Слияние, которое прервалось много лет назад из-за разрушения Источника, и которое оставило в душе лорда эс Тирда глубочайший шрам, всё-таки произошло.
Отцу не позволили воспользоваться другим Источником, чтобы попробовать восстановить контакт с драконьей сущностью, а теперь он дракон. Воплощённый, благодаря Храму!
— Папа.
Я бросилась к нему.
Пока мы обнимались, золотая стена таяла. Вместо испещрённых древними символами пластин опять проявились стеллажи. Ключ от Храма Обретения исчез вместе со стеной, а цепочка упала на паркет с тихим шелестом.
В ту же секунду раздался жёсткий удар в дверь.
Следом зазвучал голос Эрвина — дракон каким-то образом учуял переполнявшие меня сильные эмоции и примчался. Теперь эр Форс бесился и требовал сказать, что со мной всё хорошо. Грозился вышибить дверь.
Отец, услыхав его рычание, поморщился, а потом оскалился, демонстрируя вертикальные зрачки и не совсем человеческие зубы. Сказал не без ехидства:
— Он какой-то неуравновешенный, Августа. Может всё-таки не надо? Может ну её эту свадьбу?
Я отрицательно качнула головой, и папа притворно расстроился:
— Что ж, тогда придётся прогнать его мягко.
Моя робкая улыбка и папин ответный рык:
— Успокойтесь, лорд Эрвин! Поберегите нервную систему!
В голосе папы прозвучали рокочущие нотки, и директор Высшей Военной школы осёкся. Да, Эрвина ждал небольшой сюрприз.
После долгой паузы мы услышали:
— Августа, любимая, что с лордом эс Тирдом? Что ты опять натворила?
Я? Натворила? Я улыбнулась шире прежнего…
— Ничего особенного. Просто папа обрёл драконью сущность.
Дверь Эрвин всё-таки вскрыл — достаточно аккуратно, так, что только механизм замка вывернулся из косяка и повис некрасивым «мясом».
Воплощённый хмуро посмотрел на папу, на меня. Потом приблизился и попытался нависнуть надо мной недовольной, гипнотизирующей губы скалой.
Но папа намекающе хмыкнул, и жениху — пока ещё жениху! — пришлось отодвинуться.
— Рассказывай, — велел Эрв.
— Это долгая история, — продолжила улыбаться я.
Просто мне сейчас вспоминался не столько ключ, сколько покрытые чешуёй обнажённые ягодицы того, кто сопровождал меня в том приключении. Его суровый тон, безапелляционные приказы и твёрдое намерение спасти.
— Я не тороплюсь! — рявкнул лорд эр Форс самым директорским тоном.
Папа насмешливо закатил глаза, а я «обречённо» вздохнула. Что ж, раз не торопится, значит точно придётся рассказать…
Ну а если без иронии — было очень приятно, что Эрвин почувствовал и откликнулся. Он всегда казался таким чёрствым, но незаметно стал очень родным. Мой мужчина. Единственный и самый лучший — пожалуй лучший дракон в мире.
Тот, кого я очень люблю.
