и просто уйдешь отсюда. Поверь, мне, как никому другому, больно это говорить, но сейчас на кону судьба всего магического мира. Слишком мала вероятность, что ты сможешь одолеть дар Лены. И слишком велика, что убив тебя, она обретет свою полную власть…
– Если вы так пытаетесь меня отговорить, то напрасно, – хмуро возразил Дэриан. Все же не сдержался: – Может, на кону и судьба мира, но меня в первую очередь интересует судьба моей жены! А Элена сейчас где-то там, в этом мраке, одна, едва живая от страха и осознания всего того, что на нее свалилось! И неужели вы вправду считаете, что я сейчас просто развернусь и оставлю ее здесь?! – но все же постарался взять себя в руки, говорить спокойнее: – Я знаю Элену. Я знаю, какая она. Она так просто не сдастся, уж поверьте. И, может, ей и противостоит сила всех чаровниц, но и Элена тоже не одна. С вами или без вас я все равно найду ее.
Симина печально улыбнулась, но совсем мимолетно, словно очень надеялась, что он решит именно так.
Кивнула:
– Идем. Нам и вправду нужно спешить.
Спуск вниз и вправду закончился мерцающей завесой. Она преграждала путь по каменному туннелю, раскинувшись, как мерцающая паутина, сотканная из множества светящихся нитей. Давящее и все возрастающее ощущение магии чаровниц буквально оглушало, но Дэриан старался отрешиться от этого. Ведь чем ближе к Элене, тем сильнее будет выматывать это древнее святилище, тем тяжелее будет добраться до цели.
Как назло, с завесой Симине он никак бы помочь не смог. Императрица крайне аккуратно распутывала преграждающие мерцающие нити. Те поддавались крайне нехотя, словно не желая признавать бывшую чаровницу, предавшую свой дар.
– Дальше простирается настоящий лабиринт, – говорила она чуть сбивчиво, словно каждое слово тоже отнимало ее силы. – Единственный ориентир – сила чаровниц. Лена там, где самое сосредоточение. Только чем ближе ты будешь к ней подбираться, тем сложнее тебе сдержать свою магию. Ведь она у вас, у магов, уже инстинктивно заточена на то, чтобы защищать от подобного воздействия. Только помни, применять здесь свою силу тебе ни в коем случае нельзя. Ни одному смертному магу не справиться с такой концентрацией разрушительного дара, как у моей дочери. Лишь она сама может взять его под контроль, одолеть это чудовище в самой себе… Но для этого ей очень нужен ты…
Оставалось совсем немного нитей убрать, но Симина пока остановилось, тяжело дыша. Оперлась на стену, добавила совсем тихо:
– Знаешь, есть у чаровниц еще одна особенность… Мы чувствуем своего избранника. Чувствуем того единственного, которого можем не только полюбить всем сердцем, но и полюбить взаимно… И чувство это больше инстинктивное, не всегда удается его распознать сразу… И я видела, как смотрит Лена на тебя. Как особым едва уловимым отблеском святятся ее глаза в такие моменты… Ты для нее – тот единственный, к которому стремится ее сердце. Жаль, что у вас было слишком мало времени, чтобы вы оба осознали, как дороги друг другу. Осознали это в мирных условиях, а не вот так вот, на грани лишиться друг друга навсегда… Я все это к тому, Дэриан, что ты для Лены самый особенный, самый важный человек на свете. И если ты не сможешь до нее достучаться, не сможешь ей помочь одолеть проклятый дар, то не сможет уже никто… Я даже не представляю, с чем именно тебе предстоит столкнуться, но не верь ничему, что будешь видеть и слышать. Дар коварен, он живет своей жизнью, а здесь, в старом святилище, он сильнее, чем где-либо… И ему необходима твоя магия для окончательной подпитки. Прошу будь очень осторожен…
Больше ничего не говоря, Симина дрожащими пальцами убрала последние мерцающие нити магической завесы.
– Вы сможете выбраться отсюда? – хмуро спросил Дэриан прежде, чем идти дальше.
– Обо мне не беспокойся, – императрица слабо улыбнулась. – Сейчас для меня здесь безопаснее, чем на поверхности. Ведь все в Ганессии превратились в марионеток, а видеть Виларда в таком состоянии и при этом не иметь возможности освободить его – я просто не в силах. Не беспокойся обо мне. Как бы что ни сложилось, я дождусь этого исхода. Просто буду изо всех сил надеяться, что вы с Леной справитесь, и у меня еще появится возможность взглянуть в глаза моей дочери…
Дэриан не стал больше медлить. Пусть и не по себе было от того, что оставляет беспомощную Симину фактически на произвол судьбы, но хотелось верить, что бывшая чаровница все же тут лучше его понимает, что делает.
Дальше туннель уже не спускался ниже, шел все прямо и прямо. Руны на стенах мерцали, не просто освещая путь, но и указывая дорогу – загорались именно в том направлении, куда и следовало идти. Они вели его к Элене, прямиком в ловушку, наверняка управляемые ее же даром. Но это не пугало. Слишком многое повидал в жизни. Слишком многое пережил. Слишком много было боли в прошлом, чтобы позволить себе лишиться того сокровища, что подарила ему судьба. И пусть это сокровище на самом деле может его убить, сама того не осознавая, но даже с могущественным даром Элена все равно все та же растерянная настороженная девушка из другого мира, которой очень-очень страшно, и которая только в нем интуитивно видит свою защиту…
И он знает, что делать.
Руны вели его кругами по этому каменному лабиринту.
И явно не с целью запутать, чтобы он тут сгинул навеки. А лишь затем, чтобы вымотать его силы. Ведь чем дольше Дэриан здесь, тем больше выматывает его давящая магия чаровниц.
Перед глазами уже и вправду периодически темнело. Слабость хоть и подступала, но пока не казалась особо ощутимой. Куда больше беспокоило то, что раз лабиринт пытается им манипулировать, этим местом уже наверняка управляет дар Элены! И раз так, то сама она уже не владеет собой.
Но все это никак не поколебало его решимость. В памяти безжалостно прокручивались все моменты, когда он все же засекал страх Элены и каждый раз недоумевал, чего ей бояться. Сам же ее тиранил, порой был груб, да и, что уж скрывать, совершенно невыносим. И даже не подозревал, что все ее странное поведение, все ее утаивания –
