Дверь в дом захлопнулась, и последующий грохот эхом отдался у меня в голове. Коул пошел за ней, но я схватила его за запястье.
— Прости, — сказала я, но не была уверена, извиняюсь ли я за то, что должно произойти, или за то, что уже произошло.
Он вырвал свою руку, обнял меня и притянул обратно к своему телу.
— Забудь. Все заслужено. И кстати, я не думаю, что нам стоит избегать видений.
Я читала об этом в дневнике.
— Я до сих пор считаю, что мы видим будущее.
— Возможно.
Каким-то образом я поняла, что он хотел этим сказать: что сегодня у нас нет будущего. Я впилась ногтями в его грудь и посмотрела на него расширенными глазами.
— Не переживай. Все будет хорошо. Ты все еще восстанавливаешься, уверен, что причина в этом.
— Хорошо. — Я поверила ему.
Он поцеловал меня в висок, успокаивая, а затем положил руки мне на плечи и заставил меня повернуться.
— Давай зайдем, пока твои бабушка и дедушка не вышли и не затащили меня в дом, а потом решили запереть тебя в твоей комнате для твоей же безопасности.
Я молилась о том, чтобы они не использовали свой сленг, не обвиняли в пьянстве и сексе, и чтобы все ушли в хорошем настроении.
Бабушка и дедушка ждали в гостиной. Они поставили свои кресла напротив дивана — единственное свободное место для нас с Коулом. Как только мы заняли свои места, начался допрос.
Дедушка:
— Какие у тебя планы на будущее?
Застонав, я уронила голову на руки. Он начинал допрос Джастина точно так же. Определенно, он и закончится так же.
Коул:
— Хочу поступить в колледж, а затем пойти работать в правоохранительные органы.
Бабушка:
— О, он мне уже нравится больше, чем тот другой парень.
Дедушка:
— Хорошо, очень хорошо. Закончи предложение. Когда девушка говорит "нет", она имеет в виду…
Да. Все точно так же.
Коул:
— Нет. И точка. Я не настаиваю на большем.
Бабушка:
— Вот, еще один прекрасный ответ. Но теперь еще более трудное предложение, которое ты должен закончить. Секс до брака — это…
"Я хочу, чтобы зомби забрали меня".
Коул:
— Все зависит от отношений. То, что происходит между парнем и девушкой, никого больше не касается. Извините, но даже вас.
Дедуля и бабуля на минуту побледнели из-за этого, но вскоре успокоились. Я, конечно же, покраснела как омар. (Это было всего лишь предположение.) Однако ответ Коула показался мне исключительным.
Дедушка:
— Думаю, это справедливо. А как ты относишься к вождению в пьяном состоянии?
Коул:
— Считаю это глупым, и это единственное, о чем вам никогда не придется беспокоиться со мной и Али. Я никогда не пью, а если она выпьет, я не воспользуюсь ею. Я привезу ее домой. И всегда буду заботиться о ней, даю слово.
— Я тоже не буду пить, — сказала я. — Никогда.
Бабушка:
— Он как глоток свежего воздуха, правда?
Дедушка:
— Да, действительно.
Думаю, он произвел на меня такое же впечатление, как и на моих бабушку и дедушку. Под мускулами, шрамами и татуировками (которые мои бабушка и дедушка не могли видеть, так как он был в рубашке с длинными рукавами) он был действительно хорошим парнем. И поскольку они были под впечатлением, то отпустили нас без лишней суеты!
Мы заехали выпить кофе, чтобы помочь мне проснуться, и все равно успели в школу с запасом времени. После того, как он припарковался на том же месте, которое занимал раньше… видимо, никто не хотел с ним из-за этого спорить… он бросил свою кепку на заднее сиденье, снял рубашку с длинными рукавами, оставшись в рубашке с коротким рукавом, а затем помог мне выйти из своего джипа.
Сегодня мои швы ужасно болели, каждое движение вызывало зуд кожи вокруг них.
— Не могу поверить, что мы пережили это.
— Твои бабушка и дедушка любят тебя беззаветно. Я бы начал волноваться, если бы они не были такими строгими.
Его слова удивили меня, и я споткнулась о бордюр между зданием школы и бетоном на улице. Конечно, любовь ассоциировалась у меня с ними, они говорили мне об этом, но я не считала их любовь беззаветной.
В глубине души я все еще думала, что они считают меня слишком похожей на отца. Возможно, Коул был прав. Они так много сделали для меня и очень строго допрашивали его.
— Что? — сказал он. — Ты не знала?
— Нет. Просто я… отличаюсь от них. Я не мягкая, как моя сестра, не счастливая и не умеющая видеть положительные стороны, как моя мама. Я похожа на своего отца, которого они ненавидели.
— Поверь мне на слово. Они тебя не ненавидят. И чтобы ты знала, ты прекрасна такая, какая есть.
У меня не было времени среагировать на его слова… да я и не знал, как нужно реагировать. Мы шли молча мимо других учеников, все взгляды были прикованы к нам.
Они видели, как мы с Коулом танцевали на вечеринке, так почему… ах. Я поняла. Это было подтверждением того, что я спала с ним. Из-за всего произошедшего вчера вечером и сегодня утром я забыла о слухах и своем статусе шлюхи. Гнев захлестнул меня.
— Ты все еще считаешь, что Маккензи невиновна? — потребовала я.
— Да. Я поговорил с ней. Она сказала, что не распускала слухи.
Может ли он быть еще глупее?
— О, ну тогда ладно. Раз она так сказала, значит это правда.
Он клацнул зубами, напомнив мне первый день в школе, после первого видения. Теперь я точно знала, что это был жест раздражения.
— Я узнаю, кто это сделал. Поверь мне. Мне просто нужно время. — Он обнял меня в знак поддержки. — А пока, если кто-нибудь скажет тебе что-нибудь, сразу же сообщай мне. Я заставлю их пожалеть, что они вообще родились.
Это не спасет меня от насмешек. Потому что на самом деле слова не всегда были нужны, чтобы донести мысль. Действия работают не хуже.
Когда мы завернули за угол, Лёд, Бронкс и все остальные друзья Коула увидели нас и поспешили навстречу. Они улыбались и подкалывали Коула, но также хмуро смотрели на меня. Неважно.
Я вырвалась из объятий Коула и подошла к Маккензи.
— Давай поболтаем после школы, хорошо?
— В этом нет необходимости, — сказал Коул.
И все же она ответила:
— С удовольствием, — и одарила меня широкой улыбкой.
Я открыла рот, чтобы ответить, но заметила тишину позади себя. И догадалась, что парни подслушивали наш разговор. Придется подождать. Я ушла, не сказав больше ни слова. Коул не пытался меня остановить. Кэт и других девочек нигде не было видно, поэтому я пошла в класс. Джастин не смотрел на меня, но я все равно села рядом. У него были два подбитых глаза, распухший нос и рассеченная нижняя губа.
— Расскажи мне о своей работе после школы. — Это все, что я смогла сказать.
Он молчал, прежде чем неохотно ответить:
— Уверен, Коул рассказал тебе достаточно.
— Я хотела бы услышать это от тебя.
Он посмотрел на меня.
— Когда-то давно я бы с радостью рассказал тебе. Теперь ты спишь в постели Коула. Мне просто интересно, знаешь ли ты, что в этой постели завелись блохи.
Джастин специально сказал это, чтобы казаться жестоким.
— Если под блохами ты подразумеваешь трупы зомби, — прошептала я так, чтобы слышал только он, — то да. Не знаю, слышал ли ты, но я люблю трупы зомби.
Карандаш, который он держал, сломался пополам.
— О, теперь понятно. Я подозревал, что именно поэтому он обратил на тебя внимания.
Потому что я очевидно, невзрачная. Славно. Как я могла подумать, что этот парень милый?
— Какова твоя цель? Чего вы хотите добиться? Убеди меня, что ты на правильной стороне.
Он фыркнул.
— Я не обязан тебя ни в чем убеждать. Но передай своему парню, что нам не понравилось то, как он испортил наши защитные костюмы. Да, мой босс навестил его на следующее утро и передал ему лично, но не уверен, что Коул усвоил урок.
Это было утро, когда Коул должен был отвезти меня домой, утро, когда Лёд ненавидел меня до глубины души. Коул упомянул о том, что проверял Линию крови вокруг моего дома, и я была уверена, что он сказал правду, но это была, скорее всего, только часть правды, что говорило о том, что он так же хорош в секретах, как и я. Нам нужно будет поговорить об этом. С этого момента только правда.
