Лорд Дома гроз удовлетворённо улыбнулся.
— Это не похоже на Ольмильяра — так торопиться с обвинениями, — раздался голос позади него.
Появление Кэлеана не было для эльфа сюрпризом. Гарэн один из немногих в ущелье, кто обладал редчайшим даром предвидения. И нравилось это ему или нет, он знал многое из того, что произойдёт.
Мужчина безмятежно улыбнулся жрецу:
— Не виноват, что он неправильно понял мои слова. Я всего-то сказал, что если созвать суд в ближайшее время, то всё пройдёт очень легко. Никто не говорил, что легко для него.
Это было откровенное лукавство. Гарэн прекрасно знал, что каждой собаке в ущелье известно о его прирождённом даре. И потому каждый эльф придавал особое значение его словам.
— Странно, что ты вмешался. Это запрещено, ты же знаешь, — начал увещевать его Кэлеан. — Когда ты успел настолько проникнуться симпатией к Эльрис, чтобы нарушать правила?
— Мне она нравится, но старался я не ради неё. А ради будущего, — ответ рыжеволосого был туманным. Впрочем, иного от него никогда ждать и не приходилось.
— Я говорил с Ольмильяром. Король сейчас разбит. Он был уничтожен в собственной игре.
— Только не говори, что жалеешь его! — рассмеялся лорд Дома гроз. — Я-то тебя знаю. Эльфа бессердечнее отыскать трудно. К тому же… я уже чуть-чуть утешил правителя. Сказал, что для того, чтобы в будущем у него появилась королева, Альвэйр и Эльрис должны быть вместе.
— У них не может быть детей! — возразил жрец, поняв слова провидца однозначно.
— А я про детей ничего и не говорил… Но что важнее. Сходил-ка бы ты к его менталисту? Не думаешь же ты, что лишь я подпортил Ольмильяру сегодняшнюю игру?
Глава 52
Альвэйр проводил меня до комнаты и отправил отдыхать.
Сам мужчина покинул башню тут же, будто опасался оставаться со мной наедине. Многое бы я отдала за то, чтобы увидеть его лицо в этот миг. Была ли на нём лишь печать усталости, или нечто большее проложило путь из глубин сердца?
За высокой фигурой вился длинный и тяжеловесный шлейф чувств, но мне удалось подавить искушение попробовать их на вкус.
Я была верна своему слову.
Глухая жадная тоска сдавила грудь. Расставаться с ним не хотелось. Не сейчас, когда горечь одиночества была ещё так сильна, но удержать Альвэйра не смогли бы ни мольбы, ни ласка.
Коль эти уловки работали, принцесса Килтис давно стала бы его женой.
Сокрушённая своими чувствами и мыслями я скользнула в комнату и принялась готовиться ко сну. Хотя веки мои отяжелели, я не смогла отказать себе в удовольствии забраться в ванну и смыть груз происходящего, отогреться после многих часов, проведённых на улице.
Тепло расслабило тело и украло последние крупицы сил, потому выбравшись из остывающей воды, я не стала тратить время на расчёсывание волос, лишь надела ночную сорочку, укрылась одеялом и провалилась в сон.
Не знаю, сколько длилось утомлённое забвение, но очнулась я будто от толчка, когда луна стояла уже высоко в прозрачном осеннем небе.
Сердце бешено колотилось, но я не могла понять природы своей тревоги. Быть может, то был сон, смысл которого я не запомнила?
Но волнение не растаяло с пробуждением, и вскоре к нему присоединилась дикая магия. Сила буквально вытолкнула меня из постели, подобно тому, как в прошлый раз вынудила отправиться на поиски призрачных сущностей драконов.
Только в этот раз от её смутного послания ком встал в горле.
Альвэйр!
Нужно срочно идти к нему!
Я не накинула плащ, не тратя на сборы и лишней секунды. Лишь надела мягкие домашние туфли и поспешила прочь из башни.
Ночь стояла ясная и холодная, но я не замечала того, как заледенели мои пальцы и плечи — слишком торопилась.
Защиты на двери в этот раз не было. Она была просто заперта на ключ, но эту досадную помеху дикая магия убрала ещё до того, как я успела осмыслить своё желание.
Шум дыхания и шорох одежды заполнил ночную тишину, пока я бежала к комнате Альвэйра. Страх заполнил меня до кончиков пальцев, хотя я не могла понять, чего страшусь. Что могло случиться с ним здесь, в неприступной крепости, куда нет хода чужакам?
Связь, что соединяла меня с ним и молчала столько времени из-за отчуждённости лорда, внезапно ожила.
Я остановилась, как вкопанная, распробовав удивление мужчины.
Всё было в порядке. С ним не приключилось никакой беды. Лишь в сонном ото сна сознании начинало зарождаться волнение от того, что я оказалась по среди ночи в его башне.
Мурашки прошли по коже, будто льдинка скользнула по позвоночнику. Я знала, что это не ночной холод настиг меня, а тень предвкушения, что мелькнула на дне сознания Альвэйра, но тут ж погасла. До двери его комнаты осталось буквально несколько шагов. И хотя пока я не видела его, но знала, что эльф замер на ложе, будто затаившийся зверь.
Он хотел, чтобы я ушла.
Но куда сильнее, до шума в ушах, желал, чтобы я открыла дверь.
Это было и моим желанием. Пальцы коснулись ручки, и створка отворилась.
***
Комната Альвэйра купалась в лунном свете. Он лежал на кровати, приподнявшись на локте — ещё сонный, но уже взбудораженный происходящим.
Мысли и чувства путались. Я должна была извиниться, сказать, что неверно поняла сигнал магии, и покинуть башню. Но стоило мне увидеть смотрящего на меня Альвэйра, чьи волосы чёрным морем расплескались по подушкам, как стыд сменился новым чувством.
Он молчал, как и я. Сильное тело мужчины напряглось, будто он был готов подняться с кровати одним быстрым движением, но Альвэйр не двигался. Замер и неотрывно смотрел на меня глазами, полными… беспомощности?
Будто я была убийцей, что вот-вот вонзит кинжал в его плоть, а он не в силах сделать и единого движения, чтобы предотвратить это.
Более того, желал смерти от моей руки.
Никогда я не видела его таким. Почти страдающим. Он хотел, чтобы из нас двоих хотя бы мне достало хладнокровия, и всё не зашло слишком далеко. Себе он не доверял, потому и не двигался, молчал.
Моё сердце наполнилось хмельным торжеством от осознания того, что Альвэйр признаёт — он не в силах оттолкнуть меня. Отказать мне. Его воли хватает лишь на бездействие. Тень Олиэ пусть и не исчезла, но в этот миг отступила.
Кровь искрилась в жилах, тело бросило в жар и, скинув обувь, я неторопливо приблизилась к его кровати, утопающей в сумраке ночи. Мужчина смотрел на меня чёрными глазами, на дне которых разгоралось пламя, сжигающее сожаления. Но пока, до поры до времени, Альвэйр позволил мне продолжить свою игру. Наслаждался тем, что в эту секунду — весь мой. Что я забрала себе право решать — быть нам вместе или нет.
Уверена, та, другая, никогда не видела его таким. Уязвимым. Готовым предать свои идеалы ради чужого тепла. И это сладкое чувство дурманило, заставляло таять остатки самоконтроля.
Когда я скользнула на кровать, нависая над ним, позволяя волосам пепельной волной упасть вокруг нас, с его губ сорвался судорожный вздох. Мои пальцы коснулись бледной по-мужски твёрдой груди. Руки задрожали, стоило подушечкам заскользить по гладкому совершенству его кожи, что искажали лишь плотные узлы и линии старых шрамов. Я чувствовала сумасшедшее биение сердца под моей ладонью — он не хотел, чтобы я останавливалась.
Его пальцы дрогнули, но Альвэйр сдержался, не сжал мои бёдра руками, хотя жаждал этого более всего на свете. Я улыбнулась упрямству эльфа и склонилась ниже, к его лицу. Взглянула в чёрные зеркала глаз и огладила сильные плечи, ощутив, как моя дрожь предвкушения смешивается с его…
Никогда ещё и ни над кем я не ощущала такой власти. Ни в тот миг, когда бродила в чужих душах на нитях магии, ни в тот, когда повелевала дикой волшбой. Я упивалась ей, потому что в этот миг Альвэйр принадлежал мне. Я видела это по его взгляду, полному тёмной страсти, которую он не желал выпускать из себя.
Внезапно мне стало стыдно. Я закрыла лицо руками, чтобы он не видел мучительную вину и страдание, что зародились в душе.
