Гневу первого когда-то человека в его жизни не было предела, однако теперь было всё равно. Он почти закончил, и единственное, что оставалось ─ собрать тело из частей, переместив сердце в него.
Желейна ураганом ворвалась в лечебницу, тут же направившись к Бригид.
─ Если придёт Мастер ─ не смей отдавать Окане, ─ резко заявила она, скидывая плащ и возвращаясь к зельевым экспериментам.
─ Но почему? ─ женщина поднялась, зашелестев подолом белого платья.
─ Он хочет переместить её душу в искусственно созданное тело. Это уже не спасение, а уничтожение, и я не могу позволить опуститься до запретной магии. Если он сотворит это, то и его душа, и душа Окане рискуют обратиться во зло после смерти, никогда более не переродившись. Нельзя допускать подобного, ─ ворчала Желейна, замешивая травы.
Целительница с ужасом слушала эти слова. Дрожащими руками она закрыла рот, не веря, что добрый и заботливый внешне мужчина мог даже додуматься до такого… Как бы сильно он не хотел спасения своей дочери, но это… Это было слишком даже по меркам сложившегося положения.
─ Сделаю всё возможное.
Во исполнение данного слова Бригид три последующих дня провела в мучительном ожидании злополучного визита. Она сидела рядом с Окане круглые сутки, боясь двух вещей: прихода Мастера и нового приступа у драгоценной пациентки. Мир за окном становился всё более серым, дождливым и холодным, отчего она ожидала, когда же наконец придут снега… Но до наступления того времени искренне надеялась, что «мудрая тётушка» найдёт способ спасти Окане, поставив ту на ноги.
─ Пусть всё наладится, пусть всё будет хорошо…
Каждый вечер шёпотом целительница произносила это, надеясь, что спящий Амакар услышит молитву своего дитя… Но бог был глух, и на исходе четвёртого дня Мастер появился-таки на пороге лечебницы. Осунувшийся и исхудавший, он пришёл без плаща, хоть на улице и капал дождь. Прошёл вперёд тихо ─ без криков и взрывов, даже не зайдя внутрь палаты и довольствуясь лишь наблюдением за окном, где сидела Бригид.
Целительница, заметив посетителя, тяжело вздохнула и направилась к выходу. Предстоял сложный разговор; маленькие работники в белых капюшонах бесшумно вышли на улицу вслед за своей хозяйкой. Никогда она бы не подумала, что придётся, встречая гостя, закладывать теоретическую возможность сражаться с ним, особенно если он ─ кто-то, подобный Мастеру.
─ Впусти меня к ней, ─ хмурясь, но спокойно и твёрдо произнёс мужчина.
Женщина посмотрела в голубые глаза, надеясь найти в синеве их понимание.
─ Я не могу. Ты же знаешь, почему, ─ столь же спокойно ответила она, пусть внутри всё и содрогалось от страха.
─ Я не хочу жертв, Бригид, ─ настойчивый отец сделал шаг вперёд, и «белые капюшоны» стеной встали перед своей покровительницей.
─ Как и я, Мастер, но у нас явно разное понимание слова «жертва». Ты хочешь совершить нечто столь ужасное, от чего я готова оберегать даже ценой собственной жизни. Прошу тебя в последний раз ─ одумайся и уйди, ─ целительница сжала кулаки.
─ Я ведь хотел по-хорошему…
Он тяжело вздохнул, и, вместо того, чтобы напасть, просто развернулся и ушёл. «Защитница» облегчённо выдохнула, вернувшись в палату к Окане… Что же, возможно, ещё один день для девушки был выигран. Но завтра он мог вернуться ─ и это пугáло… Уснула целительница ближе к полуночи, сидя в столь знакомом и ей, и «противнику» кресле.
Мастер не злился на Бригид. Он понимал, что всё это делается по просьбе наставницы, однако более Желейна указом ему не была, ведь позволить своей семье умереть дважды было нельзя. Не сегодня. Не сейчас. Дождавшись глубокой ночи, он достал карманный телепорт, и, поставив его на землю, одним прыжком переместился к заветной кровати. Комната была освещена лишь синим сиянием артефакта; в углу зашевелилась сонная Бригид. Мужчина взял Окане на руки.
─ Всё будет хорошо, ─ пообещал он, перемещаясь обратно; шокированная целительница только и успела крикнуть безнадёжное «нет». С дочерью на руках «похититель» оказался на улице. Мелкий дождь капал на её бледную кожу. Помощник-огонёк по первому требованию протянул телепорт, и Мастер настроил артефакт на своё «логово»; переместившись туда, первым делом он уложил пациентку на кушетку. Рядом было подготовлено другое тело ─ копия Окане в более юном возрасте. Отец создал его по собственным воспоминаниям; на кукольное тело было наложено множество тёмных магических кругов, а в грудной клетке организма расположилась золотая ёмкость под сердце; голова закончена также не была ─ изобретатель оставил место под мозг. Он подвёз инструменты, понимая, что времени на осуществление задуманного критически мало, ведь скоро Желейна окажется тут… А операция может ещё и затянуться, да и после предстояло дополнительно читать заклятие. Он сильно рисковал. Иного пути, однако, не было, и, взяв скальпель в руки, «хирург» взялся за дело.
Бригид мчалась в лабораторию тётушки. Та снова ругалась, выливая нечто тёмное в ведро для отходов.
─ Желейна!
─ Что случилось?
─ Мастер забрал Окане, ─ тяжело дыша, ответила женщина. ─ Он воспользовался телепортом, и я не успела ничего сделать.
Бригид, подавленная длительным бегом, задыхалась ещё и от отчаянья, а старушка уронила пробирку, что со звоном разлетелась по полу мелкими осколками.
Ничего не говоря, она оставила всё, и, схватив свой плащ, поспешила на выход. Бегать ей уже было не дано, потому Желейна спешно шла, хромая от боли в ногах; как-никак, передвигаться быстро, особенно в миг, когда сердце колотится словно бешеное, тяжело. Мелкий дождь и дрожащий холод не заботили и близко в сравнении с тем, что в этот миг она теряет сразу двоих: и Мастера, и Окане. Навеки… Нет, этого нельзя было допустить. Не допустить ни их смерти, ни того, чтобы оба оказались «в том мире» злыми духами. Даже если предположить, что у обезумевшего подопечного всё получится, души их всё равно будут запятнаны, и ошибку эту исправить уже никто не сможет ─ ни она, ни какая-либо другая ведьма. Бабушка отчаянно рвалась вперёд, шла из последних сил ─ лишь бы успеть. Ей казалось, что на преодоление лабиринтов улиц уходят долгие часы, пусть на деле пункт назначения оказался пред ней меньше, чем за шестьдесят минут… Дом Мастера был тёмен, нигде не было и намёка на освещение, но она строго знала ─ её ученик и воспитанник там. Знала она и то, что мать Мика однажды точно убьёт её, узнав, что стало с сыном в итоге… Желейна шла, словно утопая в болоте воспоминаний: Мик, так рано потерявший родителей на войне, остался с ней; больше десяти лет они скитались по миру, а в день, когда вернулись навестить могилы, обнаружили поселение. Неожиданно нашли дом ─ и столь же неожиданно его потеряли… Всё же, Мастер слишком долго жил один; слишком много дней провёл в сожалениях о погибших. Слишком много создал ─ что уж, по просьбе Барона отстроил город почти с нуля, а сейчас пришёл к тому, что пытался сделать невозможное… Ей нужно было любить паренька немного больше. Дóлжно было поддерживать его больше, воспитывать не как человека, но как бога, коим он и являлся. Однако сам Мик давно позабыл свои корни и отринул прошлые жизни, поставив во главу угла лишь эту… Ей надо было заметить всё раньше. Окане тоже не стала спасением ─ скорее уж спусковым крючком. И теперь пулей, выпущенной с помощью спускового крючка, они непременно уничтожат друг друга… Открыв дверь мастерской, Желейна увидела Мастера, что уже вливал свою энергию в тёмные магические круги. Тело Окане лежало посредине комнаты, рядом с её кукольной версией. Руки «творца» были в кровѝ; крóви вокруг вообще было слишком много. Хотелось схватить паршивца за руку, остановить рукотворное безумие, но тёмная фиолетовая энергия окутала и его, и тела, а потом резко случился взрыв, после которого всё вокруг стало белым и чистым.
Старушка ощутила, что тело её отлетело, мягко упав на мокрую землю. Больно не было, но сознание всё равно ускользнуло.
