белая субстанция. Жуть. Срыв.
И даже за безоблачным синими небом над пустым жёлтым домом с идеально выстриженным газоном всегда стоят предупреждающие красные буквы о постоянно исчезающем из поля зрения чёрным человеческим силуэтом с вырезанными из старых журналов глазами.
А потом голос в их головах замолчал, после долгого рассказа. Два подростка открыли глаза и вновь почувствовали холод воды, волны озера которого бьются об их кипящие грудные клетки. Тина и водоросли за это время успели привыкнуть к новому месту обитания, на ботинках и брюках молодых людей зелень успешно продолжала ползти вверх к молниям на их куртках, предполагая запрыгнуть в карманы, пока ещё не поздно. Отколовшихся от берегов льдин осталось не так много. Все они уже давно бьются об торчащие коряги у каменных маленьких пляжей.
"У нас есть душа. Душа создаёт жизнь. И жизнь, в свою очередь, создаёт душу". Фрактал. Красивый и бесконечно уходящий куда-то назад. "Бесконечное множество капель туши на снегу. Синяя, чёрная, голубая. Так много".
Лиза вынула из кармана незаконченную на половине мятую сигарету и подаренную ей зажигалку от миротворца-доброжелателя. Воспоминания о тех моментах аукались мокрым кашлем, кажется, постепенно уходящий назад. Убьёт? "Если ничто ранее не смогло, то почему сейчас должно?". Но, она не стала поджигать вываливающийся табак и подносить его ко рту. Нет. Она утопила эти вещи в озере, в котором мёрзла. Убьёт только отсутствие этого парня рядом с ней.
– Тебе не будет одиноко?
– Нет. Со мной всё будет в порядке. – Филипп улыбнулся.
– Я совсем как ты. Я пыталась сделать тебя счастливым.
– Что это? – расстояние между детьми уменьшилось в разы. Девушка вытянула руки в стороны для объятий.
– Так люди сближаются! Я доверяю тебе.
– А я больше ничего не ненавижу.
Школа. Подходящее к вечернему часу время на часах слегка подталкивало молодого человека к краю его лакированного скользкого стула и неминуемому падению на покрытый чёрными ссадинами от ботинок пол. Он изо всех сил пытался противостоять выталкивающей и давящей на его приподнимающееся настроение за счёт правильно решённых уравнений в контрольной работе силе щёлкающей секундой стрелки и механизму внутри круглой коробочки на стене. Свободные линии клеток на двойном листочке вот-вот закончатся, и даже за красными разделительными полями больше не осталось свободного места для его ответов и перепроверок. Как же он переживал за потеющие в процессе быстрого полёта над заданиями руками от переживания за итоговую оценку в этой недели. Она действительно определит многое в этом месяце. Облажаться нельзя, как он говорил себе, перебрасывая случайно взятый у соседа ластик.
Узоры на бледно-розовых обоях за бежевыми шкафами неплохо вкручивались между его мыслей, заставляя волноваться большего прежнего. Неприятно, конечно, но что поделать. Не вырвать же их. Придётся платить.
Пластмассовая насадка на конце металлической ножки стула медленно теплела от постоянного трения между ней и скачущим вперёд-назад ботинком ученика, чуть ли не плавясь, осыпаясь мелкой стружкой.
– Ты молодец! – прошептала ткнувшая линейкой парня в спину девушка позади него, – над последним даже я слегка задумалась на некоторое время. Но, ты ошибся немного.
– Где?
– Несмотря на множество исправлений учителем красной ручкой, все твои задачи решены правильно. Но, видимо, ты так увлёкся, что отнял у сегодняшнего месяца целых три буквы. Сентябрь.
– О, и правда, ведь! Спасибо! – предвкушающий положительную оценку за свою работу парень взлетел и без лишних самокопаний написал месяц снова, зачеркнув ошибку. Ничто не может его сегодня огорчить. Поэтому он подумал: если всё так отлично, может быть, идти до конца? – извини, ты закончила, да? А не думала ли ты о чём-то, что происходит непосредственно вокруг нас, но увидеть это мы не можем в силу наших возможностей?
Звонок. Шатающаяся большая стопка тетрадных листов была сложена на учительском столе возле компьютера и тетрадей с домашним заданием, принесённые сюда параллельным классом два уроку назад. Все сданные работы будут проверены в лучшем случае после нескольких уроков или окна, найденное сегодня в расписании после изменения. На очереди последний урок биологии на этот день, проходящий, как принято, в самом ярком кабинете второго этажа. Одна из четырёх его стен была буквально цельным окном, выходящее на стадион за школой. Провожать что-либо в нём под закат солнца было бесподобно, а сбежать с такого урока не позволяли себе даже самые отъявленные прогульщики.
– Сегодня смотрим презентации?
– А сдавших раньше времени отпускают. Ты готов?
– Нельзя испортить такой день, всё слишком хорошо. – нечто похожее на влюблённость переполняло парня, чем он решил пьянеть до последнего, – погуляем в семь часов?
– Что?
– Погуляем?
Смех. Сладостью на губах оставался смех его девушки рядом с ним. Он был счастлив: она позволяла себе иногда прикасаться к нему, не боялась обращаться по имени и вести себя естественно и открыто. Кажется, что этот вечер навсегда отложиться в его сновидениях. С ней было… Спокойствие.
– Я здесь! – выкрикнул парень так громко, как только мог, совершенно не стесняясь бродящих вокруг кроватей консультантов в белых рубашках. Пара, зачем-то, заглянула в мебельный магазин. Шум там стоял необычный для такого места, остывая и превращаясь в эхо.
– Пожалуйста, дети, если вы ничего не покупаете – выйдите! – кричал вылезший из-за стола старый охранник, – возвращайтесь, когда будете жить вместе! – а почему нет? Подумал молодой человек. Только, как скоро это произойдёт?
Вечер. Девушка лежала в своей кровати, наблюдая за звёздным небом. Погрузившись полностью в свои раздумья, она уже и забыла, что держит край занавески, постоянно перебирая его из одной руки в другую, а ответ на сообщение своего парня она так и не придумала. Как ответить? Дошедшее до него сообщение с пожеланием спокойной ночи содержало в конце большого множества слащавых, но приятных сообщений смайлик в виде чёрного сердца. Но… Что заставило её выбрать именно его? Ведь, он даже не находился в часто используемых.
– Я увидела у тебя открытые аудиозаписи. Что ты слушал в две тысячи двенадцатом?
– Ну, на то он и две тысячи двенадцатый, нет? Мало ли, что я слушал тогда. Сейчас то уже не так.
– Прости, не могла не спросить. Всё своё я стёрла.
– Не могу не спросить: а что ты делаешь у меня дома? Не то, чтобы это зависело от времени суток, но… Я у себя дома, разве нет? Помнится, я всегда жил один.
– Извини. Сегодня впервые ночное небо безоблачное. – воскликнула она в восторге, – а из моего окна ничего кроме твоего дома не видно…
– Занятно…
– Также как и Земля рядом с луной в
