Стефан вскочил на бочку и, отставив канистру, снял засов с крышки-люка, но прежде, чем успел поднять крышку, одна из тварей, такая же уродливая, как и предыдущая, с короткими, поломанными крыльями вместо рук, вырвалась наружу. Ему понадобилась секунда, чтобы вскочить на ноги и запереть люк, но, едва звякнул засов, чудовище сбросило Стефана на землю. С трудом уворачиваясь от клацающих челюстей, он сумел отшвырнуть сумасшедшего, затем вскочил на ноги и отломал толстую, с человеческую руку, ветку. Чудовище тотчас же воспользовалось заминкой: клыки лязгнули в паре сантиметров от уха Стефана.
Существо было могучим, но нерасторопным, его мозг, запрограммированный на исполнение единственного приказа, едва обрабатывал постороннюю информацию – такое чудище не представляло для Стефана угрозы. Дразня, он сделал еще прыжок, и в следующий раз подпустил сумасшедшего так близко, что тот не успел остановиться, и вместо Стефана наткнулся на острие ветки. Еще несколько секунд и его голова, зажатая в ладонях белокурого семаргла, превратилась в пепел. Покончив с чудовищем, Стефан, не медля ни секунды, куском рельсы пробил в основании контейнера отверстие, залил туда бензин и чиркнул кремнями. Огонь вспыхнул мгновенно.
Стефан стоял поодаль, за стволом сосны, и наблюдал, как, вопя, сгорают десятки монстров. До этого момента он действовал быстро и точно, доверяя лишь своим инстинктам – и все делал правильно. Но теперь от мысли, что он сжег пятнадцать, возможно, двадцать, себе подобных в голове помутнело. Стефан почувствовал явно, до дрожи, что заслужил вот такую же смерть: мучительную, безымянную, от тех, к кому всегда без опаски поворачивался спиной. «Но этот день точно наступит не сегодня», – одернул он себя и, подождав, пока стихнут вопли, направился к Даче.
Дорога назад также прошла гладко. Охотники были рядом (запах их смазанных ружей неприятно щекотал ноздри), но никто по-прежнему не стрелял, и Стефан понимал почему. Он находился внутри кольца, стрелять будут только при попытке бегства. В запасе у него оставалось около получаса – потом кольцо сомкнется.
* * *
Ночь за окном казалась темнее обычной, словно кто-то вымазал окна дегтем. Впрочем, только человеку могло показаться, что снаружи Белой Дачи был космический вакуум: судя по напряженным взглядам, которыми время от времени обменивались Марк и Стефан, там кипела жизнь. Впервые Владе захотелось оказаться на месте семарглов: видеть, слышать и чувствовать, как они.
– Охотники на подходе, но семарглов все еще нет. Похоже, нам придется сражаться втроем, – сказал Стефан, усаживаясь на диван с таким невозмутимо-развязным видом, словно пришел в гости распить бутылочку пива. – Предложение твоей помощи, Марк, становится все более актуальным.
Стефан перевел ласковый взгляд на Владу. Марк понял, о чем речь, и его глаза холодно блеснули.
– Ты не тронешь ее.
– Конечно, нет! – Стефан, сдаваясь, поднял руки. – Да и зачем мне? Я сыт. А вот ты – нет, хотя бой начнется в любую минуту. – Он взбил подушку и, положив ее под локоть, обратился к Владе: – Моя дорогая, каким ты предпочитаешь Марка: полумертового – как сейчас или полностью мертвого?
Влада открыла рот, но Марк перебил ее.
– Исключено!
– Марк, он прав, – вмешалась Влада. – Для тебя, для нас всех – это шанс выжить. Давай. – Она протянула руку запястьем вверх.
Марк, застонав, опустил голову.
– Не делай этого. Стефан видел, что произошло в прошлый раз. Я не могу себя контролировать…
– Хватит скулить, щенок! – отозвался Стефан.
Марк резко поднял голову.
– Я не буду рисковать жизнью Влады.
– Так надо. – Влада шагнула вперед.
Марк отвернулся к окну.
Заложенные одна за другую руки, приподнятый подбородок, взгляд, устремленный в одну точку, – все говорило о том, что спорить с Марком бесполезно.
– Давай, Марк, – все еще протягивая руку, прошептала Влада. – Ты же не думал, что мы проживем всю жизнь, так и не попробовав этого, верно? А теперь рядом с нами Стефан, он остановит тебя, если что-то пойдет не так.
Марк молча смотрел в окно. Влада устало опустилась на диван. Она не слышала, как Марк обернулся и в несколько плавных шагов оказался за ее спиной, только почувствовала резкую обжигающую боль, когда семаргл положил руки ей на плечи. Влада вскрикнула – Марк этого даже не заметил.
– Хватит! – попросила Влада, почувствовав, что боль становится нестерпимой.
Но Марк больше не слышал ее.
– Мне больно! – Влада повысила голос.
Марк еще сильнее сжал ее плечи.
– Ну, давай, сосунок, испорти все именно сейчас, – ухмыльнулся Стефан.
– Марк! – что было силы выкрикнула Влада. – Хватит!
Марк внезапно отпустил ее и, откинув голову, издал громкий рык. Когда он снова посмотрел на Владу, в его глазах по-прежнему пылал дикий огонь, но теперь, по крайней мере, Марк смотрел на Владу и видел Владу. Потом он перевел взгляд на Стефана.
– Я и в этот раз не стану обращать внимания на твои насмешки и грубость. Но если ты еще раз оскорбишь меня в присутствии моей женщины – я убью тебя.
Марк медленно вытер губы ладонью – человеческая привычка.
– Хорошо! Как же это хорошо! Чувствую себя, словно снова стал человеком! – Он посмотрел на Владу, которая рассматривала в зеркало следы от ожогов на своих плечах, бледно розовые, едва заметные. Слишком слабые для того, что с ней сделал Марк. – Только больше никогда этого не повторяй. Слышишь? В следующий раз я не остановлюсь, пока не превращу тебя в семаргла – в наказание за твою беспечность.
Марк подошел к перилам лестницы и уже через мгновение оказался по другую сторону. От его движений, грациозных, стремительных – почти неуловимых, захватывало дух.
– Я хочу битвы!
– Мальчишка, – ответил Стефан, смазывая Владе плечи средством от ожогов. – Неужели ты собираешься провести с ним всю жизнь?
– Да, – ответила Влада. – Всю жизнь. И, может быть, даже больше.
Марк улыбнулся – он понял Владу, но его лицо тотчас же стало напряженным.
Стефан перехватил его взгляд. Несколько секунд он вслушивался в тишину, затем едва заметно кивнул Марку и выключил свет. Дача погрузилась во тьму.
– Нам пора, – сказал он, но еще некоторое время все трое продолжали смотреть на чернеющее пятно входной двери, которая в этой войне с охотниками оставалась лишь символом безопасности – не более.
* * *
Прошло не меньше получаса, прежде чем Влада уловила все нарастающий гул: по дороге к Даче поднимались охотники. Вскоре сквозь тонкую щель между шторами мелькнули яркие красные полосы, затем – огни. Ракурс не позволял наблюдать за всей подъездной площадкой, но даже то, что Влада видела, ошеломляло: перед крыльцом застыли десятки черных силуэтов, покрытые, как паутиной, красными светящимся рисунком. Несколько охотников держали зажженные факелы. Разъяренные собаки со вздыбленной на загривках шерстью рвали повода.
