в учебниках с неизменным преувеличением героизма защитников маленькой крепости Зерр на границе с Феррандом и гнусного вероломства «исчадий». Эвелина листала страницы и люто ненавидела демонов.
Небольшой отряд вышел с пустоши и встал под стенами крепости. Предводитель задрал голову и молча уставился вверх черным взглядом. Дело происходило в зловещей тишине. «Чего тебе, образина? – испуганно закричали часовые. – Возвращайся, откуда пришел!» Демон только рыкнул, он явно понимал, что к нему обращаются мелкие сошки. Вскоре явился и начальник крепости в наспех застегнутом на золотые пуговицы мундире.
Тогда предводитель взревел, поднял копье и указал на север. Все демоны, что находились рядом, повторили его жест. «Прочь! – говорили демоны. – Убирайтесь. Оставьте земли и уходите!»
Защитники погибли, защищая Зерр, но крепость пала. Досталась демонам. С тех пор началась непримиримая война, которая длится много лет.
Между людьми и сынами Джалгарра лежала пропасть непонимания. Пришельцы из другого мира выглядели чудовищами: огромные, мощные, жуткие дикари. Говорить – и то не умеют, только рычат. Наверняка жарят убитых воинов на вертеле и едят на ужин! Да что там, они и своих едят, тех, кто послабее. Не знают жалости, не умеют любить. На их застывшие лица посмотришь и сразу поймешь, что это бесчувственные чурбаны. И на свет они наверняка появляются из камней. «Помочится краснорожий лягух на камень, – шепотом делился Райли свежими слухами, – а камень трескается, и из него вылупляется новый демон. Сразу взрослый!»
Всю свою жизнь Эви не сомневалась, что армия Карнаэля сражается с кошмарными существами.
– Ну как же так… – прошептала Эвелина. – Вы… защищали нас?
– В первую очередь себя. – Дегар, как всегда, был честен. – Но людей тоже…
Он потер грудь, опрокинул в рот последние капли воды, которые оставались на дне кружки.
– Почему вы не поможете ему? – не выдержала Эвелина. – Ваш магический резерв полон. Вы видите, как ему плохо!
Магистр Куин покачал головой.
– Без меня он был бы уже мертв, девочка. А для того, чтобы вылечить его раны полностью, нужен не один час и все мое умение. Я не целитель! И не собираюсь отвлекаться, когда идет речь о будущем человеческого рода.
Эви пристыженно замолчала. Переплела пальцы с пальцами Дегара, тихонько пожала: «Держись, только, пожалуйста, держись…»
– Король и рубин! – напомнил егермейстер. – Я вижу, что тебе тяжело говорить. Поведай главное.
– Король прожил в Ашхатаре несколько лет. Обучил языку людей моего отца, когда тот был еще ребенком. Он хотел, чтобы сыны Джалгарра и люди смогли поговорить. Рубин он отдал Привратникам. Очень сильный артефакт. Благодаря ему Червоточина не разрасталась много лет… От короля мы узнали, что артефактов пять. Старейшины рассудили, если собрать их вместе, то выброс силы захлопнет воронку навсегда.
– Почему ты только теперь решил отправиться на поиски? Вы хранили рубин в Ашхатаре много лет. Что-то изменилось? – Сухой тон, каким были заданы вопросы, не скрыл волнения магистра Куина.
– Да. Червоточина увеличилась. Каждый день приходилось сражаться с Тенями. Времени почти не осталось. Я с детства учил язык людей. Я не должен был провалить миссию… – В голосе Дегара сквозила горечь. – Но провалил.
«Ты сделал все, что мог, мой любимый. Ты вышел к людям, ты хотел объяснить, а когда не удалось, не испугался смерти…»
Эви вспомнила, как самоотверженно Дегар шел к цели, не останавливаясь ни перед чем. И как выпустил из рук кинжал… «Не могу. Даже ради всего мира».
Она погладила Дегара по щеке, влила немного своей магии – ее слишком мало, но на несколько минут дышать станет легче.
– Где теперь артефакты? – резко спросил магистр Куин.
– А вы не знаете? Удивительно! Лучше бы вместо того, чтобы гоняться за нами по всем королевствам Южного Цветка, присмотрелись к королю Бальтазару! – Эви выплеснула злость, но заметила недоумевающий взгляд егермейстера и поникла.
– Вы забрали сапфир из его хранилища – это все, что мне известно. Так артефакты у него?
– Да! Это ужасный человек!
Эвелина рассказала обо всем, что случилось после того, как они сбежали из цитадели Виир. О полете над озером, о проклятии зеленой плесени, о Лисси и ошейнике из ее волос. О том, что она пощадила Бальтазара, а тот в ответ подло завладел артефактами.
– Правитель Ферранда во главе армии выдвинулся в сторону Ашхатара, – сказал магистр Куин. – Он окажется у границы через два дня, потому что строит порталы. Я удивился, что он настолько силен. Теперь ясно: благодаря артефактам.
– Он хочет уничтожить Ашхатар! – воскликнула Эви. – Но тогда ничто не спасет мир от Тьмы! Вы должны сделать хоть что-нибудь! Помочь нам! Помочь сынам Джалгарра!
– Помочь демонам? – изумился магистр Куин.
Похоже, такого поворота он не мог вообразить даже в кошмарном сне. Магистр Куин дослужился до командира отряда, потому что отлично выполнял свою работу, в том числе разыскивал демонов, которые завладели телами людей.
На одном из привалов Эви пристала к Дегару с вопросом, зачем демоны вселяются в слабых улиточек. Какой от этого прок? Ведь все равно егермейстеры вычислят их на раз-два и отправят прямиком к их огненному богу. «Разведчики, – объяснил тот. – Идет война. Нам приходится сражаться на два фронта, и лучше, когда есть преимущество».
– Идет война! – Магистр Куин точно подслушал мысли Эвелины. – Нет никаких доказательств того, что Исс-Дегар ха-Тэшш говорит правду. Ты видела Червоточину своими глазами? А Тени?
Эви медленно покачала головой.
– Все это может оказаться хитроумным планом, чтобы завладеть магией великой силы!
– Сыны Джалгарра не врут! – в отчаянии крикнула Эвелина.
Она верила Дегару. Если бы магистр Куин прошел рядом с ним этот долгий путь, он бы тоже поверил!
– Забери артефакты, – произнес Дегар. – Останови Тьму.
Разговор вымотал Дегара, последние слова прозвучали тише шелеста. И когда главное было сказано, он потерял сознание.
Глава 30
Бальтазар потер шею, но опомнился и досадливо опустил руку. Иногда ему казалось, что волосяной ошейник по-прежнему сжимает горло. Рубец на коже давно затянулся, не осталось и следа, но Бальтазару чудились косые взгляды и смешки за спиной. Никто не должен видеть его слабости, но пальцы сами собой тянулись к прежней ране. Бальтазар ненавидел себя за это. Ненавидел подданных. Несколько слуг уже поплатились за то, что недостаточно проворно и почтительно поклонились.
Но больше всего он ненавидел девчонку, которую зачем-то оставил в живых. Да как она посмела! Вела на поводке, как бродячего пса! Смотрела, как на падаль! Поставила на колени! Но главное – унизила его жалостью!
Когда Бальтазар вспоминал эту гадливую жалость в глазах девчонки, он выходил из себя. Пока от припадков ярости страдали только деревья в лесу. Гвардейцам из личной охраны доставало ума в такие моменты держаться от своего правителя подальше.
«Почему я ее не убил?» – поражался Бальтазар. Это было так просто: щелчок пальцев – и тонкая шея ломается, как спичка. Но в глубине души он знал почему.
В мертвых глазах не отразится страдание и страх. Мертвые губы не станут
