Лиля чиркнула зажигалкой, потом потрясла её и чиркнула снова. Краешек сигареты стал оранжевым в темноте, оранжевым, как закаты над морем. Она затянулась и потянулась положить зажигалку в бардачок, но та выскользнула из пальцев.
Чёрт. Что же всё падает-то сегодня. Лиля нагнулась, придерживая волосы рукой и щурясь от дыма, который лез в глаза, и попробовала нашарить зажигалку. А... Зацепилась?.. Вот. Но...
Она выпрямилась. В руке была не зажигалка. Это был брелок с ключами от Викиного "жигулёнка". "Вишенка моя спелая", – так ласково подруга называла свою колымагу.
Лиля докурила сигарету и снова пошарила под сиденьями. А вот и зажигалка. Перед глазами снова встала та роза под мозолистой рукой дядь Володи.
Ладно. По крайней мере, подруга больше не будет толкаться в метро. Завтра нужно будет отдать ей, прямо с утра. Волосы провоняли... Твою ж налево. Макс опять будет ругаться.
Она откинулась на мягком сиденье. Пора домой. Нужно открыть окно посильнее, и запах хоть частично выветрится.
В квартире было пусто. Лиля с удивлением заглянула во вторую комнату, но Макса там не было. Она открыла мессенджер. А... Понятно.
"Прости, солнышко. Буду поздно". Час назад.
"Ничего. Люблю, целую". Отправлено. Получено. Прочитано.
Горячий душ привёл мысли в порядок, и Лиля забралась под мягкое прохладное одеяло со странным ощущением нереальности прошедшего дня.
"Пик... Пик... Пик..."
Лиля потянулась и повернулась к Максу, но подушка была пуста. В ванной шумел душ.
Огоньки пробежали на дисплее кофеварки. "Пшшшш", – сказало облако пара. "Пии... пии..." – поддакнула посудомойка.
Лиля открыла окно и высунулась наружу, где шумела поливалка, усердно увлажняя асфальт, безупречно чистый после ночного дождя.
– Доброе утро! – Макс вытирал голову, и Лиля игриво приблизилась к нему, хватаясь за край полотенца, которым он обернул бёдра.
– Э... э, постой, – отпрянул он. – Мне на работу.
– У тебя всё равно голова мокрая. Заодно и высохнет. – Лиля поиграла бровями, но Макс покачал головой.
– Нет. Позже. Потерпи, малыш. Много дел перед поездкой надо доделать... Это неожиданно, знаешь? Я рассчитывал на отпуск в августе.
Лиля недовольно пожала плечами.
– Как хочешь.
– Не обижайся.
– Мне уже тоже расхотелось. Макс, ты уверен, что мы готовы к ребёнку?
– К ребёнку?
Лиля покрутила чашечку с кофе между ладонями и посмотрела на него.
– Ну, ты сказал, что большая машина – это задел на будущее.
Макс сел на соседний стул, застёгивая рубашку.
– Я имел в виду не детей... Я имел в виду путешествия. Ну, мало ли, тебе захочется куда-то съездить. Развеяться. Я же часто в командировках.
Лиля смотрела на него, наморщившись, потом вздохнула.
– Я неправильно поняла тебя. Я решила, что ты говоришь о детях. Сходила в "Аврору", вынула спираль. Блин, Макс, мы стали так редко общаться, что перестаём друг друга понимать.
– А мне казалось, ты всем довольна.
– Нет. Мне не хватает тебя.
– Двадцать пятого.
– Да. Пойду, соберу твои вещи.
Чемодан Макса стоял у гардероба. Лиля напевала что-то неопределённое, складывая купальники в свою дорожную сумку. Напоминание на смартфоне прозвенело ровно в о момент, когда она застегнула молнию. Хороший знак!
Стоя в пробке у моста, она думала о словах Макса. Развеяться. Да, ей бы хотелось развеяться. Только не одной, пока он в командировке, а с ним.
В кабинетике было свежо с утра. Лиля закрыла окно. Вера прошла мимо, поздоровавшись, а за ней и остальные по очереди заглянули пожелать доброго утра.
Лиля достала из сумки ключи Вики и бросила на стол. Зря она вынула спираль. Надо записаться, поставить снова. Чёрт. Мобильник садится.
– Вер, дашь зарядку?
Вера помотала головой.
– Не тот разъём.
– Интересно, додумаются наконец делать все телефоны с одинаковыми разъёмами?
Она пришла к Вике и вяло следила, как та наводит порядок в ящиках стола.
– Вик, можно твой телефон... Надо позвонить.
– Бери.
Лиля спустилась во двор. Нежная мелодия звучала не меньше полутора минут.
– Здравствуйте, Виктория Олеговна, – сказала администратор. – Ваш скрининг ещё не готов. Ваш приём...
– Это Косенкова Лилия, – перебила Лиля девушку. – Я хотела записаться к Марине Вадимовне.
– Сожалею, но на ближайшую неделю приёмы расписаны. Могу внести вас в лист ожидания.
– Давайте. Но двадцать пятого я улетаю на неделю.
– Я пометила, – отозвалась девушка. – Спасибо за звонок. Всего вам доброго.
Лиля вернулась в кабинет и сидела, раздумывая, как поступить. Может, поговорить с Максом ещё раз? Они действительно мало общаются. Всё время на работе... Даже если она уйдёт с работы и засядет дома, какой толк? Его-то там всё равно нет.
– О! Мои ключи! – Вика зашла в кабинет, протягивая руку за телефоном, но наткнулась взглядом на брелок.
– В машине нашла, – вздохнула Лиля, и вдруг нахмурилась. – Погоди. Мне сказали, ты больше недели назад потеряла... Машину мне Макс двадцатого подарил.
– Ну вот мы и попались, – хихикнула Вика. – Я ему помогала выбирать.
– А-а... Вот оно что.
Вечер подкрался незаметно, будто очередной клиент, без стука зашедший в кабинет, и сразу занял собой всё пространство светлой комнаты. В деревне вечера были другими – полновесными, явными, и сменялись такой же ночью, густой, как чудесный синий борщ, в котором плавали мелкие крапинки сметанных звёзд.
– Здравствуйте, Евгений. Звоню вам напомнить...
Евгений, конечно же, всё помнил сам, и через пять минут на почту приходил недостающий скан паспорта, а через пару минут звонила уважаемая Дарья, отказавшаяся от трансфера, с вопросом, почему её не посадили на автобус вместе со всеми.
Плюшевые тапки одиноко стояли в прихожей. Лиля села на пуф, обивку для которого выбирала почти месяц, и сгорбилась. К чёрту. Она так хотела вчера вечером увидеть Макса. Если он не идёт к ней, она поедет к нему. Что это за семейная жизнь такая, когда муж бегает от жены? Она не под этим подписывалась. Надо бы позвонить, конечно... Ладно.
Бульварное кольцо сияло гирляндами огней, фонари бежали навстречу и прочь, прочь. Она свернула на Сивцев Вражек и доехала до дома на углу. "Перекрёсток Экспресс"... В большом полукруглом окне над застеклёнными дверями и испохабленной закрашенной лепниной – свет.
Лиля покопалась в ключнице. Ключ-таблетка... Работает плохо. Она прижала металлический кругляшок так плотно, что пальцы заболели. Домофон пискнул, и огромный подъезд сомкнул вокруг неё жёлтые объятия света. Два мотылька вились вокруг лампочки, отбрасывая тени на стены.
Лиля поднялась на второй этаж и безрезультатно поискала ключ, перебирая подвески ключницы, потом нашла среди гирлянды дверных звонков нужный. "Максим, комната 4"
Он выглянул, весёлый, взъерошенный, в какой-то нелепой футболке, и у Лили почему-то замерло сердце. Макс глядел на неё оторопело пару мгновений.
– О... Лиля... Я думал, ты поедешь домой.
– Я поехала. Мне стало одиноко там, и я приехала к тебе.
– Ну...
Он оглянулся как-то заполошно, и Лиля вдруг будто шагнула в какую-то пропасть.
– Кто там у тебя? – спросила она и зажмурилась, потому что нехорошие мурашки побежали по спине, гнусные, гаденькие. – Макс...
– Друзья, – натянуто рассмеялся он. – Ну...
– Пиццу принесли?
Голос из-за двери комнаты был женским.
Лиля стояла, не находя слов, и время замерло в проёме двери, из-за которой сквозняк нёс запах застоялых пепельниц, лотка чьей-то кошки, пролитого на газовую плиту супа. Тётя Соня из третьей комнаты прошла мимо, поздоровавшись, а Лиля всё стояла, и Макс прислонился к косяку двери, опустив взгляд.
– Я пойду, – сказала она, разворачиваясь.
Она шла по лестнице, и лифтовая шахта слева пестрила в глазу сеткой-рабицей. Это ошибка. Какая-то нелепая ошибка. Сейчас он догонит её и весело схватит за руку, приведёт наверх, в шум и смех, и представит ей всех друзей.
