М-да… Эффект Марибет в действии.
— Кхе-кхе…
Негромкое покашливание от двери дало знать, что в гардеробной мы с Элизабет уже не одни.
— Знаете, мисс Аштон, — проговорил с расстановкой милорд ректор. — Возьмите-ка и это.
Он вырвал из блокнота еще один желтый листочек и что-то быстро нацарапал карандашом.
— Пойдете в лечебницу. Найдете доктора Грина. Пусть он возьмет у вас пробы крови. Мне все же интересно, что вы вчера пили. Если выяснится, что это не просто алкоголь, я вынужден буду поднять вопрос о вашем отчислении. И пожертвования, которые ваш отец регулярно делает академии, в этот раз вас не спасут.
Глава 5
“Этот мир придуман не мной“
Главный корпус я покинула в слезах. Даже не пыталась анализировать, кто сейчас ревет, Элси, отвергнутая и не понятая любимым мужчиной, или я сама, обманутая в своих ожиданиях.
— А чего ты ожидала? — спросил появившийся рядом Мэйтин. Бог вышагивал по нерасчищенной от снега обочине дорожки, не оставляя следов. — Что он тут же предложит Элизабет руку и сердце? Она ему сводный хор чучел среди ночи прислала. А до этого чуть было не отравила сиреневым дымом с ароматом лаванды. А еще раньше…
— Хвост наколдовала! — в сердцах оборвала я перечисление наших с Элси чудачеств. — И что с того? Это — любовное фэнтези, юмористическое при том. И не такое могло быть!
— Так ты думаешь, что оказалась в дамской книжке?
— Ничего я уже не думаю! — огрызнулась я.
— Это зря. Думать надо.
Не был бы богом, уже отхватил бы пару подзатыльников за язвительные комментарии, а так я и пытаться не стала. Только набрала в легкие побольше воздуха, чтобы высказать, куда он может пойти со своими поучениями… и медленно выдохнула, увидев идущего мне на встречу… человека? Вряд ли. Но, полагаю, это был все-таки мужчина. Высокий, худой. Какой-то неестественно худой, но худоба его не казалась признаком немощности или болезни. Просто… тонкий — да, вот правильное слово. Тонкий и гибкий. Двигался он быстро, но плавно, словно перетекая с ноги на ногу, и длинный темно-зеленый плащ колыхался в такт его шагам. Длинные волосы, белее, чем снег вокруг, развевались на ветру. А взглянув в лицо незнакомца, я уже не могла отвести взгляда. У людей не бывает таких лиц. Узкое, длинное, с тонким носом, острым треугольным подбородком, неяркими, но четко очерченными губами, оно завораживало непривычной чуждой красотой. Сероватая, отливающая перламутром кожа. Высокий, абсолютно гладкий лоб. Серебристые ниточки изящно изогнутых бровей. От переносицы к вискам, полукругами ложась на щеки, тянулись дорожки тонких светлых шрамов, формировавших сложный рисунок, похожий на тот, что украшал мальчишескую физиономию Мэйтина. Но самое нереальное — миндалевидные непропорционально большие глаза, обрамленные белесыми ресницами. Если волосы незнакомца цветом напоминали снег, то глаза — лед, в который вмерзла агатовая бусинка зрачка: блестящие, прозрачные, разве что слегка голубоватые, хотя я не поручилась бы, что это не небо отражалось в них…
Я стояла с приоткрытым от удивления ртом, но когда мужчина — теперь я не сомневалась, что это именно мужчина, — приблизился, неожиданно для себя сделала реверанс, очевидно, получив пинок от Элси вместе с подсказкой-воспоминанием.
— Э-э… — я проводила кивнувшего мне незнакомца удивленным взглядом. — Эльф? Мэйтин, ты издеваешься? Эльфы же не такие!
— Разве? — бог недоверчиво прищурился. — Сейчас проверим.
В руках у него появилась книга, забросившая меня сюда.
— Эльфы, эльфы… — Мэйтин быстро переворачивал страницы. — Вот, эльфы. Нечеловечески прекрасные. Нечеловечески же? Светловолосые. Так? Глаза — как драгоценные камни…
— Какие камни? — я схватилась за голову. — Бриллианты?
— А что?
— Ничего, — махнула рукой. Хорошо, хоть не рубины.
— Уши длинные, острые, — закончил описание Мэйтин.
Ушей я за всем остальным не рассмотрела, но поверила ему на слово, надеясь, что длинные — это не как у Будды, с оттянутыми до плеч мочками.
— Как надо длинные, — заверил бог.
— У Элизабет в роду были эльфы, — припомнила я.
— В прошлом, после заключения мира, некоторые договоры скреплялись брачными союзами. Но очень редко. Возможно, если бы ты этого не написала, вообще не было бы: это людская традиция, эльфам она непонятна.
— Договоры скрепляли? — снова хлюпнула носом я. — А любовь?
— Между эльфом и человеком? — уточнил Мэйтин таким тоном, что от нахлынувшей безнадеги захотелось усесться прямо в снег и разреветься, но я смогла взять себя в руки.
— Рассказывай, — потребовала у божества. — О чем я писала, о чем не писала и о чем писала, но не так, как оно получилось.
— Получилось именно так, как писала, — заявил Мэйтин уязвленно. — Понятнее писать надо.
Сейчас еще и виноватой сделают.
Развлекалась я, вот и впихнула в книжку все, что мне хотелось бы. Канализацию, например. Поезда, дирижабли. Телефон, по которому из любого корпуса можно дозвониться ректору. Анализ крови, которого, по-хорошему, тут еще не должны были бы уметь делать, но в третьей главе Мэгги рассказывала о практике и упомянула исследования крови. Я с ненавистью поглядела на желтые бумажки: ускорила прогресс на свою голову!
— Нормально вышло, — утешил Мэйтин. — К тому же, у нас тут магия, а это фактор немаловажный. Естественно, наука развивается другими темпами и идет другими путями. Скоро со всем разберешься по воспоминаниям Элизабет. А что не вспомнишь — сама узнаешь.
— Угу. Испытаю на собственной шкуре.
— Вот именно! В хорошем смысле, конечно же.
И почему чем дольше я его знаю, тем меньше доверяю его словам?
Мэйтин мысленный вопрос проигнорировал.
— Куда сначала? — полюбопытствовал он, кивнув на листочки с распоряжениями ректора. По задумке автора, моей, то есть, злосчастные бумажки невозможно было ни выбросить, ни потерять. В огне они не горели и в воде не тонули, а за попытку избавиться от желтой карточки можно было схлопотать красную.
— Кровь сдавать, — ответила я угрюмо. — Натощак, как положено.
Потом уже пороюсь в заемной памяти и наскребу что-нибудь на зачет по драконам… Нет, ну сложно было Оливеру оказаться одним из них?! Потому что белобрысый божок прав, если мир и люди, его населяющие, хотя бы на пятьдесят процентов реальны, без предназначения этот красавчик в мою Элси не влюбится. А в книжке все логично выходило…
— Логично? — Мэйтин насмешливо хмыкнул.
— Логично, — промычала я. — Любовь зла. И не такие влюбляются. И не в таких.
