и так… - пробормотала та, вернув ему рог.
- Да… - снова подал голос Ингемар. Обведя все вокруг помутневшим взглядом, он сказал: - То, что ты видишь тут – это самое лучшее, что есть у нас. Эти поля у подножия холма, лес у кромки, да город за твоей спиной. Остальное – лишь камни да морская соль. Как ты думаешь, много соли можно съесть, да камушками закусить?
- Думаю, немного, - проговорила Ольга чуть неверным языком, а потом поспешно прикусила губу – возможно, Ингемар обращался не к ней.
Она несмело взглянула на него и вздрогнула – было в его голубых глазах нечто такое, от чего Ольге стало не по себе.
- А ведь нужно чем-то кормить их, - медленно проговорил Ингемар, глядя будто сквозь Ольгу. – Их… Хельгу, Исгерд и всех остальных. За них я сделаю все, что угодно. Пойду, куда угодно. И порву глотки всем, кто встанет на моем пути. И эту нечисть порву… Каждого, всех, до единого. Этой ночью будет славная битва. Хорошая будет ночь…
Ольга молча слушала предводителя северян. Она ничуть не сомневалась в искренности его намерений, только вот драугров было куда больше, чем воинов в его отряде.
- Боги всегда помогали мне, - продолжал Ингемар. – А сейчас почему-то отвернулись. Я не знаю, чем прогневал их. И готов на все, чтобы они смилостивились. На любую жертву…
Его правая рука сжала рукоять меча, чуть вынув его из ножен, и у Ольга похолодела – как знать, не ее ли Ингемар собрался принести в жертву? Халла рассказывала ей, что северяне частенько жертвовали богам людей, чаще всего, рабов.
Сидевший рядом Дунгад толкнул ее в бок:
- А ты не знаешь, почему драугры пришли?
Та вздрогнула от неожиданности и покачала головой:
- Не знаю.
- Конечно, откуда тебе знать… - вновь послышался голос Ингемара. Он окинул Ольгу странным, пристальным взглядом, а, отвернувшись, проговорил: – Чует мое сердце, что это ты… Всё ты. Подождем ночи. Будет хорошая битва…
Повторяя эти слова, Ингемар сполз на землю спиной и закинул руку за голову. Его взгляд был устремлен в небо, а на губах опять играла жутковатая пустая улыбка.
Испуганная непонятными словами предводителя, Ольга вновь взяла рог у Дунгада и сделала несколько глотков медовухи. Мир слегка покачнулся, и она ухватилась рукой за бревно, а Ингемар холодно рассмеялся. Возможно, он смеялся над ней – Ольга не могла сказать точно. Но его красивое лицо невольно притягивало ее взгляд, и не благодаря правильности черт или яркости голубых глаз.
Этот воин как будто знал то, что другим неведомо. Словно боги приоткрыли ему завесу над иным миром. И за ним хотелось идти следом.
Ольга еще долго сидела с ними, глотая хмельной напиток и слушая путанные речи предводителя, а после Дунгад велел ей идти спать. Она так и поступила.
***
Едва забрезжило утро, когда конь Агнара, его верный скакун, пал. Слишком долго гнал его северянин, слишком спешил. Тяжело дышал он и хрипел, уходя в иной мир, а воин смотрел на него с тяжелым сердцем.
Жаль ему было верного коня, а еще тревога снова впилась в сердце едкими стрелами – ведь до ближайшего селения ему предстояло идти пешком. А каждый миг его промедления мог стоить Олли жизни.
Когда его конь испустил последний вздох, Агнар коротко помолился богам, после чего забросил щит на спину и направился в сторону села, что было ближе всего. Это удлиняло его и без того неблизкий путь, но без коня он далеко бы не ушел.
Как и в прошлый его визит в эти края, лесные заросли казались недобрыми. Тяжкий гнилостный запах был повсюду. Агнар шел начеку, и не зря – в зарослях он наткнулся на нескольких драугров. Ему показалось, что они будто заблудились – трое мертвецов бродили по небольшой поляне, натыкаясь друг на друга. Но, едва узрев воина, тут же набросились на него.
Несколько взмахов тяжелым мечом, и те рухнули оземь грудой гниющей плоти. Агнар тяжело дышал, но вовсе не от усталости – мороз пробегал по его коже, а мысли путались. Никак не мог северянин взять в толк, откуда такая напасть пришла в их края. Чем же они все прогневили богов…
Больше до самой деревни ему не встретилось мертвецов, но Агнар не расслаблялся. Вскоре он ощутил запах дыма, а, подойдя ближе, различил голоса.
В небольшом селении пылало разу несколько погребальных костров. Повсюду слышался плач женщин, а чуть поодаль жарким зловонным пламенем горел еще один костер, больше других. Приблизившись, Агнар понял, что это сжигались тела драугров, сваленные в кучу.
- Эй, ты кто таков? – услышал он возглас. Обернувшись, он встретил взгляд немолодого воина, один глаз которого был перевязан, а руку тот прижимал к себе.
- Агнар, сын Агмунда, - представился он. – А ты?
- Квист, сын Льота, - ответил тот. – Чего тебе надобно в нашем селе?
- Вижу, у вас была большая беда, - проговорил Агнар. – Да вы ее отвадили.
- Как сказать… - воин тяжело оперся о меч, который держал до этого в здоровой руке. – Мы или не мы – ушли они, мертвяки. Только много наших воинов положили. Не счесть их было, драугров… Точно войско. И они шли, шли дальше на север. Тут просто мимо проходили. И еще наших прихватили с собой…
- Кого – наших? – не понял Агнар.
- Наших похороненных. – Голос Квиста дрогнул, помимо воли. – Те выбрались из могил и пошли вслед за ними. Я своими глазами видел своего отца… То, что осталось от его тела через много зим. Неужто не попал он на небеса к нашим богам… Не пирует с ними и смотрит на нас, детей своих? А идет мертвыми ногами по земле и несет с собой лишь смерть…
Агнар молчал. Он не знал, что ответить этому воину, да и не хотелось ему говорить – слишком ужасные вещи он услыхал. Мертвые поднимаются… Он представил на миг, как его семья, похороненная и успокоенная много зим назад, выберется из-под земли и предстанет пред его очами… Нет, этого он допустить не мог. Он должен спасти жену, а после сделает все, чтобы остановить нечисть, на этот раз окончательно. Пусть даже ценой своей жизни.
- Так чего ты ищешь?
Агнар поднял глаза на Квиста.
- Мне нужен конь, - молвил он. – Быстрый и свежий.
