И рискует ради меня жизнью.
— Хорошо. Этот старый демон беспокоится о тебе, Тина. — Раум похлопал ее по плечу своей грубой лапой и повернулся к Касу. — На пару слов, сынок. — Двое мужчин отошли к заднему углу помоста.
Не теряя времени на заигрывания с Беттиной, Моргана протянула ей бокал вина.
— Я сказала Рауму, что ты осталась невредимой после вчерашней встречи, но вампиру, возможно, не так повезло. Так что же, моя маленькая глупышка запятнала Принца Теней? Я хочу знать подробности.
— Мы не занимались любовью, если это то, о чем ты спрашиваешь.
— Хмм. Ты выглядишь измотанной.
— Знаю, знаю. И в любом случае я не писаная красавица, — ответила Беттина, усмехнувшись про себя.
Хотя один вампир не может насытиться мной.
— Нет, я не это собиралась сказать. Отношения делают чародеек прекрасными. И, кажется, ты — живой тому пример… в конце концов.
— Возможно. Но я все еще обеспокоена сегодняшним вечером. Этот турнир давит на меня. Как ты думаешь, что произойдет?
— Благодаря этому турниру твои враги мертвы, жалкая влюбленность в этого бездельника, — она кивнула на Каса, — прошла, и ты стала даже богаче, чем прежде.
Но Беттина до сих пор не вернула свою силу, и сидит, как в ловушке, за этим столом, собираясь наблюдать, как Дакийский будет сражаться за свою жизнь. Смогу ли я смотреть, как он умирает? Она принялась грызть следующий ноготь.
— Моргана, ты можешь сделать хоть что-нибудь, чтобы помочь ему?
— Мы все связаны чертовыми правилами. Как я уже говорила тебе, я не могу ни мыслью, ни действием, ни поступком повлиять на исход этого турнира. Хотя я смогу извлечь выгоду из его итогов, — добавила она загадочно.
— Что это значит?
— Я больше не скажу об этом ни слова.
Беттина стиснула зубы.
— Должен быть какой-то способ, — настаивала она, отставив бокал подальше, чтобы он не мешал ей думать.
Моргана внезапно ахнула.
— Это не просто безрассудная страсть. Ты влюбилась в вампира!
Беттина не могла одновременно и бороться с беспокойством, и защищаться от нападок крестной.
— С чего ты взяла? — спросила она. — Я почти не знаю его.
— С того, что ты чародейка, которая может распознать своего мужчину.
— Моего мужчину? — Глупость, но Дакийский говорил Беттине, что она призывала его… потому что он ее суженый. — Но мы не имеем пары.
— Возможно, не мистическую. Но, что если у нас есть один единственный, идеальный мужчина на всю жизнь?
— Я не знаю, кто ты и что сделала с Морганой…
— Я вполне серьезно. Чародеи вступают в брак на всю жизнь; мы выбираем пару по собственной воле. Но вдруг что-то помогает нам делать выбор? Иначе, как бы мы могли быть связаны столь всецело? Беттина, мы, Чародеи, разделяем…
Моргана замолчала, когда одна из Инфери жестом привлекла ее внимание и вручила ей сообщение.
Беттина изучала гламур спокойствия крестной, идущий вразрез с ее развевающимися косами.
— Ну, что там?
— Очередные доклады о воскрешении Ла-Дорады. Но никто не может их подтвердить.
— Ты уйдешь?
— Нет. Сегодня очень важно, чтобы я оставалась здесь.
— Почему?
— Я не буду больше говорить об этом. На этот раз потому, что сама больше ничего не знаю.
Что бы это ни означало. Беттина осмотрела собравшихся зрителей. Она не единственная, кто опасается Детей Ужаса. Толпа поредела к сегодняшней битве, по крайней мере, на трибунах. Сотни демонов заполнили соседние крыши, ругаясь за лучшие места. Присутствующие, которые не могли перемещаться, толпились на верхних ярусах трибун.
Кроме одной странной темноволосой женщины. Она одна сидела в первом ряду и смотрела на Беттину жуткими золотыми глазами. А потом неожиданно приветственно помахала ей рукой.
Уголками губ Беттина спросила:
— Моргана, кто эта темноволосая леди?
Женщина сложила два пальца вместе и сделала жест учащенного сердцебиения над своей грудью.
— Я ее не знаю, — добавила Беттина, — но, кажется, она определенно знает меня.
Моргана ответила:
— Именно поэтому я никогда не стану владеть даром предвидения. Это Никс, Валькирия прорицательница. Она надеется, что во время этого Приращения Чародеи присоединятся к армии Вертас.
Моргана фыркнула.
Предстоящее приращение столкнет всех бессмертных друг с другом, и линия фронта уже намечена. Правус против Вертас…
Раум с Касом вернулись, оба выглядели раздраженными.
— Время пришло, — пробормотал Раум. Помедлив только, чтобы глотнуть из своей кружки, он поднял руки, привлекая к себе всеобщее внимание. — Сегодня состоится битва, которую вы все ждали! Полуфиналы; не имеющие равных, бои насмерть; события, которые войдут в историю!
Зазвучали редкие аплодисменты.
— Первым мы представляем Гурлава, Отца Ужаса, короля бессчетных адских территорий!
Гурлав вышел из санктума и направился к арене. Над толпой пронесся испуганный ропот. Многие на трибунах отодвинулась подальше.
Первородный для этого сражения заострил все шесть огромных рогов. Острые шипы торчали из его головы, плеч и локтей. Цепи перекрещивались на мощной груди, громоздкий металл был закреплен поверх его огрубевшей, жабоподобной кожи. Желтые глаза не выражали никаких эмоций. Выпирающие ниже подбородка огромные бивни, выглядели, как грязная, окаменевшая борода.
Это то, что Моргана с Раумом прочат мне в мужья?
Раум продолжил:
— Следующий участник — Принц Теней, родом из неизвестных земель!
Дакийский вышел на арену, его шаги были широкими и уверенными. Весь его вид выражал холодность, ни единого намека на нервное напряжение или эмоции.
Машина для убийства.
Кас буркнул:
— Никогда не думал, что стану болеть за вампира.
Моргана пробормотала:
— Я бы запятнала его так сильно…
Как всегда, Дакийский был одет в простую одежду. Черные кожаные штаны обтягивали сильные ноги. Черная рубашка с длинным рукавом плотно облегала мускулистую грудь.
Каждому из соперников разрешалось взять с собой какое-либо оружие. Гурлав сжимал в руках меч, имевший в длину около семи футов, в то время как Дакийский держал в руках…
Посох?
— Где его меч? — голос Беттины стал выше на октаву, когда она продолжила: — Это… это же не посох?
Раум пробубнил себе под нос:
— Что задумал этот вампир?
Голос Каса звучал ошеломленно.
— Он собирается палкой сразиться против меча?
Моргана почему-то восторженно засмеялась.
