А если присутствие Влады не остановит Кота – это сделает армия семарглов, собранная Стефаном. Таков был план.
Письмо, которое Влада попросила Марка подбросить в почтовый ящик Терезы, по большому счету, ничего не значило. «Человек, страхующий свою жизнь, не обязательно будущий самоубийца», – пояснила Влада. Просто она хотела убедиться, что мама обязательно получит ее прощальные слова, если план не сработает. Влада собиралась уничтожить письмо ранним утром, еще до того, как Тереза успеет проверить почтовый ящик. Шанс, что письмо дойдет до адресата, был один на миллиард: теперь за Белую Дачу сражался Стефан.
Влада и не надеялась, что Стефан вернется, но когда это произошло, у нее возникло потрясающее чувство, будто их крохотная команда, один человек и два семаргла, способны победить целую армию.
– Я тоже буду защищать свой дом, – как ни в чем ни бывало, объяснил Стефан, глядя на изумленные лица Влады и Марка.
То, что он рассказал затем, прозвучало, как музыка. Оказалось, охотники планировали атаковать через десять часов, ночью, чтобы исключить случайных свидетелей, а значит, и человеческие жертвы. У охотников было оружие, приборы ночного видения и специальные костюмы со светящимся рисунком – чтобы не ранить своих, но в темное время суток они все равно оставались бесподобно уязвимыми. Особенно для сотни семарглов – жителей Огневки и сторонних участников, которых Стефан заразил идеей разобраться с охотниками раз и навсегда.
– Я сделал все, чтобы спасти вашу уютную компанию, и теперь хочу получить кое-какую помощь от вас – ну, кроме моральной поддержки, – он лукаво прищурил глаза. – Марк, понимаешь, о чем я? Ты должен выпить настоящего тепла.
Марк и бровью не повел.
– Я не могу. Дом окружен.
– По крайней мере, он согласен. – Стефан подмигнул Владе, и она не сдержала улыбку.
Стефан вел себя так, словно предстоящая атака охотников была детской игрой, неизбежной, но необременительной. Его легкомысленное настроение передалось и Владе. Пока Стефан и Марк уточняли план действий, она принимала ванну, готовила, выбирала платье – в общем, занималась почти тем же, что и всегда на Белой Даче. Но к вечеру радостное возбуждение сменилось тревогой, и Влада смогла успокоиться только в объятьях Марка. Мысль, которую она так легко подавляла в себе еще несколько часов назад, стала навязчивой: а если что-то пойдет не так?
Уже смеркалось, когда Влада, замученная бессонницей и волнением, почувствовала, как Марк насторожился. Стефан глянул в окно – и выскользнул из комнаты.
– К нему гостья, – пояснил Марк.
Влада кивнула, даже не пытаясь понять, что за семаргл рискнул в это время приблизиться к Белой Даче.
* * *
Стефан безостановочно ходил из угла в угол. Он хотел разорвать целое полчище охотников, прямо сейчас оказаться в самой гуще боя, а приходилось слоняться по комнате, из угла в угол. Десять минут, пятнадцать, час.
Пока все шло по плану. Правда, желая контролировать происходящее на Белой Даче, Стефан потерял возможность контролировать происходящее за ее пределами, передал управление армией семарглов из Огневки своим друзьям, опытным и решительным, но не настолько опытным и решительным, как он сам. Зависеть от других – это было невыносимо.
Стефан обернулся. Влада обвила руками шею Марка и прильнула к нему. Нет, вот что было по-настоящему невыносимо: сидеть под одной крышей с влюбленной парой, которой все равно, жить или умереть, и просто ждать. Он был готов завыть, даже непроизвольно откинул голову, прежде чем уловил шелест веток за окном. На окраине леса стояла девушка, закутанная в черную накидку. Семарглы переглянулись: никто не должен был покидать Огневки до наступления охотников.
Стефан выскользнул из дома и в несколько прыжков оказался рядом с Марией.
– Зачем ты пришла? – спросил он, с трудом подавляя ласку в голосе.
Неожиданное появление этой особы, циничной гордячки, которая через сотню лет знакомства внезапно превратилась в нежное и ранимое существо, взбудоражило Стефана – настолько, что обстоятельства вечера выпали из его памяти. Тем несуразнее прозвучал ответ Марии.
– Я пришла попрощаться. – Она отвела взгляд.
– Не понимаю…
Стефан осторожно взял ее за локоть – Мария подняла глаза. В них было столько решимости и в то же время отчаяния, что Стефан невольно отпустил ее.
– Все просто. Если меня не убьют охотники, убьешь ты, – ответила Мария и на одном дыхании продолжила: – Тот монстр, который напал на меня, – не единственный. Охотники стали обращать сумасшедших, но обращение проходит не так, как у обычных людей. Семарглы получаются внушаемые и агрессивные.
Она осеклась, видя, как изменилось лицо Стефана: растерянность сменилась недоверием, нежность – раздражением.
– Подожди. – Мария подняла руку, останавливая Стефана, хотя он не произнес ни слова. – Есть еще кое-что. Охотники держат перевоплощенных психов в контейнере на старых железнодорожных путях. Поторопись: скоро начнется наступление, и тогда ты не сможешь подобраться к этим тварям.
– Откуда?.. – попытался спросить Стефан, но Мария приложила ладонь к его губам.
– У тебя мало времени. – Она убрала ладонь с его губ и коснулась своих. На ее глазах навернулись слезы. – Мне жаль, что так вышло. – И Мария исчезла среди еловых ветвей так же внезапно, как появилась.
Стефан смотрел ей вслед и чувствовал то, что раньше не чувствовал ни разу, – как будто она украла его сердце.
Где-то вдалеке ухнула сова. Стефан встрепенулся, взглянул на догорающую полосу заката и бросился к флигелю. Он без труда отыскал под горой хлама канистру бензина, затем подобрал на обочине подъездной дороги горсть кремней и отправился в сторону старых железнодорожных путей. Он чуял охотников. Некоторые были совсем рядом, возможно, на расстоянии выстрела, только никто не стрелял. Ощущение опасности щекотало нервы.
Стефан услышал семарглов издалека. Сумасшедшие копошились в контейнере – огромной бочке для перевозки жидкости, скреблись о жестяной корпус, как горстка колорадских жуков. Он с легкостью разделался с двумя охранниками – только хрустнули шейные позвонки, и подошел к контейнеру. В маленькие дырочки, проделанные кем-то по периметру, на Стефана смотрели бешеные глаза новообращенных. Разъяренные, неуправляемые существа, для которых существовал только один приказ: драться до смерти, разрывать, кусать, потрошить своего врага – любого семаргла, который попадется им на пути.
Стефан вскочил на бочку и, отставив канистру, снял засов с крышки-люка, но прежде, чем успел поднять крышку, одна из тварей, такая же уродливая, как и предыдущая, с короткими, поломанными крыльями вместо рук, вырвалась наружу. Ему понадобилась секунда, чтобы вскочить на ноги и запереть люк, но, едва звякнул засов, чудовище сбросило Стефана на землю. С трудом уворачиваясь от клацающих челюстей, он сумел отшвырнуть сумасшедшего, затем вскочил на ноги и отломал толстую, с человеческую руку, ветку. Чудовище тотчас же воспользовалось заминкой: клыки лязгнули в паре сантиметров от уха Стефана.
