Подождите, чувствовала?.. Я совсем запуталась.
И в миг замешательства, она хотела быть рядом с единственным мужчиной, хотела поговорить с единственным мужчиной… Дакийским.
Она никогда не поговорит с ним снова, если он погибнет. Триста пятьдесят шансов к одному говорят, что это вот-вот случится.
Неприемлемо. Он, скорее всего, уже в санктуме. Я пойду к нему.
Салем ушел, Кас зол на нее, а охранники Раума откажутся сопровождать ее внутрь арены. Сможет ли она добраться туда самостоятельно?
Вчера ночью идея пройти семь с половиной метров казалась нелепой. Затем… возможной.
Затем… достижимой.
Завернувшись в свой плащ, Беттина направилась к выходу из замка. На выходе она помедлила, прежде чем переступить порог.
Никогда больше не услышать стальной голос Дакийского? Никогда больше не очутиться в объятиях его сильных рук? Ошеломленная своими мыслями, она посмотрела на небо.
Мышка скорее рискнет оказаться пойманной ястребом.
Треан ощутил легкий аромат духов Беттины за мгновение до того, как услышал ее колотящееся сердце. Он увидел, как она спешит к нему по катакомбам, слишком хрупкая и яркая, чтобы находиться в этом грязном, промозглом месте. Когда она приблизилась, крысы и кобольды засуетились.
— Бетт? Что ты здесь делаешь? — Положив руки ей на плечи, он почувствовал, как она дрожит. — Где твое сопровождение?
Поглощена ли она своими мыслями настолько, чтобы не заметить отсутствие меча у него на поясе? И необычное оружие, лежащее рядом на скамье?
— Я без сопровождения. Должна была увидеть тебя, — быстро выпалила она, — чтобы попросить тебя не умирать сегодня ночью.
— Ты пришла сама?
— Да.
— Моя смелая девочка! — Он подхватил ее на руки и покружил, прежде чем поставить обратно на ноги. — Моя грудь раздувается от гордости, dragг mea.
Но она не разделяла его счастья. Она сжала его лицо и притянула для поцелуя. Их губы встретились.
Ее губы дрожали… поцелуй оказался… неистовым.
Треан всегда считал поцелуи прелюдией к сексу. Этот оказался другим. Беттина через поцелуй рассказывала ему о своих чувствах, и он хотел ответить ей тем же. Обхватив ее за затылок, он вложил в поцелуй все чувства, накопившиеся в его душе.
Она жадно отвечала на его поцелуй, слабея в его руках, оседая… пока, наконец, не отстранилась с криком.
— Вампир?
— Беттина, — прохрипел он, поправляя ее маленькую маску, — это был поцелуй висельника.
Ее глаза расширились.
— Я… прости меня. Ты должен сконцентрироваться. Я не должна была приходить сюда.
Она отвела взгляд, и, нахмурившись, посмотрела на длинный футляр, лежащий на скамье.
Треан сжал ее подбородок, возвращая к себе ее внимание.
— Ты призналась, что заботишься обо мне. Это предел твоих чувств?
— Я-я…
— Ты веришь, что я умру через считанные минуты. Ну же, Бетт. Сжалься надо мной и соври.
— Ты снова манипулируешь мной!
— Да.
Она застонала.
— Как я могу злиться на тебя, когда ты вот так соглашаешься со мной? — Она провела ладошками по его груди. — Хорошо. Я доросла до… ну, этого…
Гурлав зашевелился в недрах санктума, издав рев о готовности.
Проклятье!
— Ты должна уйти, прямо сейчас. — Треан переместил ее к выходу. — Я не могу увести тебя отсюда, но ты должна уйти.
— Со мной все будет в порядке. — В ее голосе слышалась грусть, тем не менее, она заставила себя улыбнуться. — Я… я еще увижу тебя?
Треан хотел сказать ей, что увидит, хотел успокоить ее… но даже этот необоснованный оптимизм жег его горло, как ложь. Поэтому он ничего не сказал, просто стоял, пойманный в ловушку санктума и смотрел, как она уходит от него.
В то время как все внутри него кричало следовать за ней.
* * *
Едва Беттина ушла от Дакийского, как увидела Каса, зависающего с шумной компанией демонов. Продолжает ли он сердиться на нее после вчерашней ночи? Каспион заметил ее. Поздоровается ли он хотя бы с ней?
Оставив свою компанию, он тотчас переместился к ней.
— Ты одна, Тина? Бродишь здесь?
— Я, э-э, должна была кое-что сделать.
— Значит, тебе лучше. Я знал, что тебе просто было необходимо увидеть этих Врекенеров мертвыми. — На его лице отразилось сожаление. — Хотел бы я иметь возможность дать тебе это.
А Дакийский хотел иметь возможность быть рядом со мной после нападения. Она нужна им обоим, но по-разному.
— Можно проводить тебя до арены? — спросил он. — Или ты хочешь остаться в одиночестве?
— Я сделала достаточно для одного дня. Пойдем?
Шагая в ногу, они, как в детстве, брели по городу. Но с тех пор очень многое изменилось. Вместо дружеского молчания между ними чувствовалось напряжение. О чем он думает?
Наконец Кас сказал:
— Тина, я хочу сказать тебе, что сожалею о вчерашнем. Обо всем, что сказал тебе. Я не хочу враждовать с тобой.
— Я тоже, Кас!
— Это неправильно. Можем ли мы снова стать друзьями?
— Друзьями. — В прошлом это слово причинило бы ей боль. Сейчас она обнаружила, что ей хочется называть Каспиона другом. — Конечно. Ты мой самый лучший друг. Тот, который всегда рядом. Даже когда мы ссоримся, ты остаешься в моем сердце.
Тихим голосом Кас спросил:
— Как и он?
— Да. Я беспокоюсь о вампире.
— Я не должен был говорить ничего о Дакийском и соблазнении. Я не могу винить тебя за твое первое увлечение… особенно одним из Дакийцев. Они умеют быть… неотразимыми.
Какая-то Дакийка заманила Каса к себе в постель? Эта мысль не жалила так, как в прошлом.
— Кас, я не хотела, чтобы это произошло, но это так. Завтра я буду переживать за него так же, как и за тебя. И я не могу предугадать, как буду реагировать сегодня.
— Я понимаю.
Приблизившись к арене, Беттина поняла, что никогда в жизни так не нервничала.
Это происходит на самом деле. Бой Дакийского. И все присутствующие уверены, что он вот-вот умрет.
Ее снова охватила безысходность. Она скоро станет королевой, которая не может контролировать то, что происходит в ее королевстве.
Когда Кас переместил Беттину на трибуну, Раум встретил ее вопросительным взглядом.
— Я в порядке, — заверила она его. Я чувствую, что сейчас закричу! — Вчера ночью ничего не произошло.
Возможно, я начала влюбляться в этого великолепного, терпеливого, смелого вампира, который хочет, чтобы я стала его женой.
