class="p1">– А тебе есть что скрывать?
– Ну, если ключи от столовой считаются, тогда… Вполне.
– Ты украла их?
– Боже мой, какие же у тебя классные волосы, можно? – сказала она, осторожно протягивая руку.
– Нет!
– Ну и ладно. – таинственная незнакомка помахав ключами перед носом Лизы быстро развернулась к коридору откуда вышла, и уверенно, не оборачиваясь, пошла обратно.
"Она была вовсе не такой как все прибывающие здесь люди, да и вообще её дружелюбность была каким-то свежим глотком воздуха после всех проблем. Она, ну, другая. Действительно настоящая. Может быть мне…".
– Хорошо, можешь их потрогать, – уведя взгляд в сторону, и не особо довольная этим решением, Лиза поставила условие, – но я пойду с тобой.
"Получилось!".
– Они просто потрясающие! – вся работа по ковырянию старого ржавого замка связкой ключей досталась Лизе, пока новая подружка, стоя над ней, гладила её волосы, – ну, как, выходит что-нибудь?
– Почему я это делаю, ключи то твои.
– Не совсем мои.
– Как они могут быть не совсем чьими-то? Они либо принадлежат кому-то, либо нет. – недовольная девушка подняла голову вверх, ожидая откровения.
– Не могут?
– Нет!
– Значит не мои…
Двери распахнулись. Подружка предложила руку как опору для Лизы, чтобы ей подняться с пола, но кроме хлопка в ответ на предложенную помощь ничего не получила, девушка поднялась самостоятельно.
Пустое тёмное помещение. Казалось бы, что здесь ещё могло быть? Чего-то подобного, в принципе, стоило ожидать, но, зачем все эти игры? "Кажется, недалеко от входа стоят два больших стола, но… Пустые. Чем они её так привлекают?".
– Где мы?
– Прошли главный коридор, свернули налево и упёрлись в двери. Чем ты только слушала? Или спишь уже?
– Скажем, я была несколько удивлена резким переменам, мне было не до этого.
– Ну надо же. Хорошо, солнышко, ты голодна?
– Жутко…
И снова из глубокой тьмы, как и ожидалось, появлялись сомнительные мысли по поводу этой затеи с взломом. "Неужели нужно будет зайти вовнутрь? Но там же… Абсолютно нет никаких источников света, прямо как снаружи здания. А если туман уже здесь?". Это казалось непосильной задачей. Невозможной.
– Мой самый страшный кошмар это тьма. Извини, но меня стошнит, если сделаю ещё хотя бы шаг в её сторону. Невыносимый шрам…
– Ты о том, что у тебя под глазом?
– Я о чувствах. Слишком много случилось снаружи, чтобы принять всё и забыть. Не могу. Не хочу. – маленький шрамик под левым голубым глазам в виде аккуратного крестика, вдруг, вновь решил напомнить о себе слегка острой болью, – мои воспоминания теперь часть этой пустоты. Они преследуют меня повсюду.
– Хорошо, принцесса Зельда, оставайтесь у дверей, а я всё сделаю сама! – "исчезла. Только договорила и уже растворилась с помещением, ни на секунду не останавливаясь. Она хорошая. Она мне нравится".
Ожидания сопровождались под звуки столкновений с хаотично расставленными стульями и столами, которые её новая подруга проклинала всю дорогу к ящикам в конце комнаты. Достигнув их, она уже совсем слилась с размытым окружением, становясь всё менее различимой, но её недовольству не было границ. "Я отвлеклась, случайно. Моё внимание оказалось отвлечено от стонущей подруги блестящим полом коридора, всеми отражениями на нём, чистотой, невинностью. Я повернулась спиной к тёмной пустой комнате, хотя чётко понимала, что не должна была этого делать. Звук горюющей флейты за кулисами подвязывал мне на руки верёвочку, а я была не против. Он вёл меня вперёд, отражался, бился об сгорбившиеся колонны, плакал, нашёптывал тексты на своём языке, всё никак не справляясь с петлёй".
Она была чересчур тихой, или слишком громкой? Было всё, или ничего не была? Ненавидела ли всех, или любила всем сердцем? Она хотела всего, но довольствовалась ничем. Никто никогда не говорил ей "мы". Была только она. Были только вновь и вновь повторяющиеся маленькие страдания, наслаивающиеся друг на друга с течением времени, вонзались иглами, но не убивали, ждали, пока их не станет достаточно много. Для чего?
Удивительно, но на выдохе становится легче: чёрная струя, стекая со всего тела к ногам, уносила за собой невольно подобранную тревогу. "Я не сплю". И оставленными позади шумными паузами серых мгновений всё сказанное поётся, всё желтеет с приходом ярких лучей заплесневевшего солнца, светоч во мраке переливающихся волн дремучего леса, шаги, что слышны позади, всё, падает. Фонари, тени ступеней, синие клубы дыма, возвращающийся домой мужчина в чёрной кепке, заходя за дом свой, и удивлению его нет конца за танцующие на хрупком стекле балкона новогодние гирлянды в ноябре месяце. Свет, что с песнями приходит, с ними же, его и провожают за закрытые пыльные подъездные двери истерзанных вечными побоями. Желтеет плитка, желтеет лист тетради забытый за соседской партой, мысли, тоже, вдруг, оказывается, желтеют. Позолоченные рамки зеркала тоже бьются и люди все болеют. Деревья рубят, и заборы ставят новые. Но, почему? Безлесье. Корнями остаются дни те, что оставляем мы. "И я теперь не боюсь кричать. Смерть оказалась вовсе не тем, чему нас учили. Старая жёлтая бумага, контракт. Принуждение к соглашению с навязчивыми мыслями, подпись под будущими действиями, выполнить которые нужно будет обязательно. Погружение".
Ладони Лизы соскользнули с прохладного стекла и упёрлись в раскачивающиеся клубы чёрного дыма. Поглощение природы, утаивание взглядов, удушение. Она вышла наружу, туда, где, казалось, находилось её истинное внутреннее беспокойство, воплощённые в графитовых камнях страхи и жёлтые бумаги были вокруг неё вместе со всем, чего не было. "Я вижу свой покрасневший от холода нос, пар изо рта, заледеневшие ресницы. Ничего не вижу. Где я?". Метр, два, три, всё дальше и дальше от выхода. Пустота взорвалась кашлем бездумно идущей девушки, опрокинулась и разбилась об её руки, буквально повторяла за ней. "Что я делаю? Это ли не то, к чему я шла? Почему это не может быть счастливым концом?".
– Совсем рехнулась? – чья-то рука крепко схватила Лизу за плечо и отдёрнула назад в тёплое помещение, – дыши, дыши, принцесса, побольше воздуха глотай. О чём ты думала? Куда вылезла, знаешь?
– Это же…
– Это у тебя, блин, голод так выражается? Её величество соизволит, наконец, притронуться к еде, которую мы с таким трудом добыли?
– Пустое пространство, мир, где ничего нет. Как мне найти его? Я совсем не понимаю себя. Кажется, я медленно исчезаю вместе со всем. Меня здесь и не было.
– Так наполни пустоту вокруг себя тем, что тебе нравится. А этот мир – это всё, что ты о себе думаешь. Не нужно никуда выбегать и причинять себе боль, не отворачивайся от людей, –
