«Кристиан, нет! Я не хочу прятаться!» - мысленно кричу, сама не понимая, с чего взяла, что меня услышат.
- …разумеется не откажет, - сворачивает муж мысль на полпути, а у меня в груди теплеет от того, что он дал мне право решать самой. Доверился. Хотя, кажется, тут же об этом пожалел.
Гулкие шаги наполняют зал. Сотни глаз пристально следят за тем, как правитель самых обширных в мире земель неумолимо приближается к нам.
Кристиан, несмотря на выдержку, явно находится на грани того, чтобы плюнуть на всё и отправить меня куда-нибудь туда, где никакие императоры не достанут. Но пока сдерживается.
- Как же все-таки ты везуч, - подошедший вплотную Тассадар оглядывает мою фигуру с ног до головы. – Как всегда получаешь всё самое лучшее.
Муж сжимает зубы, но молчит.
- Спасибо за комплимент, выше величество, - низко приседаю, как положено по этикету.
- Это факт, Гретэль, всего лишь простой факт, - в голосе императора звучит неприкрытая угроза. – Мой подданый всю жизнь получает то, чего нет у меня.
- Я не твой поданный, - сухое.
- В моем народе говорят, - тихо вмешиваюсь, - каждый получает по своим заслугам.
Губы императора сжимаются в тонкую полоску от неприкрытого намека, и мне молча подают руку, приглашая на обещанный танец. С трудом вырываю свою из теплой ладони Кристиана и вкладываю в холодную и скользкую конечность Тассадара.
Музыканты снова начинают играть, но в центр зала больше никто кроме нас не выходит. Похоже, мы будем танцевать в одиночестве.
- Как вам в роли замужней дамы, леди Гретэль? – спрашивают меня, стоит только начаться танцу.
- Прекрасно, - легко отвечаю.
- Неужели вы совсем меня не вспоминали?
Лучше ему не знать, как именно я его вспоминала.
- Я прежде всего думаю о своем муже.
- А что делать, - меня силой прижимают крепче, - если я хочу, чтобы вы думали обо мне?
От алчного взгляда я быстро сглатываю, давя поднявшийся в душе страх.
- Ничего, - вскидываю голову. – Я всегда буду думать о Кристиане, что бы вы ни сделали.
Горячая злость вперемешку со жгучим раздражением мелькают на красивом лице, искажая его до неузнаваемости.
- Какая преданность, - шипящее. – А если вашего мужа не станет, леди Гретэль? Что тогда?
От прозвучавшей в его голосе неприкрытой угрозы в душе поднимается волна ненависти, и я с трудом сдерживаю желание со всей силы вдарить по лощеной физиономии. Вместо этого тихо выдыхаю сквозь зубы:
- Тогда я сделаю всё, чтобы отомстить, а затем уйду вслед за мужем.
На лице императора мелькает что-то сродни изумлению, и он впервые сразу не находит, что сказать.
- И вас не смущает, что именно Бадлмеры стали причиной вымирания вашего рода? – после короткой паузы следует вкрадчивый вопрос.
- Глупость и малодушие судить одних по поступкам других. То, что Кристиан носит фамилию Бадлмер не обязывает его отвечать за поступки его предков. Мы можем отвечать лишь за собственный выбор.
- На первый взгляд может показаться, что вы идеальная пара, - император наклоняется к моему уху, касаясь влажными губами его краешка. Меня передергивает. – Но я-то знаю твой маленький секрет.
- Какой секрет? – брезгливо отстраняюсь.
- Ты же не говоришь своему любимому мужу о тенях, которые тебя преследуют?
Меня прошибает мурашками. То есть это всё-таки дело рук Тассадара?
- Не понимаю, о чем вы, - решаю стоять на своем до последнего.
- Ах, малышка, а доверия в ваших отношениях как не было, так и нет, - тихий смех. И что-то важное есть в нем, что-то заставляющее императора думать, что он победил.
Ключ к победе над проклятьем в доверии? Но как именно его нужно проявить? Не сказала бы, что мы с Кристианом не доверяем друг другу… Впрочем, о тенях и походах к Грани я ему действительно не говорю.
Нужно сказать.
Нужно.
- Спасибо за подсказку, впредь буду рассказывать Кристиану всё, - хмыкаю.
- Вот и расскажи, - еще более довольная улыбка. – Обязательно всё ему расскажи.
Такой энтузиазм сильно сбивает с толку, но задуматься о нем я не успеваю. Шанс рассказать всё мужу представляется слишком быстро: уже при следующем повороте, мы внезапно натыкаемся на преградившего нам путь Кристиана.
- Довольно, - настолько тихое и злое, что даже мне становится не по себе.
Тассадар внезапно расхохотался.
- А ты говоришь о доверии, - подмигивает, поймав мой взгляд. – Вы так явно друг другу доверяете, что один не может потерпеть до конца танца, сомневаясь в верности собственной жены, а другая втихаря с тенями общается, не желая что-то рассказывать мужу.
И с этими словами император, потеряв к нам всякий интерес, направился куда-то в сторону гостей.
Немая пауза.
Один вдох…
Второй…
И два вопроса одновременно срываются с наших губ:
- Что значит, ты общаешься с тенями?
- Ты считаешь, что я могу тебе изменить?
Еще одна пауза, в течение которой мы сверлим друг друга взглядами.
- Так, - решительное от мужа. – Нам явно нужно спокойно поговорить без свидетелей. Не поддаваясь на дешевые провокации.
Киваю, полностью признавая его правоту, но прозвучавшая фраза не дает покоя, всё сильнее разрастаясь неприязнью внутри.
Однако сразу разрешить возникшие проблемы мы не смогли. Просто так, по нашему желанию, бал заканчивать было нельзя. Прибывший император накладывал на нас формальные обязательства, которые мы вынуждены были исполнять еще не меньше часа. А затем еще полчаса выслушивать восторги от расходящихся гостей.
В итоге, когда Кристиан наконец схватил меня за руку и потащил к очередному черному ходу, чтобы добраться до спальни побыстрее и ни с кем по дороге при этом больше не встретиться, мы оба накрутили себя настолько, что ссора казалась неизбежной.
- Во-первых, - муж, влетев в свою комнату и усадив меня на постель, как всегда первым начинает разговор. – Давай сразу примем как факт, что это была попытка нас рассорить.
Киваю.
- Нельзя ей поддаваться, - говорю и сама искренне стараюсь поверить в свои слова.
- Нельзя, - твердое. – Но что это за история с тенями?
- А что за история с недоверием? – вскидываюсь тут же. – Ты в самом деле считаешь, что я могла бы тебя предать?
- Не предать, - Кристиан отводит глаза. – Но… Грета, тебе девятнадцать, ты юна, неопытна и…
- И? – холодно подталкиваю к продолжению. – Договаривай.
- Не уверен, что сможешь… противостоять всем соблазнам.
Меня словно окатили холодной водой.
- И правда, куда уж мне, - вырывается едкое. Особенно неприятно слышать такое, когда я только что заявила императору, что если Кристиан умрет, то и я умру тоже.
- А что с тенями? – муж проигнорировал откровенную обиду в моем голосе.
- Я их слышу, - сухо отвечаю. – Они разговаривают со мной.
- Ты их… - Бадлмер закрывает глаза и начинает медленно тереть переносицу. - …что?
Ярость в его голосе, накладываясь на мою обиду, совсем сейчас не тревожит.
- Слышу. Они зовут меня к себе.
- И когда они тебя… зовут? – донельзя спокойное.
- Не замечала закономерности, - не менее спокойно отвечаю. – В любое время в любом месте.
- И когда это происходило в последний раз?
- Сегодня. На балконе.
У мужа заметно побелели скулы, настолько сильно он сжал зубы.
- Милая… - голос сорвался. Прокашлявшись, Кристиан попытался снова: - Милая, скажи мне пожалуйста. Почему ты не сказала об этом мне?
Отвожу глаза и заставляю себя сказать правду:
- Я не хотела тебя тревожить.
- Тревожить? – голос мужа снова сорвался. – Ты не хотела меня… тревожить?
А я ведь в самом деле сегодня просто не хотела его тревожить, но слова с губ срываются совсем другие:
- Может, позволишь мне хоть раз разобраться самостоятельно? - цежу, находясь не в том настроении, чтобы спокойно реагировать на его усиленные попытки сдержать крик. – Я имею право хоть что-то в этой жизни решать самостоятельно? Без твоего гиперконтроля и привычки помыкать? Я так чувствую, я так слышу. Тени – моя проблема. Не твоя.
