— Простите, леди Александрин, — стушевался он и мигом скрылся за деревьями.
Странный Максайм стал. Будто встреча с источником все же что-то забрала от его личности, и это явно была не магия.
Юлалия, наблюдавшая за нами, выглядела очень слабой, но это не помешало ей скривить недовольное лицо, очевидно, от увиденной картины. Ну, и плевать! Недолго мне осталось смотреть на них. Представила, какой будет их реакция, когда они поймут, что произошло на самом деле, и улыбнулась. При этом старалась смотреть на Дамиану, чтобы никто даже не предположил мои истинные намеренья. Остатки доверия потеряли все. А учитывая, что виновницей в случившемся, пусть косвенно, но являлась моя персона, я не рассчитывала на милостивое благодушие. С Высшими Силами не спорят. Но что мешало отыграться на мне? Тем более еще не было известно, как наказаны остальные.
За деревьями разгорался спор на повышенных тонах, и я поспешила отойти подольше. Не только из-за шума, не любила просто склоки. Увлеклась, вышла к озеру с темными водами. Хотя, вспомнив рассказ отца и Максайма, быстро поняла, что наполнен водоем вовсе не тем, чем положено ему. На всякий случай близко не подходила.
Прошла чуть дальше, пока не остановилась возле огромного дерева. Его вершины не было видно. Уже сделала шаг, чтобы уйти, как внезапная догадка заставила замереть с поднятой ногой. Я знала это дерево! И мне знакомо это место! Осмотрелась по сторонам, наверх, снова по сторонам… Так и есть! Мои сны, где я летала и выходила из озера и, скорее всего, плавала — все это было явлением источника.
— Александрин, — раздался голос отца, а потом и шаги, — я же просил далеко не отходить.
— Я уже была здесь, — сообщила, находясь все еще под впечатлением. — Отец, я была тут в своих снах.
— Источник дает черпать из себя силы и на расстоянии, — отмахнулся он. — Идем, здесь не место для бесед и выяснений, — не думаю, что это было сказано для меня.
Скорее, герцог-целитель пытался вывести всех отсюда. И я не стала противиться этому.
— Все очнулись? — поинтересовалась я.
— Все, кто был жив, — спокойно проговорил он.
Что ж, значит, из наших никто не погиб.
— Кто не жив? — уточнила, страшась услышать ответ.
Не хотела быть вдовой преступника! Просто из принципа.
— Джасмит и Евантий, только пепел и остался, — не глядя на меня, так как шел впереди, ответил отец. — Не нашли больше места, чтобы поубивать друг друга! — с раздражением пробормотал он.
— Остальные в порядке? — остановила я причитания герцога-целителя.
Он остановился, повернулся, посмотрел на меня, на Дамиану.
— Дочь, я не позволю причинить вам вред, — произнес твердо, но…
— Не давай пустых и невыполнимых обещаний, — безо всяких эмоций ответила я. — Ты не всесилен. Я не держу на тебя зла. Обиду — да, но не ненависть, — сказав, прошла мимо него.
— Александрин, — вновь позвал он.
— Не стоит, отец, — не оборачиваясь, отозвалась я. — Ты хороший Глава Рода, Высшие Силы это признали, и у тебя есть, чему посвятить себя. А я уже выросла.
Надеялась, что он правильно поймет меня. Тогда, когда я осуществлю свой замысел. А если нет, то и не было смысла горевать по поводу не совершенного разговора.
* * *
Естественно, никто и не подумал рассказать мне, как были наказаны источником Силы остальные. О многом я просто догадывалась.
Не заметить постаревшего короля, который в срочном порядке перекладывал обязанности на принца Раймунда, было бы сложно. Пока он избегал встреч с придворными и гостями, ссылаясь на болезнь.
По всей видимости, болезнью надо было называть Юлалию, с которой Годард Двенадцатый не расставался ни на мгновение. И с одной стороны это казалось правильным. Но с другой… слишком безответственно для короля. Много личного.
— Ты стала сварливой, — в очередной раз заметил Астор, когда я не сдержалась и высказала свое мнение.
Прошло три дня после случая с источником. И теперь все готовились к 'официальному представлению' ситуации в нужном свете.
Аррогантность Равии не позволяла признать промахи и слабости. Зато постановку спектакля — запросто. И всем очень повезло, что джорманская принцесса не присутствовала при настоящих обстоятельствах.
Дамиана я видела лишь мельком, когда друзья Максайма вели его в темницу. Оказалось, что и такое имелось во дворце. А я всегда думала, что преступников держат подальше от королевской семьи. Как позже шепнул Астор, так и было до недавнего момента. Пусть лорд Зачари и лишен магического дара, никто не хотел неожиданностей.
Я же стала подозрительной и придирчивой, 'сварливой', как говорил младший принц. Просто не верила, что почти все закончилось! Ну, не могло это пройти так быстро и просто! Ладно, не совсем просто, но слишком легко. Быть может, во мне говорили оставшиеся страхи, ведь уверенности в некоторых вещах, несмотря на все заверения, не было.
Дадут ли мне развестись с Дамианом, или отправят вместе с ним в Джорму, как соучастницу? Глупая мысль, но я не отрицала ее. Готовила себя к худшему. Чего еще ждать от кучки власть имущих, находящихся в любовном бреду.
— Ты снова хмуришься, — заметил Астор.
Теперь он меня осведомлял, а я его развлекала. И вместе мы никому не мешали! Красота! Прекрати комментировать мои слова и мимику! — беззлобно огрызнулась я.
В обязанности Хранительницы Рода входило много совершенно ненужных, как мне казалось, вещей. И, разумеется, посвятить меня в них некому. Благо Астор вызвался добровольцем. И все сразу же с этим согласились. Конечно, ведь принцу нельзя было вставать несколько дней. Теперь он меня осведомлял, а я его развлекала. И вместе мы никому не мешали! Красота!
Тема Суда Высших Сил никем не обсуждалась. На мой взгляд, о нем вообще хотели забыть. Но перед глазами всегда была я, как напоминание. Только Астор нашел хорошее в частичном лишении магии — я его больше не сторонилась. Конечно, на это заявление я никак не отреагировала, но мысленно с ним согласилась. Да, намного приятнее общаться с принцем, когда уверена, что он не сможет меня 'прочитать', а значит, и разрушить мои планы.
Представила, какой это будет скандал и широко улыбнулась. Наткнулась взглядом на Астора, что вновь внимательно смотрел на меня.
— Ни слова, — предупредила я его замечания.
— Молчу, — он примирительно поднял руки и тут же сморщился от боли.
Этим утром мой дар окончательно покинул его тело, чем вернул все первоначальные ранения. Отец почти выложился, когда исцелял Астора, но боль еще напоминала о себе. Других целителей не приглашали, полностью исключая огласку правды. Максайм же и вовсе пропал.
