая, что к нему подойдут.
Эмма встречается с ним взглядом и нежно улыбается ему.
Ребекка смотрит на них двоих и… Безумно, безумно радуется. Потому что у Мартина и Эммы все просто. Все взаимно и искренне с первого взгляда. У них было самое нормальное знакомство, во время которого Мартин заикался от волнения, а Эмма пролила на свою майку морковный сок. Это было отвратительно и Ребекку, стоящую рядом, чуть не пришибло волной милоты, но… Боже, они были лучшей парочкой на свете. Даже несмотря на то, что их не связывала никакая сверхъестественная штуковина про родственные души.
– Что он здесь делает? – спрашивает Ребекка.
Эмма пожимает плечами.
– Явился заставить меня прогулять занятия?
Это так очаровательно, что аж тошнит.
Эмма уходит, и Ребекка решается дождаться ее у входа.
Она смотрит, как Мэтт уезжает, напоследок подмигнув ей из своей крутой тачки. Она мотает головой, как бы говоря – поверить не могу, что это теперь моя жизнь.
И она так невероятно счастлива в этот момент.
Прошло совсем мало времени, но она как будто жила так всегда. Как будто была рождена для этого, что так и есть. Ей хочется смеяться от радости и плакать одновременно.
Она отводит взгляд и видит какое-то движение за деревьями у стадиона. Ей приходится напрячь взгляд, чтобы рассмотреть.
Он не прячется. Но и не выходит.
Стоит там и смотрит на Ребекку, как будто дожидаясь, когда она его заметит.
И она замечает.
А еще – узнает, и теперь это не кажется ей простым совпадением. Сначала на парковке у бара, потом – во сне. И теперь он стоит и караулит ее у колледжа.
Ребекка незаметно проверяет, на месте ли ее клинок. Тот, как и всегда, лежит в потайном кармане в куртке. Она уверенным шагом идет в его сторону, а он, наоборот, отходит назад.
За колледжем маленький парк, густой и запущенный, обычно там тусуются по вечерам студенты, у которых нет денег на пиво в баре, но днем здесь тихо и зябко.
Он идет не слишком быстро – не сбегает, а манит ее за собой.
Ребекка чувствует, как в горле застревает ком, но все равно идет вслед за ним. Ей нужны ответы. Нужно знать, кто он, почему преследует ее.
Когда позади смыкаются деревья, отгораживая их ото всех вокруг, Ребекка останавливается напротив мужчины и разглядывает его спину. Ровную, крепкую спину человека, уверенного в себе.
– Кто ты? – спрашивает она и сжимает в руке клинок, пряча его в рукав.
Он оборачивается. Все та же полуулыбка играет на губах, все те же голубые глаза ярко сияют.
– Здравствуй, Ребекка.
– Кто. Ты? – она делает шаг навстречу.
Мужчина косится на ее руку, хмыкает.
– Убери игрушку, дорогая, я не причиню тебе вреда.
– О, точно? Потому что выглядишь ты, как маньяк.
– А так?
Он моргает, и глаза его на секунду сверкают желтым.
Ребекка давится воздухом.
Оборотень.
Еще один оборотень. Кто он? Она не видела в Кломонде других оборотней, кроме Сэлмонов. Никогда. Здесь их не было, обычно в городе не уживались по несколько стай, они занимали каждый свою территорию и к другим кланам не совались.
Если только…
Это не чужак.
Страшная мысль, как червь, закрадывается в голову, и Ребекка отступает. Мужчина смотрит на нее, улыбается шире.
– Что ж. Представляться мне уже не нужно, я верно полагаю?
– Оливер Сэлмон, – шепчет она. – Убийца моих родителей.
– Не обязательно так официально, девочка моя. Можно просто Оливер.
Ребекка вытаскивает клинок и кидается на оборотня, с трудом сдерживая крик.
Горло дерет от боли.
Она все знает. Она вспоминает его – эту улыбку, эти глаза, эту манеру говорить и ходить. Она вспоминает каждое мгновение той ночи, когда он
